Но Токико не дала ему договорить. Она поднялась и вышла из комнаты.

БАМБОКУ отправил одного из своих служащих в западные кварталы столицы, где пустовал особняк, построенный каким-то сановником для своей наложницы. Посыльному было поручено без промедления купить дом. Сделку заключили на следующий день после отлучения Красного Носа от посещений Рокухары. У Бамбоку имелось более чем достаточно возможностей быстро обустроить внутренние покои дома. В кареты, на повозки и тачки были погружены спальные принадлежности, кухонная утварь и украшения. Весь день Нос занимался разбивкой сада по своему вкусу, оформлением и даже уборкой комнат. К наступлению темноты стояли на месте все ширмы, висели где положено занавеси. Одна маленькая комната была превращена в молельню, где находился изящный столик для письма.

«Да, денек выдался напряженный! Мы неплохо справились с обустройством домика. Он должен ей понравиться», – удовлетворенно вздохнул Нос, оглядывая проделанную работу при свете свечи, установленной на высокой стойке.

В это время появился гость. Он оставил карету вместе со слугами в роще на благоразумном расстоянии от домика. Это был Киёмори.

– Великолепно, просто замечательно! И полная тишина! Уютный, маленький садик с чистой протокой, – отпускал замечания Киёмори, проходя по комнатам и бросая по сторонам взгляды.

– Как вы находите жилище, господин?

– Прекрасно обустроенный домик, и в такое короткое время!

– Ваши слова, мой господин, самая лучшая награда для меня. Я заслужил гнев госпожи, а вы подгоняете меня приказами сделать быстро и в полной тайне то, что вызывает ее неприязнь… В эти двое суток я не спал ни минуты.

– Теперь с этим покончено. А как насчет переезда Токивы?

– С этим придется подождать до завтрашнего вечера, когда опустеют улицы. Тогда я позабочусь о ее переезде.

– Понимаю. Стало быть, данную проблему можно выкинуть из головы. Теперь тебе нужно проследить за тем, чтобы об этом доме люди меньше болтали и чтобы Токива ни в чем не нуждалась.

– Вы уже уезжаете?

– Некоторое время меня здесь не будет – дома трудности, – пояснил Киёмори с кислой миной на лице, хотя уезжал он очень довольным.

Хозяин Рокухары, как и предупреждал, не показывался в домике. Следовало ожидать, что Токико будет некоторое время предельно бдительной. Но, кроме того, у него при дворе оказалось слишком много дел, чтобы можно было выкроить время для вечерних посещений домика по дороге домой.

Между тем Нос аккуратно посещал домик утром и вечером, справляясь о здоровье Токивы и о том, удобно ли ей. Он был сама предупредительность.

– Господин Киёмори не приходил еще ни разу, госпожа? Нет? Надо же, какой невнимательный!

Токива, однако, вспоминала Ёситомо и сыновей. Из окна она видела очертания горы Курама и небо над тем местом, где находились ее дети. Окружавший комфорт с каждым днем все более тяготил ее. Не было дня, когда бы она не становилась в молельне на колени перед изображением Каннон, молясь за благополучие детей. О Ёситомо и его нежности Токиве напоминало маленькое серебряное изображение любимого, которое он подарил ей в давние счастливые дни. Время молитвы было самым любимым для Токивы.

Однако приходило также время, когда ее жег стыд и мучили угрызения совести. Почему она сидела без дела, будто ожидая кого-то? Домик находился на краю леса, через который проходила малоиспользуемая дорога по окраине столицы. Скрип колес редко проезжавшей повозки заставлял ее вздрагивать и напрягаться в ожидании посетителя. Ее сердце начинало учащенно биться и затем замирало в унынии.

Токива спрашивала себя: не греховны ли ее мысли и чувства, что за безумие овладело ею? Почему она не может освободиться от томления тела и души? В теплые весенние ночи ее подушка становилась влажной от слез по детям и Ёситомо, а тело вопреки разуму ожидало Киёмори, которого она желала и ненавидела.

– Это правда, Сика?

– Клянусь. Именно потому я вернулся так быстро.

Нос заохал, а затем сказал:

– Отлично! Рад слышать это. Я сам пойду, чтобы убедиться в сказанном тобой. Покажешь мне дорогу.

– Не могу гарантировать, что мы обнаружим там сейчас кого-нибудь.

– Ничего, разведать не помешает, – ответил Нос и отправился в лавки на Пятой улице, испытывая большой душевный подъем.

Цветущие деревья сакуры сбрасывали на землю лепестки, покраснели почки. Подули апрельские ветры.

– За линией домов – вон там, – сказал Сика, указывая на поле, на дальнем конце которого недавно вырос поселок из нескольких домиков.

– Сколько там домов?

– Пять или шесть. Этого нельзя определить, глядя со стороны. Поселок окружен забором, в котором небольшая калитка. Но домики весьма похожи на жилища Хэйкэ.

– Да, вижу… – сказал Нос, в раздумье потирая подбородок.

Вот что узнал управляющий Бамбоку, Сика, когда побывал в поселке раньше. Проживавший здесь самурай по имени Рокуро с ранней весны сдавал внаем домики поселка. Сику заинтересовал жилец – молодой парень, коренастый, хорошего сложения. Говорили, что он приехал из провинции Тамба и хотел устроиться слугой в поместье Рокухара. Парень соглашался на любую работу. В этом не было ничего необычного, и никто не обращал на молодого человека внимания. Однако пожилая женщина, которая производила уборку в доме вдовца Рокуро, рассказала о некоторых странностях, происходивших под крышей его дома. Совершенно случайно ей пришлось наблюдать нового жильца за завтраком. Все происходило как обычно, за исключением того, что Рокуро почтительно ожидал парня из Тамбы к столу. Более того, за завтраком Рокуро выбирал для сотрапезника лакомые кусочки, сам довольствуясь остывшими остатками пищи. Такие отношения не были типичны для сдатчика и арендатора жилья.

Услышав это, Сика вспомнил, что Нос разыскивает некоего «малого». Управляющий догадался, что речь шла о Ёсихире из дома Гэндзи. Он снова наведался в поселок, где жил Рокуро, убедился в обоснованности своего предположения, что молодой жилец был Ёсихира, и вернулся с желанной вестью в лавки на Пятой улице.

– Сика, останься здесь, в поле. Появление нас вдвоем может вызвать подозрения.

– Но если я останусь здесь один, то будет не лучше.

– Поброди где-нибудь, пока я загляну в поселок.

Бамбоку отправился к домам, вытянувшимся в линию на краю поля. «Пятый – шестой дом?» Купец остановился. Следовало быть осторожным – самураи есть самураи, независимо от достатка. Каждый дом был окружен забором с маленькой калиткой и без всякой именной таблички. «Надо подумать…» Нос стоял, не зная, как поступить, пока не услышал смех молодого человека. Из ближайшей калитки вышли два самурая, высокий и коренастый. Проходя мимо Носа, они внимательно оглядели его.

– Рокуро, ты видел того парня с бегающими глазами, слоняющегося у дома? Он похож на кого-либо из соседей? – спросил Ёсихира спутника, когда они свернули в переулок.