Тусклый свет дуговых ламп не мог проникнуть в глубину длинного темного коридора. Боевые шлемы отключены. Строгову пришлось положиться только на собственные глаза. Несколько напряженных секунд ничего не было видно, затем из мрака выплыли расплывчатые силуэты. Человеческое зрение – не самый совершенный инструмент для изучения царства вечной ночи, однако даже его хватило, чтобы узнать три худощавые фигуры. Они медленно плелись по коридору. Николай опустил оружие. Двое харририан тащили на себе третьего.

Когда раненого внесли на свет, Строгов заметил пулевые отверстия на боку и животе. Одежда харририанина была разорвана и измазана грязно-бурой кровью, на теле виднелись заплатки из кровоостанавливающего пластыря. Очевидно, абориген сам заклеивал свои раны. Пластырь был серым от грязи, наклеен криво и небрежно.

– Батентах, ты жив? – Главный хранитель Ратр подошел к распластанному телу.

Раненый поднял голову и произнес несколько фраз, смысл которых остался за пределами понимания Николая. Он не понял слов, но узнал голос. Всего несколько минут назад Строгов слышал его в записи. Желая получить подтверждение этому своему открытию, лейтенант перевел взгляд на Грабовского.

– Да, это он, – Марк утвердительно кивнул головой. – Батентах был в группе наблюдателей. После нападения оборотней ему удалось спастись. Еле живой он добрался сюда и настоял на экстренной встрече с хранителями.

– У него есть какая-то информация! – догадался Риньон.

– Тс-с, тихо! Подождите, – прошептал Марк, вслушиваясь в разговор Батентаха с Ратром.

Николай затаил дыхание. Произошло что-то очень важное. Сведения, которые доставил наблюдатель, должны были повлиять на ход всей кампании. Строгов чувствовал это нутром. Секунда сменяла секунду. Харририанин все говорил, а Марк как назло не спешил с переводом. Наконец терпению лейтенанта пришел конец.

– Ну что там? – не выдержал Николай.

– Он говорит, что морунги получили какой-то сигнал из пустыни. Говорит, что они очень спешат с наступлением, и еще… – Грабовский осекся.

– Еще он сказал, что у морунгов появился новый предводитель, – Дэя закончила фразу Марка. – Это маленький чернокожий человек с большими голубыми глазами.

– Опять эта странная помеха! – Фельтон постучал по контрольной панели коммуникационной системы. – Ума не приложу, откуда она идет.

– Спроси у Фалека, – зевнув, посоветовал Мишель Тьюри. – Может, он в курсе дела.

– Уже спрашивал. Старый плут, очевидно, сам не поймет, что тут к чему. Он наплел мне какой-то белиберды про турбулентные электромагнитные бури Агавы.

– На бурю это мало похоже… – Сержант повернул рукоятку усилителя. – Давай послушаем погромче.

Гулкие раскаты наполнили кабину командирского шагохода. Звук эхом отразился от стен и безжалостно завибрировал в барабанных перепонках. Мишелю показалось, что где-то совсем близко заработал паровой молот, который неустанно, метр за метром, стал вгонять в землю бесконечную сваю.

– Действительно, странная мелодия, – согласился он с инженер-лейтенантом, – но Фалеку все же виднее.

– То, что ты слышишь, лишь небольшой фрагмент сигнала. Бо€льшая его часть идет на недоступной нашему восприятию частоте.

Неожиданно биение оборвалось. На смену ему пришел треск эфира, в котором то и дело слышались переговоры патрульных «Сахаев».

– Все, сигнал пропал. – Фельтон убрал громкость.

– Вот и чудненько! Пропал так пропал. А с ним исчезла и сама проблема. – Тьюри устало поднялся из кресла дежурного.

– Не думаю… – Фельтон стал просматривать бортовой журнал. – Первый раз это явление было зарегистрировано два дня назад, так?

Вместо ответа Мишель тяжело вздохнул:

– Пьер, старик, брось! На кой черт тебе дались эти атмосферные аномалии? У нас и без них полно проблем.

– Мне нет никакого дела до причуд природы, – раздраженно пояснил Пьер. – Я просто хочу быть уверен, что причиной этого эфирного шума не являемся мы.

– Каким это образом? – Тьюри состроил гримасу тупой наивности.

Инженер-лейтенант не прореагировал на иронию Мишеля.

– Как раз два дня назад на эту машину был установлен аннигилирующий излучатель и все полагающиеся к нему боевые системы, которые мы демонтировали с 55-го «Сахая». Через час после их запуска поперла первая помеха. Дело моей профессиональной чести доказать, что эти два события не связаны между собой.

– Валяй!

Сержант не имел ни малейшего желания помогать Пьеру. Тьюри только что сдал дежурство, а заодно с ним и все заботы, связанные с поведением сумасбродной планеты. Мишель измотался, отстояв вторую вахту подряд. О, этот бесконечный марш! Он начался сразу после ухода группы Строгова. Не останавливаясь ни на мгновение, их колонна четыре дня петляла по пустыне. И вот наконец-то точка встречи. Если Строгов не появится сегодня или завтра, отряд пойдет дальше. Будет вторая точка, третья… десятая. Они будут плутать по планете и ждать. На то, чтобы раздобыть звездолет, у Николая есть целый месяц. Но если что-то пойдет не так… Нет, Мишель не хотел думать о будущем! Его мечта сейчас сжалась до размеров жесткой подстилки на полу вездехода номер 04.

Предвкушая долгожданный отдых, сержант поднял с пола свою винтовку и, прихрамывая на затекших ногах, потащился к выходу. Тьюри не успел коснуться клавиши деблокирования шлюза. Красный свет контрольной панели сменился на зеленый, легкое шипение, и дверь распахнулась. Сквозь нее, будто ошпаренный, влетел Фалек.

Господи, только не это! Мишель со страхом взглянул в глаза эктону. Опять что-то стряслось! Безумный взгляд главного механика действительно не предвещал ничего хорошего.

– Фельтон, системы шагохода этого отключить мы должны! – прокричал Фалек с порога. – Опасность великую машина эта в себе таит. – От волнения эктон растерял все французские слова. Не в силах объяснить большее, он как рыба хватал ртом воздух.

От неожиданности Пьер окаменел. Он недоверчиво уставился на Фалека, пытаясь оценить реальность угрозы. Но то, что не понял инженер-лейтенант, моментально дошло до изворотливого ума разведчика.

– Пьер, вырубаем все системы! Немедленно! С шагоходом что-то не так! – Тьюри стремглав кинулся к панели энергопитания. Навигация, боевой контроль, связь… Сержант отключал систему за системой.

– Не смей трогать жизнеобеспечение! – Это были первые слова, которые выдавил из себя Фельтон после того, как к нему вернулся дар речи.

Однако предупреждение запоздало. Очередной щелчок, и у 17-го сдохли освещение, регенераторы воздуха и климатконтроль. Дежурная смена командного центра буквально провалилась в темную глухую могилу. Мрак начал рассеиваться лишь тогда, когда в шагоходе разгорелись аварийные химические лампы.

– Мы ждем объяснений! – Фельтон, Тьюри и остальные операторы выжидающе уставились на главного механика. – И побыстрее, оборона лагеря нуждается в координационном центре.