Я под каждым ее словом готов был подписаться. Еще добавил бы, что выглядит это лакомство так, будто кто-то его уже ел.

(ой, а я помню эту штуку! песня была в восьмидесятых такая, там точно имелась строка вроде he just smiled and gave me a Vegemite sandwich)

Кошмар. Сколько всякой бесполезной херни я помню, оказывается. Клянусь всеми богами, девяносто восемь процентов мозга занято мемами, текстами песен и «интересными» фактами. Такими темпами скоро знаниям в голове станет тесно и они начнут друг друга выталкивать.

(помнишь, как я пошел на курсы виноделия и разучился водить машину? © гомер симпсон)

— Прости, Сайка, щас не голоден пока, пусть постоят, — наконец заявил я.

Не могу заставить себя такой вкуснятины навернуть, желудок за нее не поблагодарит. А уж в сочетании с молоком… превосходный способ обеспечить себе чистку организма.

— Тем более у нас есть дело, — похлопал ее по плечу.

Дело предстояло темное и пикантное. На мониторе вместо рабочего стола появилась фотография и окошко с текстом. К счастью (или к сожалению), я на эксперта в теме не тянул, поэтому качка на фото не признал… хотя выглядел он внушительно. К тексту неведомый взломщик тоже подошел с креативом, с выдумкой. Хватало одного того, что именовал он себя «ВЛАДЫКА ВИЛАТОС». Свои… регалии владыка, к счастью, держал в кожаных трусах, но Саёри легче от этого не становилось. Она покраснела как вареная свекла, пискнула и затараторила.

— Вот оно-вот оно-вот оно…. ты можешь его убрать, Гару, ну пожалуйста, я не специально, честно…

От ее стараний убедить меня в невинности и целомудрии здорово пробивало на ха-ха. Я и так прекрасно знал, что ничего не стоит такую хрень подцепить, если везде подряд по интернету шариться. Но Сайка так забавно смущается, что хочется плеснуть в огонь еще капельку бензина.

— Эх ты, наивное летнее дитя, — сказал я, — всему-то учить приходится. А ведь мы могли бы этого всего избежать. Всего-то и нужно подойти после уроков или вечерком и сказать «Гару, подскажи по-братски, где порнушку перед сном глянуть. Без регистрации и смс».

Подколка попала точно в цель. Саёри сперва замерла, как кролик перед удавом, потом надула щеки как заправский джазовый трубач или тромбонист… Растерянность, стыд и шок попеременно сменяли друг друга на ее мордашке. Наблюдать за тем, как человек в живом режиме ловит синий экран смерти, было уморительно. Я наслаждался каждой секундой.

— Ч-ч-ч-что-о-о-о-о-о??? — разразилась бедолага каким-то абсолютно инфернальным скрежетом, — фу-у-у-у-у! Гару, ты чего? Я никогда… даже не… как ты….

— Да успокойся ты, — я похлопал ее по плечу, — уж и пошутить нельзя. Сразу орать начинаешь, прямо как наша клубная цундере…

Саёри скорчила недовольную мину. Но я видел, что она не всерьез — в глазах плясали веселые искорки. Отлично. Их видеть куда приятнее, чем потухший взгляд.

(мертвый, как из той сцены… сам знаешь какой)

— Больше не шути так, — подняла она указательный палец.

(ты такие вещи не говори)

— … что-то ты распоясался в последнее время, Гару, — добавила Саёри задумчиво, — раньше от тебя и обычных шуток было не дождаться, а теперь пошлятину выдумывать начал! Где ты этого набрался-то?

(так бывает, дорогая, когда вместо картонного болванчика появляется человек с мозгами).

Чересчур уж активными мозгами, хочу отметить. Иногда никакого от них спасения нет. Хотя по сути правда, да. Но такой ответ ей не предложил.

— Как бы тебе сказать… — начал я, — наверное, всегда такой был. Просто теперь оно стало виднее. Я уже тебе говорил, что ходил замкнутый в себе последнее время. К этому быстро привыкаешь, сычевание и одиночество затягивают. Но когда ты в понедельник зазвала меня в клуб, и там я наконец-то пообщался с живыми людьми вне шапочного «привет кагдила?»… понял, что позабыл, как жить надо. А теперь вспомнил, что ли. Поэтому я решил, что буду более… открытым. Не обещаю, что сразу перейду в режим «душа нараспашку», но маленькими шажками буду к этому двигаться.

Не успел я закончить свой неловкий, сбивчивый прогон, как в очередной раз угодил в ее объятия. Саёри навалилась на меня, и пусть весила она немного, вряд ли больше пятидесяти пяти кило, стул под нами в негодовании затрещал. Хлипковатая мебель, конечно. А ведь на рабочем месте экономить моветон… Я обхватил ее за шею, вдохнул следы аромата от шампуня (снова жвачка, лол), осторожно провел ладонью по спине…

(ого. ты, главное, щас сигналы контролируй и на нижний этаж не посылай ничего, но кажется, она не надела ЛИФ…)

— Как же здорово, Гару! Ты очень правильно решил, и я рада, что в этом и моей заслуги есть немножко, хихи, — с чувством похвалила подруга, — только…

— Что? — спросил я. Щас наверняка грустинки добавит в столь хороший момент. Она иначе не может с ее-то внутренним состоянием.

Но я не угадал.

— Тебе нужно быть деликатнее! — неожиданно вскричала Саёри. Не до степени ультразвука, как Нацуки, но все равно достаточно громко. Теперь звон в ушах до завтра не пройдет, — хочешь, чтоб все думали, что ты пошляк, Гару? Я-то, может, и знаю, что ты не всерьез, Моника тоже внимание не обратит… она сама про это шутит иногда, а как Юри или Нацуки?

Мне хотелось ответить, что Юри вполне может жить в ладу и согласии со своей сексуальностью, так что тут волноваться не о чем. Вряд ли ее личность из второго акта взялась вообще с потолка — задатки там определенно имеются. Просто это территория пока еще неизведанная. Покрытая туманом войны, если выражаться терминами из РТС-ок.

(и ты готов предложить себя в качестве первооткрывателя, не так ли?)

В любую минуту. Только для пущего успеха «Портрет Маркова» прочитаю все-таки и буду во всеоружии.

А Нацуки… ей внимание нужно. Только не такое, чтоб хардкорный контроль, когда телефон на предмет подозрительных смс-ок просматривается и передвижения отслеживаются. А почитать внимательно ее мангу про «Девочек Парфе», про сюжет поспрашивать… вместе печь кексы, пироги и прочие крендели, может, даже на сходку косплееров пойти. И ни за что не относиться к ней со снисхождением. Вот и все.

(ты точно сойдешь с ними с ума)

Судя по тому, как часто я тебя слышу (и слушаю!), эта черта уже пересечена давно. Но пока еще я в состоянии функционировать, пора заняться делом.

— Ничего