Он уставился на нее, как будто видел впервые в жизни.

— О, черт. Тебе больно? Я не хотел причинить тебе боль. Я просто испугался, Сара. Ведь я невиновен, но, если меня впутают в эту историю как подозреваемого в убийствах, моей репутации — конец. Я потеряю практику. Я погибну. Может, я и не светило мировой психиатрии, но людям я приношу много пользы. — Он напирал на нее и уже почти пригвоздил к стене. — Клянусь, у Эммы я пробыл всего лишь час. Мы даже не занимались сексом. Она сказала, что не расположена к этому. И я все понял. Клянусь. Кроме того, она сказала… — Он вдруг замолчал.

— Что сказала Эмма, Билл?

Мутно-голубые глаза Деннисона округлились.

— О Боже. Она сказала, что к ней должен зайти друг.

— Друг?

— Мне показалось, что она хотела поскорее выпроводить меня. Она ждала его. Ромео. И он пришел на свидание.

Как приходил и на все предыдущие.

Сара воспользовалась его откровенностью.

— Ты должен все рассказать в полиции, Билл. Пошли ко мне в офис. Позвоним Аллегро.

Он отпрянул. На мгновение ей показалось, что она одержала победу. Но тут же его губы изогнулись в коварной усмешке.

— Ты мне не веришь. И эти полицейские тоже не поверят. Правда, у меня есть кое-что в запасе против твоего дружка Аллегро, так что, может, мы и поторгуемся.

— Что у тебя может быть против Джона?

— А, так он уже Джон? Признаюсь, я чувствовал, что между вами что-то есть. Психиатры обладают особой проницательностью — даже те, кто не достиг таких высот, как выдающийся доктор Симон Розен. Когда Аллегро допрашивал меня вчера, он величал тебя не иначе как Сара. А не мисс Розен. И было что-то неуловимое в том, как он произносил твое имя…

— Что бы между нами ни было, это не твое дело, Билл.

— Он тебе говорил, что ходил к ней?

— К кому?

— К Мелани.

— Но они же вместе работали. Она консультировала…

— Нет. Я имею в виду — на лечение. Он приходил к ней со своей женой. Той, которая покончила жизнь самоубийством…

— О чем ты говоришь?

— Мелани обсуждала со мной историю ее болезни. Она говорила, что Аллегро с женой обращались к ней за помощью. Мелани взялась за ее лечение. И, знаешь, записей в компьютере нет. Они исчезли. Словно испарились. Их нет и в закрытых досье. Ну, как ты это объяснишь, Сара?

— Я тебе не верю.

— Они же были без ума друг от друга. Мелани и Джон. Он трахал ее, это точно. Впрочем, он вполне соответствовал вкусам твоей сестры. Грубый, неотесанный, жестокий. Можно не сомневаться, уж с ним-то она кончала…

Что-то щелкнуло в ее сознании. Былая решимость хранить спокойствие сменилась приступом холодной ярости.

— Ты лжец! Гнусный извращенец! Ничтожный трус! — закричала она, барабаня кулаками ему в грудь. Но для Деннисона она была слишком слабым противником. После минутного замешательства, вызванного ее неожиданной атакой, он без труда схватил ее запястья и заломил ей руки за спину.

Деннисон взмок от пота.

— Ты с ума сошла, Сара. Тебе нужен психиатр. Я серьезно говорю.

— Эй! Есть там кто-нибудь? — Прямо у них над головой раздался чей-то голос. — Вы что, застряли?

Прежде чем Сара успела ответить, Деннисон одной рукой зажал ей рот, а другой крепко обвил талию. Он потащил ее к панели, нажал кнопку цокольного этажа. Лифт вздрогнул и начал движение вниз.

У Сары бешено колотились и сердце, и мысли. Удастся ли ей вырваться из лап Деннисона и, когда лифт остановится, выскочить и добежать до выхода из здания? Крикнуть что есть мочи в надежде, что ее услышат и придут на помощь?

Лифт остановился, и двери распахнулись в полутьму подвала. Здесь было пусто, холодно и тихо.

— Не вздумай наделать глупостей, — предупредил он. — Будет только хуже.

Двери лифта медленно двинулись в обратный путь. Еще мгновение — и они захлопнутся. Сара молниеносно оценила свой единственный шанс на спасение. Собравшись с силами, она резко отпихнула Деннисона, и он, застигнутый врасплох, вылетел из лифта. Не удержав равновесия, он приземлился на четвереньки на холодный цементный пол.

— Сара… Сара, прошу тебя.

Двери захлопнулись.

Эндрю Бушанон, у которого от чрезвычайного волнения лицо стало еще больше походить на скелетообразную маску, поспешил навстречу Вагнеру, стоило детективу преступить порог приемной Реабилитационного центра.

— Где она? — коротко бросил Вагнер.

— Она была в дикой истерике, когда явилась в офис. К счастью, одному из наших консультантов удалось немного успокоить ее. Она говорит, что физически не пострадала. Мне кажется, ей нужно пройти психиатрическое обследование в клинике. Она совершенно выбита из колеи. Не то чтобы я не сочувствую ей, но, поймите меня правильно, находиться здесь, когда идет прием клиентов…

— Заткнитесь, — резко сказал Вагнер.

Бушанон онемел от изумления.

Вагнер ткнул в него пальцем. Словно дулом пистолета.

— Где она?

— В кабинете мистера Гроссмана. Послушайте, детектив, мы здесь все очень переживаем за нее. Если только от нас потребуется какая-нибудь помощь…

— Я уже сказал, что от вас требуется.

Берни подкатил свою инвалидную коляску поближе к Саре и сейчас сидел, обняв ее за плечи. Оба посмотрели на дверь, когда она открылась.

Вагнер бросился к Саре.

— Он вас ударил? Вам нужен врач?

Она была бледна, но взгляд оставался ясным.

— Нет.

— Что произошло?

— Этот мерзавец Деннисон зажал ее в грузовом лифте, вот что произошло, — вмешался Берни. — Почему с ней рядом не было телохранителя?

Вагнер его не слушал. Взгляд его был прикован к Саре.

— Джон ждет Деннисона в его квартире. И несколько человек сейчас направляются к нему в офис на случай, если он прежде объявится там. А пока мне нужно выслушать вас, Сара. Только не здесь.

— Не вздумайте везти ее сейчас в какой-нибудь каземат для допроса, — запротестовал Берни.

— Я живу на Лагуна-стрит, это в десяти минутах езды отсюда, — сказал Вагнер, обращаясь к Саре. — Я приготовлю вам чаю, и мы сможем поговорить. — Он покосился на Берни. — Если вы тоже хотите поехать с нами, я не возражаю.

— Все будет хорошо, Берни. Не волнуйся.

— Ты сегодня ночуешь у меня? — спросил Берни.

— Посмотрим, как сложится ситуация, — ответил за нее Вагнер. — Я думаю, будет лучше, если Сара останется в отеле под присмотром полиции. Уверяю вас, мы позаботимся о ее безопасности.