на себя всю полноту ответственности за судьбу России, перед лицом первых признаков надвигающейся революции немедленно стушевались, робко оправдываясь, что события в Петрограде «не нарушали нормального хода жизни». Насколько же прав был Государь, когда относился с презрительным скептицизмом к революционным возможностям думской оппозиции!

Но не все представители Думы хранили молчание. 24-го февраля на исторической сцене Февральской революции появляется группа Керенский — Чхеидзе. Керенский произносит речи с призывом свержения Государя и даже его физического устранения. Ему вторит Чхеидзе. Таким образом, не Родзянко, Милюков и Гучков первыми заговорили о свержении самодержавной власти, не они стали глашатаями наступившей революции, а Керенский и его левые подельники.

Между тем, сводки полиции за 24-е февраля говорили сами за себя.

«Первый участок Литейной части, К11 часам утра на Невском образовалась громадная толпа, рассеянная конными частями, Затем на Невском проспекте в течение всего дня до позднего вечера появлялись толпы, вследствие чего их приходилось разгонять много раз нарядами полиции и конных частей.

Первый участок Казанской части. В 11 часов 10 минут дня на Казанском мосту, на Невском проспекте, собралась толпа рабочих, числом до 1000 человек, преимущественно женщин и подростков, выкрикивавшая: «Дайте хлеба, хотим есть». Толпа эта вскоре была разогнана казаками и пешими городовыми.

Второй участок Васильевской части. Около 9 часов утра толпа мужчин и женщин остановилась перед зданием завода «Сименс и Гальске» (6 линия, 61), вызывая рабочих криками и свистками, но прибывшим нарядом полиции в числе 19 человек собравшиеся были рассеяны. Позже были получены сведения, что к забастовке присоединились и вышли на улицу рабочие означенного завода. Образовавшаяся толпа до 5000 человек направилась к Среднему проспекту с пением: «Вставай, подымайся, рабочий народ». Конный отряд городовых врезался в толпу, дабы рассеять ее. В это время появился патруль казаков в 9 человек под командой урядника, к которому бывшие в полицейском наряде помощники пристава второго участка Васильевской части титулярный советник Евсеев и поручик Пачогло обратились за помощью. Патруль сначала последовал за толпой, не принимая участия в действиях конных городовых, и, доехав до Среднего проспекта, скрылся. На погонах казаков были инициалы «Н.П». Рассеянная полицией толпа эта в большинстве направилась в район Гаванского участка.

Четвертый участок Петроградской части. В 6 час. вечера собравшиеся у Петроградского Механического завода рабочие вечерней смены до 1500 человек, не приступившие к работам, были рассеяны нарядом полиции. При этом из толпы рабочих были брошены в городовых конно-полицейской стражи Фому Долгова и Илью Кулемина комья мерзлого снега, причинившие первому ушиб подбородка и второму ушиб спины. Ушибы незначительны и городовые эти остались на службе.

Гаванский участок. Полицией задержаны Николай Бурмашев, 16 лет, за попытку остановить трамвай и Лазарь Ерохин, 17 лет, за подстрекательство к забастовке»[819].

Как пишет Спиридович: «С полудня на Литейном, на Знаменской площади, на Невском от Николаевского моста, по Садовой — всюду уже были сплошные массы народа. Движение трамваем прекратилось. Ехавших на извозчиках ссаживали. У Николаевского вокзала и на Лиговке останавливали ломовиков и выворачивали кладь на мостовую. Движение по льду с Выборгской и Петроградской сторон, с Васильевского острова увеличивались. Наряды пешей полиции потонули в них. В 12 с половиной часов градоначальник доложил по телефону генералу Хабалову, что полиция не в состоянии остановить движение и скопление народа»[820].

Ни войска, ни полиция нигде не применяли оружие. На Знаменской площади полиция была атакована градом ледышек, под хохот бездействующих казаков.

«Первый участок Александро-Невской части. Около 3 часов дня толпа, двигавшаяся по Невскому проспекту по направлению к Знаменской площади, впереди которой рассыпным строем ехали казаки (около полусотни), прорвалась на площадь. Толпа эта была встречена 15 городовыми конно-полицейской стражи, пытавшимися ее рассеять, но встреченные визгом, свистом, криками и градом поленьев, камней и осколков льда, лошади испугались и понесли своих всадников назад. На месте остались казаки, в присутствии которых у памятника Императора Александра III произошло митинговое собрание, откуда слышались возгласы: «Да здравствует республика, долой войну, долой полицию», а также крики «ура» по адресу бездействовавших казаков, которые отвечали толпе поклонами. При столкновении с толпой был поранен поленом в правую щеку конный городовой Боков и получил ушиб левой руки вахмистр Орешкин»[821].

Здесь следует сказать о действиях казаков. Ещё вечером 23-го февраля генералу Хабалову было доложено, что казаки во всех случаях бездействуют. Причём объяснялось это бездействие отсутствием у казаков нагаек. Генерал Хабалов приказал отпустить из находящихся в его распоряжении сумм по 50 копеек на казака для заведения нагаек[822].

Но дело было, конечно, не в нагайках. Мы помним, что ещё накануне беспорядков казаки дали сектантскую клятву большевику Бонч-Бруевичу не «стрелять в народ». Вот, они эту клятву и выполняли: «кланялись» толпе, подмигивали работницам и так далее.

Что характерно: требования «хлеба!» всё ещё главенствуют в риторике толпы. Лишь иногда, пока робко и неуверенно появляются требования политические: «Долой самодержавие, долой войну, долой правительство»! Причина этого понятна: те, кто организовал беспорядки, ещё не готовы выйти на первые роли. Они выжидают развитие событий. Одни предпочитают до времени оставаться в тени, другие считают выступления провокацией и ждут неминуемого подавления мятежа.

25-е февраля. Суббота. Царская Ставка. Могилёв

25-го февраля отношение императора Николая II к происходящим в Петрограде событиям коренным образом меняется. Именно 25-го февраля Государь начинает воспринимать события в Петрограде как крайне опасное и не допустимое явление, угрожающее безопасности государства.

«Уже с утра, — пишет генерал Дубенский, — в Ставке стало известно, что волнения в Петрограде приняли угрожающие размеры. Толпы появились уже на Невском у Николаевского вокзала,