Следующий пример показывает, каким успехом пользовались иллюстрации Боннара к «Святой Монике». Когда книга печаталась, посетивший меня книготорговец подписался на четыре экземпляра «Святой Моники» и попутно приобрел один экземпляр «Динго».

С наигранной скромностью человека, ожидающего услышать комплимент, я спросил у покупателя:

– Как? Только один «Динго» и четыре «Святых Моники»?

– Вы знаете, иллюстрированную книгу покупают не ради текста. И мне больше нравится то, что Боннар нарисовал к «Святой Монике», чем к «Динго».

На одной из вечеринок в Подвале – в том Подвале, историю которого я вам рассказывал, – родился замысел «Альманаха папаши Юбю». Он был продолжением карманного альманаха, выпущенного Жарри после представлений спектакля «Король Юбю».

Прежде всего новый альманах по своей тематике был задуман как исключительно колониальный. Такая идея возникла у Жарри, когда я рассказывал истории о неграх, привезенные мной с Реюньона. Но по мере того как шла работа над текстом, содержание альманаха обогащалось благодаря вкладу Жарри, Фагюса, Клода Терраса и нескольких других случайных сотрудников. Всего три дня понадобилось авторам и иллюстратору Пьеру Боннару, чтобы подготовить отрывной календарь, выпуск которого просто напрашивался из-за отсутствия достаточного количества полезных альманахов и главным образом по той причине, что они грешили досадными упущениями.

Например, ни один из альманахов не содержит страниц, предназначенных для того, чтобы мы могли подвергнуть суду свою совесть. Мы заполнили этот пробел. В первый день нового года, после того как прозвенит будильник, папаша Юбю извлекал свою Совесть из ночного столика, где ее прятал. Он вспоминал о необходимости принятия важнейших решений в начале года, например о том, что должен дать себе слово менять рубашку по крайней мере один раз в двенадцать месяцев.

К тому же, поскольку всякому порядочному альманаху следовало пропагандировать наиболее важные для человечества открытия, папаша Юбю знакомил своих читателей с тремя капитальными изобретениями, которые предполагал запатентовать:

1. Зонтик – инструмент, который можно держать в одной руке и который весьма кстати заменяет четырех носильщиков балдахина.

2. Тапочки – приспособления, изолирующие ноги от пола и избавляющие от необходимости перемещать весьма тяжелые, громоздкие ковры по мере продвижения вышеупомянутых ног.

3. Перчатки, которые скрывают от посторонних взглядов ваши грязные руки.

И т. д. и т. п.

И еще такой момент.

Мы заметили, что во всех альманахах повторяются одни и те же имена святых: Анри, Жак, Люсьен, Филипп, Павел, Альфонс, Лев, Антоний, Маргарита, Жанна, Луиза, Антуанетта и т. д.

Нам не хотелось, чтобы в адрес нашего альманаха высказывался тот же упрек. Поэтому мы решили приступить к тщательным агиографическим и иным разысканиям, намереваясь среди бесчисленного сонма святых, упомянутых в мартирологе, выявить имена тех, кого следовало бы извлечь из забвения, на которое их обрекло непростительное безразличие.

Эту задачу нам здорово облегчил покойный Фагюс, являвшийся в то время атташе мэрии в отделе выдачи свидетельств о рождении. По долгу службы он располагал административным списком имен, дозволенных законом. Официальный перечень давал нам необходимые гарантии. Составляя свою фалангу небесных патронов, мы могли черпать из него без каких-либо опасений.

Таким образом, мы получили возможность сообщить отцам семейств и иным лицам, которым предстояло зарегистрировать рождение детей, прекрасные имена святого Буйрепа; святого Пелады, епископа; святой Гул; святого Воскресенья, аббата; святой Дохода; святой Препедигны, мученицы; святого Варсануфия, воина; святого Гальмы, протодьякона; святого Карпа, епископа; святой Виолы, девственницы и мученицы; святого Канона, духовника; святой Обольстительницы; святой Щетки; святого Бюста; святого Линя и святой Болтушки…

Должен обратить ваше внимание на то, что в календаре папаши Юбю содержатся также имена других святых, которые не фигурируют в списке, дозволенном на основании закона от жерминаля, такие как святой Старикан, святой Неряха, святая Спаржа, святая Грива, святая Железная Дорога, святой Осетр, святая Девка, святая Дура, святой Пистолет, святой Зебб, святой Диапазон, святая Фланель, святой Воздыхатель, святая Рожа…

В данном случае каждый приносил имена, которые он, по его заверениям, взял на заметку во время чтения назидательных книг. Что это за книги и кто их авторы? Я выразил свое скептическое отношение к этому.

– Но, – возразил Жарри, – если есть Пелада, Обольстительница, ставшие святыми, то почему тогда Растяпа, Неряха, Грива, Дура не могут быть причислены однажды к лику святых?

Итак, благодаря этому дерзкому, но логичному предположению наш альманах, воздавая должное святым прошлых времен, оказывал честь и святым будущего.

Мы также почли своим долгом заполнить другой досадный пробел, касающийся «колониальных дел». Иначе говоря, в альманахах, выходивших ранее, ни словом не упоминалось о том, что происходит в наших колониях. Мой родной остров как раз давал мне обильную пищу для всяких красочных сценок.

– Все это бред! – говорили мне обычно.

– Отнюдь! – возражал Жарри.

Ему казалось, что в душах негров, суждения которых я приводил, живет мудрость. Замечание одного из них привело его в восторг.

Этот негр, показав на украшавшую кого-то красную ленточку, спросил:

– Что за маленький повязка?

Ему объяснили, что ленточка является знаком уважения и какого-то звания. На что негр возразил:

– Свалить уважение и звание в один котелок… Вы посмотреть, получится ли из этого рис!

– Какой античный философ может дать нам подобную тему для размышлений? – спрашивал Жарри.

Я также рассказал Жарри об истории, приключившейся у меня с одним «уважаемым монахом», негром.

Тетушка Ноэми всегда говорила мне, что мой скверный почерк станет для меня препятствием на пути в высшее общество. Поэтому, сдав экзамены на бакалавра, я решил усовершенствоваться в этом проклятом чистописании, прежде чем ехать во Францию. Я обратился к монахам из «Христианских школ», ибо они славились тем, что обладают секретом письма без чрезмерного нажима, благодаря которому их ученики могли соперничать с лучшими каллиграфами.

– Каким же дисциплинам вы обучались? – спросил принявший меня темнокожий монах.

– Я сдал экзамен на бакалавра по гуманитарным наукам, – ответил я не без гордости.

– И прежде всего, знаете ли вы, как образуются буквы алфавита?

– …

– Сейчас мы это проверим. Не скажете ли вы мне, каковы основные элементы маленькой буквы «а»?

– Ну конечно же маленькая «о» и маленькая «i».

Монах улыбнулся: