шагах, лучился профессиональной политической лыбой и хлопал мясистыми ладонями, словно отбивал неспешный ритм для исполнения казни.

- А че он, - изложил свою позицию Чумп, дерзко пырясь на оплот законной власти.

- Да вот сам не пойму, че он постоянно, - согласился с ним кнез. - Ну, в самом деле, немолод ведь уже, и при службе, не оборванец какой-нибудь голоштанный, иной радости не знающий, кроме как задираться с мимохожими. Премного обязан. Терпеть не могу, когда он после очередного глумления над заведомо более слабым крутится под носом гоголем и на похвалу набивается.

- Исчерпал полезность? - предположил Хастред рассудительно.

- Нет, полезности в нем еще на годы хватит, а вот образумить малость давно уже следовало. Эй, бездельники! Чего топчетесь? Поднимите старшего и отнесите к травнице, пусть припарку какую поставит. А как очнется, пусть к нам за завтраком присоединяется.

Вояки засуетились, побросали свои псевдомечи, толпой бросились к поверженному лидеру. Подняли за все конечности сразу, наведя на мысль о разрывании конями, и поволокли в неизвестном направлении.

- И напомните ему, чтоб цехин занес, - добавил книжник. Цехин на дороге не валяется, а долги так вообще дело чести, их лучше собирать сразу же, не доводя до греха. Так забегаешься, забудешь, кто кому должен, потом жизнь разведет, и будешь в ночи просыпаться скрежеща зубами от всех своих жизненных упущений.

- У нас уссурские дробли в ходу, - уточнил кнез мимоходом. - Порядка семидесяти дроблей за этот ваш форинт гавропейский, но ежели подождете, курс может стать и выгоднее.

- Монетаризм? - уточнил эрудированный Хастред со знанием дела.

- Он, проклятущий, - кнез одобрительно кивнул. - Вот что бывает, когда казной заправлять ведьму ставят. Как же приятно дело иметь не с деревенской бестолочью, а с просвещенными персонами! Вы, стало быть, и на финансовые темы пишете?

- Не, в эту тему не протолкнуться, там свои сочинители меряются толщиной спонсоров. Просто жена как-то взяла за горло — скажи ей, куда деньги вкладывать, чтоб не пропали и еще преумножились, пришлось почитать кое-что.

Из краткого курса вынужденного знакомства с экономикой Хастред вынес несколько стройных и непротиворечивых тезисов. Та ее часть, которая описывается математикой — так же, как сама математика, надежна и предельно понятна. Вот только там есть еще другая часть, которая про субъектов. И вот на стыке этих частей родилось понимание, что самый безусловный метод преумножения капитала дейтсвует ровно до тех пор, пока кто-нибудь не обделается. А поскольку кто-нибудь обделывается постоянно — вон, Альций соврать не даст — то вся эта экономика сильно напоминает попытку танцевать на скотном дворе, не вляпавшись в кучу этого самого.

- И куда же вложили в итоге? - живейше заинтересовался кнез.

- В дварфов. У них там общество плотнее, контроль лучше, ответственность более развита. Меньше шанс, что кто-нибудь обоср... человеческий фактор минимизирован.

Тайанне, впрочем, не удержалась и прикупила кое-каких акций гавропейских цеховых объединений, да только за минувший год с ними такое приключилось, что их даже городские пьянчуги отказались принимать заместо гигиенического лопуха.

- Скажите пожалуйста! - восхитился кнез. - Да, мне тоже следует подумать вложиться во что-нибудь в той стороне. А куда предпочитают вкладывать деньги сами дварфы?

- В Слизь, - брякнул выпавший было из информационного поля Чумп, колюче блестя глубоко посаженными глазками.

- Что? - вздрогнул Габриил.

- Что? - озадачился Хастред. Вот пойми его, то скрытный-скрытный, а то сам на рожон с разбегу ломится!

- Что? - огрызнулся Чумп. - В Слизь они свое золото ныкают. Ты сам мне рассказывал. В большую такую, как в живую сокровищницу.

- Ооо, хм! - кнез озадаченно огладил бородку. - Что же, в Слизи золото преумножается?

- Видимо, да, прирастает, как жемчуг в раковине, - пояснил Чумп, кося на Хастреда лукавым глазом. - Хотелось бы проверить, да где ж тут Слизь отыщешь.

- И то верно, - судя по тому, что кнез и глазом не моргнул, доподлинной честности и открытости в его планах не содержалось. - Что ж, прошу со мною в терем, хочу кое-что вам показать и обсудить дальнейшее наше сотрудничество. Идете, сэр рыцарь?

Напукон мялся на заднем плане, не решаясь ни удалиться, ни принять участие в беседе. Рукой своей отбитой он потрясал в воздухе, локтями пытался затыкать наиболее компрометирующие дыры в рубахе, в сторону отложенной кольчуги косился с неуверенностью. Странное поведение для следующего путем Меча, отметил Хастред. Для рубаки лихость и задиристость — самые непременные качества. Можно, наверное, списать на его молодость и строгую иерархию при дворе местного тиуна, при которой всякие попытки лезть выше, чем тебе положено штатным расписанием, сурово купируются.

- Умыться, я полагаю, следует, - промямлил рыцарь жалобно.

- Так поторопитесь, и товарища своего пришпорьте. Он нам сейчас понадобится для одного скромного, но критически важного перформанса.

Услышь это Альций, ему бы поди хватило, чтобы подорвать очередную экономику.

Рыцарь подобрал свою кольчугу, предательски шелестящую кольцами, и припустился бегом к колодцу. Кнез снисходительно покачал головой ему вослед, очевидно хотел ляпнуть что-то такое фамильярно-неполиткорректное, но подумал и не стал. В самом деле, гости может и симпатичные, но еще ничем не заслужили доверия.

- Вы тоже устремитесь за водными процедурами? - поинтересовался он нейтрально.

- Я пас, - кратко ответил Чумп. - Я предпочитаю не пачкаться.

- А я, если не побрезгуете неумытой рожей за столом, после наверстаю.

- О, верьте или нет, а я к неумытым рожам терпим до удивительного, - кнез сделал приглашающий жест рукой и сам двинулся вперед, к парадной двери терема, указывая дорогу. - Пойдемте. На стол как раз собирают. Как насчет кружечки сбитня с утра пораньше?

- Если только не очень крепкого, - кокетливо вызвался Хастред, хотя про себя подумал, что знакомство с Черным Пудингом можно и абсентом отметить. Но в лучших домах так почему-то заведено — отказываться от самого очевидного, а если брать, то маленькими кусочками, зачем-то вынуждая хозяев вас уламывать. - Утро ж раннее на дворе, не хотелось бы к полудню уже быть в салазки.

Соврал, собака сутулая, быть в салазки к полудню у него давно уже было заветной мечтой, да все никак храбрости не хватало ее воплотить. Может быть, удалось бы после того, как будут завершены все дела — но ведь не зря же сказано, что мол не откладывай на завтра то, что можешь выпить сегодня, а то ведь