после стольких лет запустения и вовсе не сдвинулись бы с места от их со стариком натуг.

Внезапно, где-то в глубине раздался приглушенный треск и створки врат слегка разомкнулись, выпуская в лицо профессора струю прохладного воздуха.

От неожиданности Южин попятился назад, беспомощно оглядываясь по сторонам. Он в очередной раз забыл о своем, на удивление, молчаливом сегодня спутнике и только сейчас, пытаясь понять, что же происходит, обратил внимание на старика, стоявшего в стороне от ворот, явно без усилий вращавшего неизвестный цилиндр в стене. Это было единственное пятно выбивавшееся на белом полотне, но всецело поглощённый изучением золотых изваяний профессор, не обратил на него внимания.

Следующим мгновением частота звуков увеличилась, чтобы уже через несколько секунд разрозненные постукивания превратились в канонаду четких ритмов открывающих очередную тайну Руб-эль-Хали.

Глава 95

Убар (Атландита Песков), Царство Аддитов

22 сентября 2021 года, 14:03

Своды не удивление весьма уютного зала, скрывавшегося за золотыми вратами и являвшего собой некое подобие холла, пестрили симметричными сталактитами подвесных жаровень-светильников и мелкой цветастой мозаикой из малахита и янтаря. Присущая столице Аддитов гигантомания в этот раз дала сбой, и профессор ощутил, что подобный интерьер его радовует много больше. Во многом от того, что у него наконец появилась возможность оценить все убранство окружения, не вертя головой вокруг себя, а во многом, от того, что с самого момента знакомства с Убаром он внезапно перестал чувствовать себя мелкой букашкой в городе великанов.

По периметру помещения, на покатых переходах потолка в стены, густая мозаика значительно редела, образуя собой некое подобие цветных капель. Взираясь на цветастый пазл, профессор на мгновение представил какими яркими цветами переливается, это великолепие в прыгающем свечении жаровень и шумно выдохнув продолжил изучать строение. Покрывая половину стен, каменные струи внезапно прерывались, уступая место широкой мраморной плите, опоясывающей всю комнату. По обыкновению, на камне были выгравированы множественные узоры и письмена, значение которых Иван не мог даже предположить. Еще пару часов назад, при виде подобной вязи, он решил бы, что это какие-ли строки священных писаний, но сейчас, успев достаточно ознакомится с бытом древних Аддитов, он сомневался, что в этих письменах есть что-то религиозное. Конечно если правители Убара, вдруг не решили приравнять себя к божествам.

Ивану казалось, множественные письмена встречавшие во всевозможных местах Ирама, скорее берут корни в произведениях современных писателей и поэтов. По какой-то причине профессору хотелось верить, что Убарцы были ближе к науке и созиданию искусством, нежели к фанатичной религии.

Наконец перстав бесцельно буравить взглядом письмена, профессор взглянул себе под ноги и с улыбкой встретил младшего брата хранителя врат – огнедышащего стража. Под стать своим гораздо более скромным габаритам, лев в этот раз был изображен в более привычной для себя форме. Изображенная в профиль дикая кошка сосредоточенно взиралась ярко-алыми огоньками глаз-янтарей куда-то сквозь цветастый потолок.

Следующие же створки врат, за которыми Иван рассчитывал видеть основной зал дворца, по обыкновению охраняли медные големы, чья численность сократилась до двух много более сдержанных воинов. Изваянные по стойке «смирно», войны безучастно смотрели перед собой, с покоившимися в ножнах короткими мечами.

В этот раз Иван знал, что ему нужно искать и быстро усмотрев за спиной одного из стражников искомый цилиндр опрометью бросился к замку. Профессору хотелось своими собственными руками ощутить, как работают тысячелетние механизмы, от того он с детским восторгом принялся вращать барабан, который в свою очередь тотчас отозвался привычным прищёлкиванием древних механизмов.

Когда же монотонный ритм шестеренок стих и цилиндр управлявший системой противовесов окончательно остановился, профессор взглянул в открывшиеся врата. Залитое солнечным светом помещение вновь напомнило о явных сибаритских наклонностях жителей Убара, неприкрытой пышущей роскоши и самолюбовании властителей города.

Каждая плитка белого мрамора, что устилала необъятных размеров помещение была неизменно украшена драгоценными камнями и золотой краской, что были использованы для запечатления очередной порции мифических сцен. Стены древнего зала были покрыты мелкой мозаикой драгоценных каменьев и металлов, на первый взгляд казалось хаотично раскинутых по идеальной поверхности, но стоило приблизиться, то в глаза непременно бы бросались редкие следы водяных потоков спускавшихся с самого потолка. Очевидно, обитателям этого сказочного строения вездесущее золото и камни показались весьма обыденными, от чего, стены были буквально превращены в водопады.

Свод же этой залы, высившейся должно быть до самых небес представлял собой огромный прозрачный купол, на который искусной рукой древних ремесленников была нанесена карта Аравийского полуострова.

В противоположном же от путников конце зала возвышался трон, при виде которого ни Иван, ни Жан-Жак просто не могли отвлечься на красоты зала. Впрочем, открывшаяся картина не пестрила изысканностью, или на худой конец какой-нибудь особенностью. В конце концов, в смерти не было и не будет ничего особенного.

Высокий трон, некогда принадлежавший властителю древнего Ирама, был нагло оккупирован человеком удачи. Громоздкая широкополая шляпа, широкий воротник, яркий камзол бросались в глаза на весьма почтительном расстоянии в двести футов. Несмотря на излишнюю любовь строителей Убара к золоту и драгоценностям множественные украшения на иссохшихся костяшках скелета, яркий наряд и огромная шляпа превращали останки Робертса в какое-то яркое нелепое пятно, явно оказавшееся тут по ошибке.

Шагая по направлению к останкам Черного Барта, в чем он нисколько не сомневался, профессор в очередной раз испытал жесткий приступ кислородного голодания. Внезапно он вновь ощутил тяжелый свинец, предательски растекшийся по каждой клеточке его организма. Как ему казалось, его ничего не могло уже удивить, но сейчас, спешно семеня к останкам Робертса, которые он, впрочем, и рассчитывал найти он вновь не мог продохнуть.

Он уже был в каких-то паре десятков футов, от трона и мог видеть черные глазницы черепа, когда его взгляд пал на простиравшиеся у ног пирата, человеческие останки. Кости и черепа, были словно уложены в аккуратные ряди и колонны, образовавшие собой некое подобие армейского строя.

– Что это? – буквально забывший как разговаривать француз наконец прервал молчание. Удивительно, но вид человеческих останков пробудил в нем куда больший интерес, нежели все красоты Убара.

– Я не знаю, – сокрушенно шепнул профессор и двинулся к ближайшему скелету. Пристально осматривая останки, профессору казалось, что при смерти этот человек находился в молитвенной позе на коленях, сложа руки на груди. Кроме положения тела, об этом говорили остатки его одежды, скомканной на груди и животе.

Профессор перевел взгляд на соседа, чьи останки покоились на белоснежном мраморе практически в идентичной позе. Профессор не знал, подходит ли слово странно для текущей ситуации, но решил, что это именно то, на что