Я торопливо села, но сразу обнаружила, что так наши лица находятся слишком близко друг от друга, а потому тут же снова легла. Наблюдая за тем, как я то сажусь, то ложусь, четвертый принц не смог сдержать улыбки.

Я никогда не видела, чтобы его взгляд был таким светлым и мягким. На сердце стало неспокойно, и я ощутила, как лицо заливает румянец.

Лучше бы он смотрел на меня своим обычным холодным взглядом – тогда я могла бы мыслить ясно и придумать, чем ему ответить. Его же мягкость приводила меня в полное замешательство. Словно посреди холодной и ненастной зимы вдруг выдался прекрасный погожий денек и ты радуешься солнцу, кажущемуся особенно теплым, но понятия не имеешь, как следует одеться.

Я заставила себя спокойно взглянуть на принца. Наши взгляды встретились, и мне показалось, будто в его всегда холодных и непроницаемых глазах сейчас можно разглядеть многое невиданное ранее. Я попала в их ловушку, испытывая необъяснимое желание узнать, что же скрывается в этих глазах.

Я совсем забыла, что изначально хотела заставить его отвести взгляд, и лишь продолжала смотреть на него затуманенным взором. Испугавшись, я резко закрыла глаза, не осмеливаясь больше играть в гляделки.

Но даже так я чувствовала на своем лице его взгляд. Я перепугалась еще больше. Нельзя, ни за что нельзя позволять ему и дальше так смотреть на меня! Я торопливо подняла лист лотоса и закрыла им лицо, шепотом воскликнув:

– Тебе нельзя больше так смотреть на меня.

Он тихо рассмеялся. Я впервые слышала его смех – тихий, напоминающий скорее шорох. Не знаю точно, что я ощутила, но, во всяком случае, что-то совсем новое для себя – в конце концов, услышать смех этого неизменно равнодушного господина было событием особенным. Он потянулся ко мне, желая убрать закрывающий мое лицо лист, но я сильнее прижала его, свободной рукой оттолкнув пальцы четвертого принца. Однако принц схватил меня за запястье. Я попыталась высвободиться, но мне недостало сил.

– Убери лист, и я отпущу твою руку, – сказал он.

– Тогда не смотри на меня так! – сердито отозвалась я.

Он негромко пообещал не смотреть, и я, все еще колеблясь, неторопливо опустила лист лотоса, закрывающий мне лицо.

Принц продолжал сидеть в той же позе, облокотившись о борт и подпирая подбородок, но теперь в его ладони была зажата моя рука. Нахмурившись, я бросила на него быстрый взгляд и тут же отвернулась, проговорив:

– Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь.

Четвертый принц отпустил мою руку, а через пару мгновений тоже отвел глаза.

Лишь тогда я снова повернула к нему лицо и попросила:

– Подвинься немного, я хочу сесть.

Я была уверена, что снова придется его уговаривать, но он неожиданно послушно отодвинулся. Конечно, не так уж и далеко, но все же достаточно для того, чтобы мы не сидели до неприличия близко друг к другу. Я торопливо села ровно, удивившись про себя: и что это он такой сговорчивый?

Мы в молчании сидели рядом. Не знаю почему, но мое прежнее радостное и довольное настроение куда-то улетучилось, словно в царящей кругом тишине появилось что-то чужеродное. Надеясь голосом прогнать это витающее в воздухе «нечто», я спросила:

– Ты часто приплываешь сюда отдохнуть?

– Не так уж и часто, бываю здесь лишь время от времени, – ответил принц, – Впрочем, каждый год проверяю, цела ли лодка.

– Мне кажется, тебе очень нравится здесь. Так почему же лишь время от времени? – поинтересовалась я.

Он плотно сжал губы, и мягкость медленно сошла с его лица, уступив место обычному холодному выражению.

– Слишком долгое любование пейзажами притупляет ум, – наконец ответил он равнодушно, после чего взялся за весло и погреб в обратную сторону.

Теперь я сидела спиной вперед, подставив ее под хлесткие удары лотосовых листьев; принца же листья секли по голове, по плечам, но он, не обращая на них никакого внимания, продолжал неумолимо грести вперед, не сбавляя скорости.

Испытывая противоречивые чувства, я мысленно вздохнула. Вот он, Иньчжэнь, циньван Юн!

Почти каждый год император Канси отправлялся на север, за Великую стену, и брал с собой кого-нибудь из принцев, но еще ни одно из его путешествий не обещало быть таким шумным и суматошным, как в этом году, когда он решил взять с собой наследного, четвертого, восьмого, девятого, тринадцатого и четырнадцатого принцев.

Глядя на этот список, я подумала о том, что Миньминь наверняка тоже приедет, и мне тут же захотелось остаться в столице. У меня не было никакого желания участвовать во всей этой суете.

Я пыталась тайком, заранее запинаясь, поговорить с Ли Дэцюанем, но не успела и рта открыть, как он сказал:

– На этот раз даже не думай, что сможешь остаться. В начале года тебе позволили отдохнуть, но сейчас ты полностью здорова, и у тебя больше нет причин отлынивать от работы.

Я молча стояла, опустив голову, и тихонько вздыхала. Покачав головой, Ли Дэцюань повернулся, собираясь уходить, но вдруг остановился.

– Ты должна как можно быстрее собраться с силами и взбодриться, чтобы хорошо служить Его Величеству, – произнес он, обернувшись. – Это важнее, чем все остальное.

Ты уже достаточно взрослая и во дворце служишь давно. Вся твоя будущая жизнь будет посвящена лишь одному – служению Его Величеству!

И он быстрым шагом ушел прочь, оставив меня стоять столбом и растерянно глядеть в пространство.

Я с трудом заставила себя сесть в повозку, но стоило мне увидеть, как темно-красные стены Запретного города отползают все дальше и дальше, тут же повеселела. Одна мысль о бескрайних степях, простирающихся по ту сторону Великой стены, а также о высоких, бездонных синих небесах, не говоря уж об ином, могла бы заставить кого угодно испытать душевный подъем.

Не прошло и нескольких дней после того, как мы прибыли на место и разбили лагерь, а до нас уже дошли вести, что монголы собираются на аудиенцию к императору Канси. Конечно же, Миньминь, чье сердце влекло ее к тринадцатому принцу, тоже приедет со своим отцом.

Я заранее забеспокоилась. Хорошо все обдумав, решила, что должна посоветоваться с четырнадцатым принцем, и, улучив момент, отправилась к нему.

Когда я поприветствовала его, он лишь холодно взглянул на меня и, не давая мне разрешения распрямиться, прошел мимо, даже не остановившись. Я торопливо выпрямилась и, сделав пару шагов ему вдогонку, прокричала:

– Четырнадцатый принц, мне нужно с тобой поговорить!