На этом всё. И если это послание попало в нужные руки спустя эпохи, значит время пришло и я – создатель мира снов, приветствую тебя, последний сноходец…

* * *

Ньютон сидел под дверью затаив дыхание. Он прижимал колени к груди, чтобы хоть как-то согреться. Под мокрой одеждой бил озноб. А теперь он ещё чувствовал, как от послания, прочитанного Гуру, по всему телу до боли вздыбились волоски.

– Эй, принцесса, – раздался после долгой паузы уверенный насмешливый голос учителя. – Твой предок передаёт тебе «привет».

Гуру положил жёлтый листок на стол и впился в Аню чёрными глазами, точно гвоздями, хотя она и без того кротко сидела в углу даже не моргая. Но затем девушка улыбнулась и тихо нервно засмеялась.

– Да, да, Анечка. Смейся, – Гуру принялся посмеиваться ей в такт. – Ты не представляешь, каково было моё изумление, когда я впервые это прочёл. Я не верил, пока не перечитал несколько раз. Оказалось, я давно нашёл то, что искал. Вернее, того, кто поможет вернуть людям силу. Он всегда был у меня под носом. Столько лет, – Гуру покачал головой. – Столько жертв. Столько жизней! И вот, наконец, Орден обрёл то, что искал. И, судя по всему, давно обрёл. И теперь высшая цель будет исполнена.

– Нет никакого Ордена, Гуру, – успокоившись, с тихим призрением сказала Аня.

Гуру поднялся на ноги так резко, что стул грохнулся на пол. Сверкнула молния за окном, и могучая тень учителя на миг заполнила собой всё.

– Орден всегда был и будет, – тихо прорычал Гуру в лицо девушке. – Я и есть – Орден!

– То-то и оно, – устало протянула Аня, когда наставник отошёл от неё в центр кухни. Девушка тоже поднялась на ноги и подошла к учителю. – Ты утомился, – внезапно она заговорила так тихо и мягко, словно отыскала в себе резервный запас сочувствия. – Послушай сам себя, что ты говоришь? Тебе бы пора остановится и отдохнуть. У тебя уже разум не ясен. Просто дай голове остыть. То, что ты прочёл, ещё ничего не доказывает. Это просто кусок бумаги. Может, это вообще происки Лиги, и они решили подшутить над тобой.

– Нет, Анечка, – торопливо зашептал Гуру. – Увы, это не шутки. И ты ведь сама это понимаешь…

– Почему ты всё сводишь ко мне? – вспылила Аня. – Лично я понятия не имею, почему камнем преткновения для тебя стала именно я. Ну да, меня арлекины не трогают. Ну так я ведь из комнаты почти не выхожу и не сталкиваюсь с ними! Не лезу, куда собака хвост не суёт, и никогда ничего не меняю! Вот они и обходятся со мной по-человечески. Нет тут никакой особой силы и предназначения.

– Сколько тебе было, когда ты пробудилась? – Гуру пристально посмотрел на девушку.

– Ты ведь знаешь мою историю лучше, чем я сама, – спокойно ответила она. – Ты сам меня пробудил, когда меня только-только парализовало.

– Это не так, – Гуру покачал головой. – Сноходец рождается, пройдя испытание хранителей. У тебя же этого испытания никогда не было. Я встретил тебя уже пробуждённой. Ребёнком, единственным ребёнком, перед которым мир снов расстилался ковровой дорожкой. И дело не в том, что ты ничего не боялась и вела себя как хорошая девочка. А в том, что ты родилась уже пробуждённой.

– Что? – глаза Ани расширились.

– Ты родилась уже пробуждённой, – медленнее повторил Гуру и улыбнулся. – Думаешь, там, в реальности, когда я навещаю тебя, я не разговариваю с твоей мамой?

От этих слов внутри Ани всё заскребло, губы напряжённо сжались.

– Ты с детства была необычным ребёнком, – Гуру принялся вышагивать вокруг Ани. – Ты замечала повсюду то, чего другие не замечали. Говорила во сне, запоминала сны… О да! «У нашей дочки всегда была буйная фантазия», – коверканным голосом сказал он. – «И она постоянно твердила о своих воображаемых друзьях из мира снов. Быть может, если она и сейчас там, она и правда с ними, и ей не так одиноко? Как вы думаете, доктор?».

– Ты – монстр, – только и смогла выдавить Аня дрожащим грудным голосом.

Гуру продолжал терпеливо кружить, словно упиваясь её беспомощными и полными злобы проклятиями.

– Я до последнего не желала верить в это, даже когда Ньютон рассказал правду о тебе…

– О! Ну наконец-то…

– Ты убил Хосе… и это ты убивал всех остальных рекрутов… Я не желала смотреть правде в глаза. Но теперь вижу, что это правда… Ты – чудовище. И нет в тебе ничего человеческого!

– Что поделаешь, – Гуру усмехнулся и развёл руками. – Такова судьба всех спасителей и избавителей – нести на себе клеймо чудовищ, пачкать руки, чтобы путь остальных был чист и светел. Иногда приходится жертвовать… – он замер за хрупкой спиной девушки. – Даже избранными, если они отказываются следовать своей стезе.

– Гуру, светлый мир на жертвах не построишь, – Аня задрожала, чувствуя на затылке его неровное дыхание. – Если каждый твой шаг на пути к этому миру приводит к чьей-то смерти, то, в конце концов, путь приведёт тебя на кладбище, да и только, – она глубоко вдохнула, не давая себе заплакать, и повернулась к наставнику. – Вижу, тебя уже ничто не излечит. И что же ты со мной сделаешь?

Гуру пристально смотрел в её бледное лицо, затем коснулся её щеки. Всё внутри Ани закричало, но она не двинулась с места.

– Раз ты отказываешь поделиться своим даром, придётся вытащить его из тебя.

Гуру отпустил её и не спеша прошагал к разорённому шкафу:

– Где же сердце твоего подсознания, милая? Где же твой артефакт? – он перехватил Анин взгляд, который она всего на долю секунды задержала на искомом предмете. – Ну, конечно. Как же я раньше не догадался, – Гуру с улыбкой подошёл к двери и уткнулся взглядом в зелёные колокольчики с ангелами.

Наставник потянулся к артефакту, но Аня отвлекла его:

– И как это будет?

– Не думаю, что это убьёт тебя полностью, – вдумчиво заговорил он. – Но вход в мир снов будет для тебя закрыт. Ты сможешь осознавать себя лишь в реальности, – Гуру улыбнулся и перешёл почти на змеиный шёпот. – Думаю, для тебя это равносильно смерти. Быть запертой в неподвижном теле. Видеть их лица изо дня в день без возможности даже заговорить…

– И зачем ты говоришь всё это? – глаза Ани сверкнули ненавистью.

– Я говорю всё это, не чтобы терзать тебя, – Гуру состроил невинное лицо. – Я говорю это, потому что у тебя ещё есть выбор. Для извлечения артефакта нужна жертва. Если это будешь ты, то ты умрёшь, но и твоим земным мучениям настанет конец. Если же ты всё ещё веришь в исцеление, веришь в призрачный шанс, что нечто поможет тебе вновь обрести тело, и если ты готова терпеть и бороться дальше, тогда мы без труда подыщем в качестве, хм… «валюты» кого-нибудь другого… и ты будешь жить.

Аня облизнула пересохшие губы и посмотрела на него долгим взглядом.

– Первое, – тихо и обречённо вымолвила она.

Лицо Гуру скривилось таким недовольством, словно ему предстояло сделать нечто, чего он желал меньше всего на свете, но должен был сделать ради всего, во что он верил.