— С перламутровыми пуговицами? — спрашиваю я в ответ.

— Как тебе угодно, мой кабальеро… Что?! Это категорический запрет, или сравнение меня с той, из вашего фильма?

Вот только семейного скандала мне не хватает! Если вы думаете, что мы никогда не ссоримся — то ошибаетесь. Но быстро находим общий язык — ведь мы не имеем желания обидеть друг друга! А как легче всего успокоить любимую женщину — обнять и поцеловать! Ну что за мода на эти шляпки, широкие поля здорово мешают.

— Что же до брюк, во-первых, они идут далеко не всем — продолжает Лючия — вот представь, если талия низкая, короткие ноги? Или ноги колесом? Или форма не идеал — тут Лючия рукой описала полукруг ниже пояса — знаешь, я бы при этом выбрала все же красоту! Мой Кабальеро, если в вашем времени женщины взяли себе не свойственную им роль, не захотели быть красивыми ради удобства — значит было что-то не так. И мы надеемся это исправить.

Она смотрит куда-то вдаль, схватившись за шляпку — накидку и платье отпустила, ветром треплет, облепляет, крыльями вздувает за спиной. Образ как у Бегущей По Волнам — совсем не похож на женщину-комиссара в кожанке и красной косынке, какие наверное были здесь в семнадцатом, в такую же октябрьскую ночь, во главе отряда революционных рабочих. Однако же, одно дело делаем, революцию продолжаем, которую Ильич начал тогда. Чтобы не было никогда эксплуатации, когда какой-нибудь Ходорковский или Ахметов присваивают себе труд многих, «а не будете работать, пошли все вон, найму узбеков», ну а после эти деньги куда хочу туда и дену, яхту куплю, или футбольный клуб, или в казино проиграю. Может быть у социализма, особенно на закате его, было много плохого — но капитализм, это еще хуже!

Ведь то, что мы делали сегодня — не только ради желания сделать наших женщин нарядными: у «инквизиции» не бывает ничего без тайного смысла. Программа-максимум, это отладить «мониторинг» общественного мнения — политические опросы, это точно пока не для этого времени, так придумал Пономаренко механизм на чем-то внешне совсем аполитичном, как на женских шмотках, обкатать. Как быстро будут распространяться новые веяния, зависимость от цены, от социальных групп, от иных факторов? Насколько будут слушать «авторитет» — рекламу, фильмы, журналы? И — обработать это численно, тем же самым расчетным методом, которым в Севмаше считали всякие инженерные решения, для кораблей, а у Курчатова — его атомную кухню! Благо, что метод универсальный. Ну а программа-минимум — это по сути то же самое, но ужатое до одного понятия, «стиль»!

В той истории мы свой шанс безбожно упустили. Подражая по стилю Америке — не только в одежде, во всем. Не создали свой стиль, даже на благоприятной волне наших побед и успехов, например после первого спутника и полета Гагарина. А ведь чужой стиль — это как на ринге, «предсигнал», увидеть то, что еще не случилось явно, не сформировалось, лишь намечается! Ох, и результат же вышел из прочтения Пантелеймоном Кондратьичем наших книг по психологической войне и знакомства с социологией и маркетингом двадцать первого века! Нет, товарищи большевики тоже были великими мастерами пропаганды — но слишком у них все на классовую борьбу было завязано. А теперь — ждут мир веселые времена! Если опять по дури в унитаз не спустим.

— Мы изменим историю — серьезно говорит Лючия — и мода, лишь индикатор. Который легко увидеть — насколько будет различаться она здесь, и там? Даже если по вашим фильмам судить.

Цветочек ты мой итальянский, на вид больше на Незнакомку Блока похожа, чем на женщину-комиссара? Так слышал уже от Ани Лазаревой, «пантерочки мы — когда мурчим, клубком свернувшись, когда в горло клыками вцепляемся». А образ — он ведь меняться должен со временем. И мне, если честно, Незнакомка больше нравится, чем комиссарша — по крайней мере, касаемо внешнего вида.

И мы посмотрим, на что тут будет похож СССР году в девяносто первом — сейчас мне тридцатник, все шансы что доживу, если не убьют раньше. Интересно, каков будет «советский стиль» — и не только в одежде?

Историю повернем — иначе, ради чего все? И зачем тогда жить?

Москва, квартира на Чистых Прудах.

— Петенька, милый, это просто чудо! Спасибо тебе огромное — как я тебя люблю!

Катя с восторгом крутилась перед зеркалом. Пальто-накидка, как у самой Смоленцевой, цветное фото с обложки — и даже красиво, когда не застегнуто, полы разлетаются от движения или на ветру, платье видно — нарядное, шелковое, с пышной юбкой, хоть в Большой Театр надеть! А было куплено и еще одно, повседневное — ситцевое, что шила сама, непрочным оказалось, на стул со щербиной сесть, уже нитки цепляются — ну значит, лишь летом надевать, на дачу или на прогулку, да и не по сезону в нем зимой. А «рабочее», тоже облегающий верх, юбка-солнцеклеш — из плотной костюмной ткани. И фасон немного другой — застежка по переду до самого низа, как халат, можно под него блузку надеть, или даже тонкий свитер; фактически, как легкое пальто или плащ, но выглядит как платье, как раз для каждого дня — материал прочный, темный, немаркий. Девочки в конторе от зависти умрут!

И шляпка, что сейчас Катину голову украшала — тоже, как на фото, поля в ширину плеч, и с вуалеткой. Еще две пары туфель (не удалось выбрать, решили взять обе) и осенние полусапожки. Всякие мелочи, что носят под платьем. Сумочка маленькая и сумка побольше, на плечо — на случай, когда после работы забежать в магазин, ведь некрасиво будет с авоськой и такой нарядной? И зонтик модный складной, не длинная палка постылого черного цвета, что руку оттягивает и в автобусе можно забыть, а такой, что как раз в сумку поместится, а раскрытый лишь чуть-чуть меньше, и цвет васильковый, с белой каймой. Ведь придя в «РИМ», ну никак невозможно не закупиться на все деньги, что с собой были! А до зарплаты — как-нибудь доживем, не капитализм ведь?

— Этот фасон, и шляп, и всего прочего, называют, «унесенные ветром» — сказала Людочка — и ты так каждый день будешь ходить? В автобусе и метро, в магазин, в любую погоду?

Катя улыбнулась — в транспорте, чтобы не путалось, застегнуть можно и спереди, и с боков, а на улице пусть летает, это даже красиво! Как на обложке, Лючия Смоленцева, во всем развевающемся, рукой шляпку небрежно прихватывает — вот не бегает же она за ней, улетевшей, это и представить нельзя! Ну а мы, если сдует, и пробежаться можем, невелика плата ради красоты!

Людмила, перехватив восторженный взгляд своего Сенечки, нахмурилась, и решительно увлекла благоверного в комнату, не забыв прихватить каталог «РИМа» — ты не возражаешь, Кать, завтра верну?

Катя лишь царственно пожала плечами — ну какой разговор, мы же подруги? И к тому же здоровое соперничество, это стимул для саморазвития. Да и Люде давно пора купить себе пальто по моде, и шляпка у нее старая, фетровым колпачком, как мамы наши носили еще перед войной.

Хотя до Лючии Смоленцевой нам обеим, как до Луны. Ну так нас телевидение снимать не будет?

— Молодежь! — произнесла Мария Степановна — кстати, эти складные зонтики вывертываются легко, намокнетесь вы с ними. Так что, старые не выкидывайте, тоже пригодятся.