из Дели множество государственных учреждений, и, в отличие от Хрущева, им это удалось. В частности, профессору надо было посетить главный офис департамента, отвечающего за взрывоопасные и горючие материалы, министерства торговли и промышленности Индии. Офис помещался в отдельном трехэтажном здании недалеко от центра Нагпура. В вестибюле висело объявление на английском языке примерно следующего содержания: «Если у вас будут вымогать взятку за совершение какого-либо законного действия или вы столкнетесь с фактом коррупции, то обращайтесь в комнату № 30 на втором этаже».

Профессору подумалось, что появись такое объявление где-нибудь в Израиле, то, учитывая склонность израильтян к стукачеству и доносительству, очередь в комнату № 30 не просыхала бы круглосуточно.

Глава ведомства (англ., Chief Controller of Explosives) оказался очень пожилым монументальным индийцем благородного вида, похожим на Джавахарлала Неру. Когда профессор засуетился, доставая из портфеля лэптоп, индиец остановил его царственным жестом:

– Не люблю я эти новомодные штучки, садись лучше со мной рядом и рисуй на бумаге, если что надо пересказать.

«Вот и пригодились мои графические навыки и вновь приобретенный гибрид многоцветной ручки и карандаша», – подумал профессор, сел рядом со «взрывным» контролером и всё ему нарисовал и рассказал. Задача была простая по технической сути и очень сложная в бюрократическом аспекте: разрешить использование на территории Индии новоизобретенных газовых баллонов.

– Видите ли, – сказал контролер, – у нас в Индии демократия, и я не могу решить этот вопрос в одиночку. Примерно раз в полгода у нас заседает специальная комиссия, и она всё решает.

Потом он добавил:

– Скажите, а Израиль большая страна? Миллионов пятьдесят?

Услышав, сколько в Израиле населения на самом деле, он задумчиво произнес:

– Надо же, а сколько шума…

Много раз в Индии профессор слышал ссылки с оттенком сожаления на демократию. Например, когда он спрашивал о численности населения Индии, ему отвечали, что это трудно сказать, поскольку демократия не позволяет насильственно вовлечь всё население в участие в переписи. Действительно, Игорь видел, например, в Бомбее районы трущоб, численностью, как говорили, под миллион, где люди жили в картонных ящиках, норах и т. п. без воды, электричества, канализации, и у них не было ни паспортов, ни других документов.

Или, когда речь шла об ограничении рождаемости населения, индийцы говорили:

– Это в тоталитарном Китае можно было законодательно ограничить количество детей, а у нас демократия и это невозможно.

Вторая поездка в Нагпур, которая состоялась через полгода, однозначных результатов не дала, однако ознаменовалась памятным приключением, которое могло кончиться очень плохо. При вылете из Нагпура, когда самолет уже начал разбег по рулежной дорожке, вдруг заглохли двигатели, вырубился свет, отключились кондиционеры и наступила мертвая тишина. Пассажиры пять минут находились в состоянии полного оцепенения. Затем вышла стюардесса и сообщила, что имеют быть неполадки в электрооборудовании и нельзя даже открыть двери, поскольку они запираются электрозамками. Первые пятнадцать минут профессор провел в размышлениях о том, что было бы, если б такое случилось на 10–20 секунд позже, а потом наступило испытание жарой. На улице было 35 градусов тепла, народ начал потихоньку раздеваться до трусов и поливать себя прохладительными напитками, в основном минеральной водой. Игорь с Борисом Лисянским, отбросив европейский этикет, сделали то же самое, а профессор, пользуясь знаниями термодинамики, собрал нехитрое охладительное устройство: в чашку с водой помещался конец холщовой салфетки, другой конец укладывался, например, на голову и энергично обмахивался газетой. Вода поднималась по капиллярам салфетки и испарялась, понижая на пару градусов температуру. Индийцы быстро поняли преимущества этого устройства и широко его заимствовали. Через два часа к самолету подогнали генератор, подвезли трап и пассажиров выпустили наружу, затем выгрузили багаж. Игорь с Борей побежали к начальнику аэропорта и начали требовать другой самолет. Начальник был немногословен, но убедителен. Он подвел жалобщиков к панорамному окну и показал на летное поле:

– Вы видите другой самолет? Нет? Я отдал распоряжение кормить ваш рейс в буфете бесплатно.

Еда в Индии, особенно в ее южной и центральной части, наперчена до ужаса. Возникало впечатление, что в Индии перепроизводство разных перцев и поставлена задача по их ликвидации. Причем все попытки с этим как-то бороться пресекались индийцами на корню. Можно было попросить официанта или повара на раздаче организовать менее наперченную пищу – они безотказно пообещают тебе это сделать, но результат будет обычным. Конечно, в дорогих ресторанах и отелях при заказе можно чего-то добиться, но это исключение. Однажды профессор чуть не совершил уголовное преступление на этой почве. Они с Борей ехали на арендованной машине из Мумбая в Пуну и вдруг возле одной бензоколонки увидели объявление: «Eggs corner»[36]. Выйдя из машины, они увидели индийца с переносной газовой плиткой, большой кастрюлей с водой и корзиной яиц, сидящего под большим раскидистым индийским деревом. «Ну, уж тут он никуда не денется», – решили наши путешественники и заказали у продавца дюжину яиц вкрутую.

Пока яйца варились, они решили погулять в окрестностях. Вернувшись, Игорь с Борей увидели следующую картину: продавец катал сваренные и очищенные яйца в тарелке, наполненной молотым красным и черным перцем. Продавец не понимал, как может быть иначе, а Игорю и Боре мысль о том, что он может так сделать, и в голову не приходила. Профессор хотел убить индийца и кричал, что любой суд его оправдает. Коллеги заставили продавца, к его величайшему изумлению, мыть очищенные яйца в миске с чистой водой.

Боря был «кипа сруга», то есть носил на голове не черную тканевую, а вязанную цветную кипу. Он соблюдал кашрут и возил с собой в командировки кошерные продукты. В Индии его запасы несколько раз спасали путешественников от голодной смерти посреди пищевого изобилия.

Надо сказать, что впечатления туристов, посещающих страны в составе организованных групп, и людей, путешествующих в этих странах по делам службы, во многом разнятся, в чем профессор много раз убеждался, беседуя со своими знакомыми в Израиле, среди которых было достаточно заядлых туристов.

Из Нагпура путь коллег лежал в Дели, на встречу с Каткаром Патилом, с которым Игорь познакомился на выставке в Агре. Каткар жил в элитном городе-спутнике Дели Гургаоне, с населением около миллиона человек, густо застроенном небоскребами, торговыми центрами, барами, дискотеками и офисами крупнейших международных компаний. Также здесь находятся производственные базы Maruti Suzuki Group и Hero Honda Group. Город отличается высоким, по индийским стандартам, доходом на душу населения.

По некоторому совпадению, в Гургаоне жил еще один интересный персонаж – индийский химический магнат и миллиардер, которого Игорь должен был посетить. Дело было в следующем. Однажды Игорь лежал в больнице по поводу центура сердца.