Я удивленно присвистнул. Вот это да! Целая группировка! Да они сметут каганат в два счета! Противник прилично обескровлен и измотан, чтобы остановить бронированный кулак, усиленный пехотными бригадами и прикрытый с воздуха приличной авиагруппировкой. Похоже, республика готова перейти к решительному наступлению и отогнать каганат как можно дальше от Самака.

«Наступление начнется в ближайшие дни, — быстро прикинул я расстановку сил. — Удары нанесут в двух местах. Один — под корень основных сил противника, второй — по кратчайшему направлению к каганату, чтобы выйти к границе и перекрыть ее… А из тыла республики будут подходить новые резервы. Авиация, артиллерия, танки. Похоже, это и есть конец Орду-улема. Но тогда и Русия должна начать наступление на Харальский каганат!.. Практически одновременно с Югорской республикой…»

Я несколько увлекся рассуждениями и взял слишком большую паузу. Оба собеседника удивленно смотрели на меня, не понимая, в чем дело.

— В общем, республика нашла силы. И очень вовремя. Когда силы каганата увязли в обороне города и порядком поистрепались. Наступательный порыв еще не иссяк, но если нанести внезапный удар — они не устоят.

— Вы думаете?

— Точно. Сейчас самый лучший момент, чтобы погнать их обратно и… даже дальше. Помощи каганату ждать неоткуда. Харальский каганат увяз в боях с Русией и тоже скоро… начнет отступление. С этой стороны ждать помощи нечего. А зарубежные спонсоры не рискнут переправлять в Орду-улем технику и людей. Только если деньги. Однако чтобы обратить их в оружие и солдат, надо время. Которого у каганата скоро не будет. Орду-улем в глазах мировой общественности выглядит как агрессор, разрушитель мирных планов строительства…

Голыбин аж рот разинул. Не ожидал столь обширного анализа обстановки от меня. Но вот намеки на некоторые «моменты» ему были непонятны. Однако спросить об этом он не успел. Полковник задал вопрос первым:

— Действительно, в штабе южного направления мне сказали, что подкрепления будут идти и дальше. Удивительно, что вы угадали…

— Ничего сложного. Я, честно говоря, думал, что ваше командование позволит противнику начать штурм города, чтобы тот сильнее увяз в боях. Но, видимо, там решили, что хватит играть в поддавки. Не надо, господин полковник! — остановил я открывшего было рот Замятина. — Я все равно не смогу сказать, откуда у меня такие мысли. Интуиция… Или спонтанный анализ с учетом всех деталей. Примите как версию частного лица. Командование будет наращивать мощь южной группировки и дальше. Прежде всего за счет высвободившихся частей с западного и восточных фронтов. Ведь сопротивление Южно-Югорского и Алтайского анклавов практически сведено к нулю, не так ли?

— Так, — кивнул полковник.

— Вот. Больше чем уверен — и остальные образования скоро прекратят всякое сопротивление.

— Может быть. Было бы хорошо… Но сейчас речь идет о южном фронте.

— Да, конечно.

Я опять подошел к карте, секунду подумал, стоит ли говорить, а потом мысленно махнул рукой и изложил Голыбину и Замятину свои мысли по предстоящему наступлению югорских войск.

— Два удара. Две задачи. Отсечь основную группировку от тылов и перекрыть пути отхода и подхода. Двух бригад, конечно, мало, в течение двух-трех дней прибудут остальные части. Полковник, ваши бригады ведь входят в состав какого-то корпуса?

— Верно, — с небольшой заминкой подтвердил тот. — Шестой пехотный корпус.

— Сколько там бригад? Не меньше пяти?

— Семь.

— Танки, артиллерия, другие средства усиления… Думаю, корпус прибудет сюда в полном составе. Авиацию подтянут, сколько позволит запас. Удар по каганату должен быть внезапным, мощным и неотразимым. А когда Орду-улем окажется прижат к стене, его верхушке поступит предложение. Либо капитулировать, либо… оперативно-тактические ракеты у республики еще есть? Хотя бы десяток?..

Полковник засмеялся и кивнул. Такой исход событий его устраивал.

— Думаю, для каганата вытащат последние запасы.

— Последние не вытащат. Они для других. Но кое-какие закрома растрясут.

Замятин опять покивал, глянул на карту, на Голыбина, на меня. Согнал с лица улыбку, кашлянул. И, внезапно посерьезнев, задал вопрос:

— Какое у вас звание, Артур?

Такой вопрос уже звучал в этом кабинете. Поэтому я не особо и удивился. Скривил губы в ироничной усмешке, потом выдохнул и взглянул в глаза полковнику.

— Наемник, господин полковник.

— В смысле?

— В прямом. Я наемный рабочий. Работал по найму водителем. Могу работать курьером, электриком, слесарем, инженером, помощником машиниста, настройщиком радиоаппаратуры… Когда надоедает — меняю работу.

— У вас много профессий.

— Хватает.

— Но я говорю о профессии военного.

— Тут мои способности гораздо скромнее.

Замятин дураком не был, сообразил, что тема эта закрыта. Глянул на Голыбина. Тот понял, кашлянул, выходя вперед.

— Артур. Есть еще одна работа.

— Какая?

— Об этом скажу чуть позже. Когда будет принят план наступления.

— Хорошо. Как меня найти, вы знаете.

Я пожал им руки и пошел к выходу. В голове был полный сумбур. Голыбин и Замятин сумели меня заинтриговать. Надо разгадать эту загадку, пока не поздно. Как бы не влипнуть в новую переделку…

Но толком осмыслить ситуацию я не успел. Не дали мне такой возможности.

От управления я повел машину к редакции. Хотел увидеть Милену и поговорить с ней. У здания, кроме редакционного грузовичка и джипа, стояла чужая машина. Правительственный лимузин «АЗТ», внешне напоминавший «ЗИС» советских времен, на каких ездили генсеки. Три оси, низкая посадка. Наверняка бронированный.

Кто это мог привалить в редакцию?.. Высокое начальство? Проверка? Впрочем, проверка на таких машинах не ездит, значит, начальство. Черт, не вовремя! Лезть на глаза высоконачальствующим типам у меня желания не было. Но Милену-то найти надо!

Я решил пройти в отдел реализации, где обычно сидит Милена. Если ее там нет, позвоню в другой отдел, найду через них.

Открыв дверь, вошел в холл и лоб в лоб столкнулся со здоровым парнем в строгом костюме, при галстуке. Ростом он был выше меня примерно сантиметров на пять, широк в плечах. Полы пиджака расстегнуты, руки скрещены перед корпусом, как у футболиста, стоящего в «стенке». Взгляд строгий и цепкий.

«Бодигард, — с ходу определил я, про себя дивясь такой встрече здесь. — Что делает телохранитель в редакции газеты? Или его шеф приехал в отдел агитации? Из их министерства, что ли?..»

— Стой! — приказал телохранитель, чуть выставив правую руку вперед. — Ты кто?

— Посыльный. Из управления строительства.