оно нанесено, откроется без предварительного щелчка по нескольким символам. Ирония в том, что в самом кругу дракоником по дереву указана нужная последовательность, иначе как бы бездумная конструкция ее помнила; случись перед такой тревожкой Хастред, он бы сумел прочитать и обезвредить заклинание. Но простой взломщик, в магических формулах несведущий, шанса угадать комбинацию не имел.

- А как ты обычно обходишь тревожки? Не поверю, что редко сталкиваешься.

Чумп беспечно пожал плечами.

- Всегда найдется выход, если есть терпение его поискать. Можно найти другой ход, можно просочиться за спиной хозяина, а крайний раз, помнится, взял хозяйскую кошку и швырнул в сигналку. Она ж одноразовая, не кошка в смысле, а печать. Пока они там бегали искали мага, чтоб новую наложить, я уже...

Рассказ закончился преувеличенным приступом кашля, а из недр барака придвинулся озабоченный сэр рыцарь, оправляющий на себе свою вязаную поддоспешную рубаху. За ночь она не то чтобы проветрилась, скорее перевела распространяемый дух пота из острого в затхлый. Впрочем, после давешних ароматов Черного Пудинга это могло бы сойти за благоухание.

- Как к кнезам на завтраки одеваться-то? - жалобно вопросил Напукон, косясь в конец барака, где было сложено его многочисленное железо.

- Что, тиун тебя за стол не сажал? - удивился Хастред.

- Сажал, хотя и ближе к дальнему концу. Так там понятное дело — кафтан надевай. В поход-то я кафтана не брал, да и все что брал порасхищено.

- Звучит так, словно выбор у тебя небогатый, - подметил Чумп прозорливо. - Иди в чем есть, ежели обязателен галстух, то надо думать казенный выдадут.

- Латы напяливать не обязательно, - добавил Хастред. - Это только в побасенках герои доспехи носят день и ночь, а для жранья разве что забрало поднимают. Тут оставь, авось не сопрут.

- Ну хоть кольчугу-то, для приличия, - рыцарь демонстративно запустил руку в рубаху и выпустил пару пальцев через неуставную дырищу. - Знал бы, что так сложится, новую бы надел, хоть и кусачие они спервоначалу. Да вот не думал, что завтракать со светлостями звать будут.

- Для приличия еще и умыться можешь, - подсказал Чумп. - Ты, кстати, тоже можешь, у тебя морда сильно заспанная.

Хастред небрежно обтер заспанную морду рукавом.

- Я потом умываюсь, после завтрака. Что за обалдуйство и праздный водорасход, если все равно за завтраком собираешься всю морду измазать всякими соусами да вареньями?

- А ты оптимист, - одобрил Чумп. - Не на сухари с водой рассчитываешь.

- Кнез же не будет сам сухарями завтракать. А кабы не хотел с нами разделить трапезу, то и за стол не звал бы, верно же?

Оставив прочих собираться к выходу (Альций в своей каморке визгливо причитал на тему какого-то жуткого стыда, его настигшего в самый неудачный момент), книжник вывалился наружу, мощно потянулся в лучах слабого утреннего солнышка, отчаянно треща многочисленными затекшими суставами, и оглядел окрестности. Прямо напротив гостевого барака, на задворках терема, под руководством Иохима бились деревянными мечами несколько пар дружинников. Кнежий муж избавился наконец от своей парадной шапки, выпустив на волю чахлые вихры, и прохаживался мимо бьющихся, похлопывая их палкой по неправильно поставленным ногам и неосторожно высунутым головам. Вояки старательно пыхтели и хлопали деревом о дерево, не стремясь, впрочем, нанести друг другу ущерба.

- Знатная дисциплина, - похвалил Хастред, сваливаясь с крылечка.

- Как насчет дружеской схватки, сон разогнать? - немедленно откликнулся Иохим, сделав к нему разворот на каблуках.

- На деревяшках-то?

- Предпочтешь боевое оружие?

- С этим к рыцарю, - Хастред вяло помахал рукой за плечо. - Сейчас выйдет — хватай, не тушуйся. Я разве что перья готов скрестить в поединке по чистописанию.

Сомнение разлилось по складчатой физиономии кнежьего помощника. Генерал, пришло на память Хастреду, мог с полувзгляда определить, чего стоит собеседник в бою, какие мышцы развиты, какое оружие предпочтет, в отдельных случаях даже конкретные движения в бою мог предсказать еще до того, как клинки покинут ножны. Что ж, надо думать, навык этот отнюдь не уникальный.

- А чем тогда палки не угодили? - поинтересовался Иохим с претензией на иронию.

- Палки многим прекрасны, - объяснил Хастред философски. - Вот только обучая бойцов драться палкой, как мечом, ты не научишь их драться ни мечом, ни палкой.

Кнежий муж недоуменно задрал одну бровь, но гоблин посчитал, что свой вклад внес (ну да, вложил на всю зарплату, с таким отношением пусть спасибо скажут, что не оставил рыдать в глубокой депрессии) и бодро прошествовал мимо.

- Сэр рыцарь! - воскликнул у него за спиной Иохим, приметив новую жертву. - Может, вы мне честь окажете?

Судя по застенчивому кряхтению, Напукон не решился отказаться, и Хастред оглянулся посмотреть.

Рыцарь отложил кольчугу, которую вынес в руках, на завалинку и, слегка ежась от утренней свежести, неторопливо вышел к дружиннику. Бойцы на плацу охотно воспользовались поводом перестать махать своими дрынами, сдали в сторонку, освободив место. Иохим отбросил свою трость, требовательно вытянул руки и поймал в каждую по брошенному деревянному орудию. Палками их называть было не вполне корректно, скорее штакетины длиной чуть побольше руки. Одну из них Иохим перекинул рыцарю, свою же прихватил за конец и сообразил причудливую стойку с отставленной вверх и назад свободной рукой.

За спиной Напукона флигель покинули Чумп и Альций. Маг при этом нес в руках ком, в котором Хастред с недоумением определил собственные маговы штаны. Понятное дело, не всем быть лихими храбрецами, но чтоб от обычной побудки настолько осрамиться... что же с ним будет-то, когда он соберется отчитываться перед тиуном за драгоценную скрижаль, прямо из под носа уведенную мимохожими гоблинами.

Так вот, маг стремительно побежал, сутулясь и стараясь не задирать свитку выше голых коленей, в сторону колодца, а Чумп так и остался на крыльце, скрестив на груди руки и хмуро взирая на боевую потеху, которая перед ним разворачивалась. Что-то в физиономии старого друга навело Хастреда на мысль о хитрожопости, слегка припорошенной наносным равнодушием.

Рыцарь явно предпочел бы досочку раза в полтора длиннее, но опять не решился воспротивиться хозяйской воле. После того как он прихватил свою штакетину по привычке двумя руками, из хватки его выступило не больше аршина деревяшки, что сразу дало Иохиму выигрыш в добрую ладонь в длине импровизированного клинка, плюс подвижная однорукая стойка, позволяющая делать длинные выпады. Правда, припомнив его саблю, Хастред мог бы поспорить, что колющая техника — не