– Помолчи, Уилл. Это была не Имоджен. Она его не убивала.

– Хорошо, если это не Имоджен, то кто? Ведь ты знаешь! Лора глубоко вдохнула и посмотрела ему прямо в глаза:

– Ты прав. Я знаю.

– Ну?

– Это была я, Уилл. Я убила Хьюго.

Повисла тишина. Лора вдруг осознала, что она давно сдерживает дыхание. Она сказала это, и пути назад уже не было. Но признаться в убийстве было легче, чем все объяснить. Теперь ей предстояло восстановить в памяти каждую деталь произошедшего, и это было гораздо больнее.

Уилл по-прежнему не сводил с нее глаз. Он был потрясен до глубины души, и Лора больше не могла выдерживать этот взгляд.

– Это длинная история. В каком-то смысле это даже облегчение – наконец рассказать все хоть кому-нибудь. Но, пожалуйста, не перебивай меня, а просто слушай. Иначе у меня не хватит сил досказать все до конца.

Она чувствовала, как напряжено ее тело, и нарочно не отпускала от себя это ощущение. Если расслабиться, казалось ей, то можно рассыпаться на куски.

Уилл, не отводя глаз, чуть заметно кивнул. Лора поднялась, взяла стакан с виски, подошла к камину и встала спиной к нему, чтобы немного согреться. Очень ровно и сдержанно она начала говорить:

– Все было очень тщательно спланировано. Каждая деталь. Обратный отсчет начался в четверг – последний четверг перед смертью Хьюго. Я была в нашем доме в Италии, конечно. Помню, как я в десятый раз проверила свои сумки. Я отмечала галочкой каждый пункт в своем списке. Проверяла и снова перепроверяла. Понимаешь, слишком многое было поставлено на карту. Еще один список я оставила на кухонном столе, а вместе с ним диктофон, свой паспорт, электронные билеты на самолет, ключи от «мерседеса» и оплаченный талончик на парковку в аэропорту Станстед. На полу рядом со столом я поставила чемодан и сумку. Для Имоджен.

При упоминании Имоджен Уилл чуть дернулся, но ничего не сказал. Он выполнял просьбу Лоры.

– Наконец все было готово. Я вышла из дома, села в машину и сидела там, наверное, сто лет. Сначала я не смогла даже вставить ключ в зажигание – так сильно дрожали руки. – Она сжала стакан с виски. – Имоджен держалась потрясающе. У нее невероятная сила духа – в общем, только она меня и поддержала. Я знала, что делаю ее невольной сообщницей, но я никак не думала, что ее коснутся последствия! Она должна была улететь в Канаду еще до того, как обнаружат тело Хьюго. Ее бы никогда в жизни не связали с этим делом. Даже ее имя вряд ли всплыло бы, потому что по идее мы не общались много лет. Она никак не участвовала в моей жизни. Она совершила огромную ошибку, появившись здесь, и я, конечно, была вне себя. Видишь ли, тогда она еще ничего не понимала.

Она начала навещать меня, когда Хьюго упек меня в больницу во второй раз. Каждый раз, когда приезжала в Англию. Мы все продумали. Она делала вид, что посещает одного старичка в больнице, который совсем не мог говорить, а сама тайком пробиралась ко мне. Хьюго ни за что в жизни не подпустил бы ее ко мне на пушечный выстрел.

Лора отпила виски и поставила стакан на каминную полку. Но так ей было нечем занять руки, поэтому она снова его взяла.

– Она знала, что я, согласно диагнозу, страдаю бредовым расстройством и в чем заключается мой так называемый бред. Понимаешь, я была на сто процентов уверена, что Хьюго куда-то увозит девушек из фонда, и я убедила Имоджен, что единственный для меня способ сбежать из этого брака – показать всему миру, что за человек Хьюго Флетчер на самом деле. Я сказала ей, что у меня есть план. Якобы мне нужно раздобыть неопровержимые доказательства и потихоньку слить их в прессу. Но при этом важно, чтобы никто не связал утечку информации со мной, потому что последствия, как нам известно, будут самые печальные. Значит, я должна иметь твердое алиби – в тот момент, когда разразится скандал, я буду как бы в Италии. В этом я и попросила ее мне помочь. Все это время Имоджен думала, что я собираюсь всего лишь проследить за Хьюго и сделать несколько фотографий. Она понятия не имела о моем настоящем плане.

Имоджен была в Каннах – тут она сказала полиции правду. Лора едва помнила свою поездку – у нее в памяти осталось только то, что она добралась из Марке в Канны в рекордное время. Чуть более семи часов. Теперь, при открытых границах, это было гораздо легче. Она припарковала машину в конце набережной Круазетт. Имоджен уже должна была ее ожидать.

– Когда я приехала в Канны, Имоджен уже все подготовила. Она взяла напрокат машину, и чемоданы уже лежали в багажнике. Там же был паспорт, билеты на самолет, наличные – все, о чем мы договорились заранее.

Она видела, что меня трясет от волнения. Она погладила меня по голове и сказала, что я поступаю правильно. Но если бы она знала, что я задумала на самом деле, конечно, не стала бы мне помогать. Она собиралась нарушить закон и воспользоваться чужим паспортом, но думала, что риск того стоит. Мы могли бы открыть всем истинное лицо Хьюго. По крайней мере, тогда я думала, что знаю, каково его истинное лицо.

Уилл встал. Только тут Лора заметила, что они оба допили виски. Не отрывая от нее взгляда, он взял у нее из рук стакан. Лора ожидала, что сейчас Уилл что-нибудь скажет, но он сдержался. Он отвернулся, чтобы долить им виски, и она даже обрадовалась тому, что ее больше не жжет этот взгляд.

– Имоджен дала мне ключ от своего номера в «Мажестик». Она уже заполнила форму для выезда и оставила ее в своем номере. В одиннадцать она собиралась позвонить в отель и сказать, что только что уехала, но забыла передать форму портье. Потом она села в мою машину как ни в чем не бывало, как будто это была самая простая вещь на свете – ехать всю ночь, чтобы добраться до моего дома в Италии.

Мне нужно было поспать, но я постоянно думала о сделке, которую заключила с Хьюго. В результате ее это убийство и стало возможным. К тому времени мне было уже все равно, что он со мной сделал. Я собиралась убить его не из-за себя.

Я выехала из отеля рано утром и поехала в Париж. У меня в запасе было полно времени, даже слишком много, но большая часть наших разъездов между моей виллой и Францией должна была происходить ночью. Меня должны были «видеть», когда я собирала маслины – ну, то есть не меня, конечно, а Имоджен. Ей следовало находиться в саду в определенное время – именно в те часы, когда, как я знала, кто-нибудь обязательно будет проезжать мимо. Это было безопасно – Имоджен была бы достаточно далеко, и никто бы не разглядел ее лицо.

Уилл протянул ей наполненный стакан. Лора взяла его и села напротив брата на диван. Она ясно помнила, как добралась до Парижа, по пути несколько раз останавливаясь и заправляясь кофе, потом оставила чемодан Имоджен на вокзале Гар-дю-Нор и отогнала машину в компанию, где ее взяли напрокат. Офис уже закрылся, так что ее никто не видел. Затем потянулись бесконечные часы ожидания. Лора переходила из одного ресторана в другой – в зале ожидания на вокзале ее могли запомнить, пила одну чашку кофе за другой и ждала, ждала, ждала. В конце концов она снова отправилась на Гар-дю-Нор и спряталась в туалете, чтобы никому не попадаться на глаза. Это была ужасная ночь. Но самое страшное было еще впереди.