– Том узнал, что пруд на самом деле действительно очень глубокий карьер, который со временем был затоплен, – продолжил Уилл. – Хьюго, судя по всему, особенно не напрягался. С помощью тачки он легко мог довезти тело до карьера – а все девушки были молоденькими и все как одна – худенькими, – привязать к нему груз и сбросить вниз.

Лора вздохнула и вдруг почувствовала, как потемнело у нее в глазах – она еще видела то, что находится впереди нее, но с боков как будто сгустился черный туман. Голоса и другие звуки странно отдалились.

– Быстрее, Имо, – где-то далеко-далеко крикнул Уилл. – Нагни ей голову к коленям. Она сейчас потеряет сознание.

Кто-то с силой нажал ей на затылок, и она послушно наклонилась вперед. Еще кто-то стал растирать ей спину, и Лоре удалось сделать несколько вдохов. Она посидела так еще пару минут, прислушиваясь к озабоченным голосам. Постепенно дурнота прошла, а зрение и слух вернулись в норму. Лора медленно подняла голову.

– Я в порядке. Простите. Какой… спектакль я устроила.

Она обессиленно откинулась на спинку дивана и чуть повернула голову к потрясенной Стелле. Она лучше, чем все присутствующие, знала, что Лора никогда в жизни не падала в обморок. Иногда ее тошнило на нервной почве, но она ни разу не теряла сознание.

– Мама, может быть, нальешь мне виски? Бутылка рядом с тобой, на подносе.

Стелла вскочила.

– Я думаю, надо налить всем, – решительно заявила она и направилась к серванту с бутылками. – Что будет дальше, Том?

– Сегодня уже поздно что-либо делать. Не успеем мы развернуться с техникой, как уже стемнеет. Мы пошлем туда людей завтра. Я или Бекки будем держать вас в курсе.

Значит, снова ждать, подумала Лора. Конечно, она знала, что найдет в карьере полиция, но сказать это вслух было почему-то невозможно. Она только хотела, чтобы все поскорее закончилось.

Она почувствовала на себе взгляд Тома и почти физически ощутила его теплоту. Лора была безмерно благодарна ему за то, что он потрудился приехать и рассказать ей обо всем лично. Должно быть, он падает с ног от усталости, подумала она.

Как будто прочитав ее мысли, Том устало поднялся со стула.

– Мне очень жаль, что вам пришлось пережить такой шок, Лора, – сказал он. – Боюсь, мне нужно идти. Мне еще надо доложить обо всем Джеймсу Синклеру, а потом хоть немного поспать. И я не сомневаюсь, сейчас мое присутствие здесь вам только мешает.

Лора слабо улыбнулась и сделала попытку подняться, чтобы проводить его до дверей.

– Нет-нет, Лора. Не вставайте. Я уже был в этом доме много раз, так что в состоянии найти выход самостоятельно.

Он бросил на нее последний соболезнующий взгляд и вышел.

Том и в самом деле едва стоял на ногах. И дело было не только в усталости, но и в ужасных открытиях сегодняшнего дня. Он еще не знал, как соединить это непосредственно с убийством Хьюго, но пока важно было выяснить все подробности по Литчетт-Минстер-Фарм. Очевидным связующим звеном был рыжий парик, но не тот, что обнаружили в комнате Мирелы. Тот находился там много месяцев, если не лет. В глубокой задумчивости Том пересек холл и подошел к двери. Этот дом, логово чудовища, был ему глубоко отвратителен, но уезжать все же не хотелось – из-за Лоры. Он открыл дверь, но вдруг остановился и выругался:

– Черт! Ноутбук.

Том снова закрыл дверь – несколько громче, чем рассчитывал, – и направился в столовую, где оставил свой компьютер.

Входная дверь громко хлопнула. Имоджен бросилась к Лоре и прижала ее к груди. Уилл наливал всем неразбавленный виски – далеко не первый напиток за сегодняшний вечер. Стелла тоже подошла к Лоре и нежно погладила ее по руке.

Лора вдруг пожалела Беатрис. Она сама получала от своей семьи любовь и поддержку, но Хьюго был родным братом Беатрис. Она уже хотела сказать что-нибудь на эту тему, как Уилл неожиданно со стуком поставил бутылку на стол.

– Так, Лора и Имоджен, я хочу поговорить с вами обеими. Мама, Беатрис, пожалуйста, оставьте нас одних.

– Уилл! – вмешалась Имоджен. – Ты не должен так разговаривать с матерью. А Беатрис наша гостья!

– Имоджен, я тебя очень люблю – и да, да, всегда любил, и только тебя одну, – но пока помолчи. Во всем этом деле что-то не так, и я желаю знать, что именно. Беатрис, вы не возражаете? Мама, я думаю, будет лучше, если ты этого не услышишь. Лучше для тебя же.

Лора чувствовала себя одновременно и зрителем, и актером в каком-то странном спектакле. Каждому персонажу в этой пьесе было отведено свое место. Но ее реплики предназначались только Уиллу. Она была уверена, что рано или поздно это должно было случиться, и просто ждала своего выхода на сцену. Она прекрасно знала свою роль. Но Стелла, судя по всему, не собиралась следовать сценарию, и Лора со стороны наблюдала за разворачивающимся действием.

– Уильям, я твоя мать, и я не фарфоровая. Я не разобьюсь на куски, если услышу что-то, что мне не понравится. Сегодня я уже пережила шок, и, думаю, хуже, чем это, уже не будет. Поэтому я никуда не пойду.

Беатрис тоже встала:

– Идемте, Стелла. Пусть они сами со всем разберутся. Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем правду, но лично я услышала вполне достаточно. Хьюго был не просто хрен, а полный псих и маньяк – этого я, собственно, от него и ожидала.

Если кто-то и удивился ее резким выражениям, то никто не подал виду.

Лора поняла, что теперь настала ее очередь.

– Честно говоря, я бы хотела, чтобы Имоджен тоже ушла. Извини, Имо, но сейчас решаю я. Пожалуйста, иди с мамой и Беатрис.

Стелла и Беатрис вышли. Имоджен тоже двинулась к двери, но остановилась и посмотрела на Лору. В ее глазах застыла паника.

– Имо, он имеет право знать. Прости.

– Я знаю, знаю. Черт. Уилл… я не нахожу слов. Просто знай, что я люблю тебя и никогда не любила никого другого. Постарайся не возненавидеть меня еще больше.

Она вздохнула и тоже вышла. Ни Уилл, ни Лора не заметили, что Имоджен неплотно прикрыла дверь.

– Мне нужна правда, Лора.

Лицо Уилла выглядело так, будто оно было вырезано из гранита. Каждая морщинка, каждая складка углубилась, стала резче и отчетливее. Казалось, с тех пор, как несколько очень долгих часов назад он вошел в этот дом, Уилл постарел на десять лет. В его голосе слышался еле сдерживаемый гнев.

– Теперь мы все знаем, что Хьюго был законченным подлецом. Едва ли его вообще можно назвать человеком. Но ведь ты знала это и раньше, так? Поэтому Имоджен его убила? Она сделала это для тебя? Это может быть только она. Полиции это известно, но они не могут ничего доказать. Господи, помоги нам всем. Да, она твоя подруга и тебя любит, но… Лора! Как ты могла попросить ее об этом? Боже ты мой!

Лора ощущала холод и какую-то пустоту внутри. Так много всего случилось. Так много людей пострадало. Теперь ей было почти легко. Сколько душераздирающих разговоров слышала эта комната за последние несколько дней? Сколько жизней оказалось разбито? И Уилл действительно заслуживал правды.