При всей сомнительности утверждения, он оказался прав. Дети визжали, конечно, но не плакал почти никто; один мальчик с азартом отстреливался от мышей из водяного пистолета, две девчонки по соседству с восторгом плескались в иллюзорном чае, а какой-то карапуз сосредоточенно жевал кукольную ногу – словом, всяк развлекался, как мог.

Чего нельзя было сказать о бедных родителях – вот кто впал в панику.

– Всё-таки дети – это нечто, – вздохнула Летиция.

– Тебе ли удивляться, о драгоценная.

– Чего-чего? – И тут карусель остановилась: работник опустил рычаг. – Линяем? То есть бежим?

И они спешно ретировались – под хлопки сдувающихся мышей, детские вопли и негодующие трели- пересвисты патрульных.

Чтобы немного передохнуть от чудес, Летиция коварно купила две сладкие ваты и одну предложила Белому, втайне надеясь, что он наконец-то снимет маску. Тщетно! Угощение он оценил и похвалил, перепачкался страшно, однако загадочную лисью морду лишь сдвинул вбок, держась таким образом, чтобы лица его не было видно. Потом они прогулялись по центральной аллее – изумлённые посетители получили редкий шанс увидеть, как в пляс пускаются огромные муляжи самых популярных героев, которые прежде неподвижно стояли по обеим сторонам от мостовой.

На «Смертельные вагонетки» Летиция вела Белого с опаской и даже заранее взяла с него слово не чудить и не колдовать.

– Аттракцион и так жутковатый, знаешь ли, многим становится плохо, – предупредила она. – Ну, и вообще- то люди сюда пришли развлекаться, зачем портить им отдых?

– Я тоже пришёл сюда развлекаться, – проникновенно ответил Белый. – Считаешь, о жестокая, что лучше испортить отдых мне?

Летти пораскинула мозгами и зашла с другой стороны.

– Ну, вот, например, кофе. Со сливками – замечательно идёт, со специями, с сиропами, ликёрами – ещё лучше. Карамельный соус на шапке из взбитых сливок с шоколадной крошкой – вообще роскошь. Но чтоб оценить вкус, собственно, кофе, надо хоть разок попробовать без всего.

Белый Лис усмехнулся.

– О, что ж, отведаем же твоих «Смертельных вагонеток» без моих приправ. Но тогда и с тебя слово, о прекрасная: однажды ты примешь что-нибудь и от меня, не пытаясь перебить вкус ничем посторонним.

– По рукам!

Предложенная сделка явно больше напоминала аккуратно расставленную западню.

«Поинтересоваться, что ли, была ли это высокая поэтическая метафора или скабрезная острота? – размышляла Летиция. – Или не будить лихо?»

Интуиция молчала; возможно, это значило, что Белый сам пока не определился, что, собственно, имеет в виду, и оставил себе пространство для маневров.

Так или иначе, но на «Смертельных вагонетках» он вёл себя смирно, даже, пожалуй, слишком, а за поручень цеплялся так, что оставил вмятины. А когда состав вскарабкался на высшую точку и натужно заскрипел, точно вот-вот готов был свалиться, из-под маски донеслось что-то подозрительно похожее на ругательство.

«Ну-ну, тут тебе не спокойный, контролируемый волшебный полёт – подумала Летти с лёгким злорадством. Видеть спутника слегка напуганным было даже приятно. – А непредсказуемое творение человеческих рук, что гораздо страшнее».

– И ты получаешь от сего демонического механизма удовольствие, о… о… – спросил Белый кротко, очутившись на твёрдой почве. Подобающее случаю обращение он подобрать не сумел.

– Ну да!

– Воистину страшная женщина…

Летиция ощутила нечто вроде гордости за саму себя и в порыве хорошего настроения купила им по мороженому. Правда, после «Смертельных вагонеток» Белый смотрел на угощение без былого энтузиазма, и она решила следующим пунктом программы выбрать что-нибудь расслабляющее. Обзорная экскурсия по парку на музыкальном паровозе также обошлась без эксцессов, за что следовало бы поблагодарить очаровательную блондинку-гида, прочитавшую на редкость бессмысленную лекцию об аттракционах.

– Тебе нравятся женщины со светлыми волосами? – спросила Летти в шутку, накручивая каштановый локон на палец.

Белый обернулся к ней через плечо и замер. В ярком солнечном свете, посреди аляповатых декораций, он как никогда походил на призрак.

По спине пробежали мурашки, как на приёме у очень-очень красивого портного, который вроде как считается по умолчанию бесполым, но смотрит слишком внимательно и, снимая мерки, касается прохладными пальцами слишком легко.

– А ты, о прекрасная? Какие мужчины услаждают твой взор?

В горле разом пересохло.

– Услаждают? Конечно, нарисованные – пропорции идеальные, а проблем в перспективе никаких! – на рефлексах отшутилась Летиция и завертела головой, лихорадочно разыскивая повод сменить тему. – О, кстати о романтических предпочтениях. Ты знаешь, что общего между «Сплавом в гондоле по Туннелю Поцелуев» и «Домом бесконечного ужаса»?

– О, совершенно не представляю. Просвети же меня, – любезно предложил Белый, скрещивая руки на груди.

– В туннель идут парочки, которые уже определились со своими чувствами, а в дом ужаса – те, которые нет, – пояснила Летти довольно. В конце концов, за это наблюдение, подкреплённое логическими выводами в эссе, она получила в Высшей Школе свою первую награду на конкурсе. – Потому что в первом случае тискаются и целуются по взаимному согласию, а во втором… Ну, если изобразить испуг и в порыве чувств броситься спутнику на шею, то вроде как вы пообнимались, конечно, но – не считается… Э-э? Куда ты меня тащишь?

– Как – куда? – последовал исполненный достоинства ответ. – Разумеется, в «Дом бесконечного ужаса»!

– Ты хоть понимаешь, что сейчас косвенно признался мне в сердечной симпатии? – прыснула Летиция, увернувшись поочерёдно от тележки мороженщика и работника в костюме Зайчихи Марбл с кипой листовок.

Белый проигнорировал провокационный вопрос с изяществом, выдающим многолетний опыт в уклонении от неприятных тем, и поинтересовался:

– Ты бывала здесь прежде, о прекрасная?

– Да как-то не складывалось, – дёрнула она плечом.

– О, так ты имела исключительное счастье не сомневаться в своих чувствах и чувствах твоего спутника?

– Я имела счастье не сомневаться в отсутствии серьёзных чувств. Так что проверять, в общем-то, было нечего. Ну, за исключением тех случаев, когда я не была уверена, стоит ли суровый профиль или натуральный блонд волнительной перспективы слушать весь вечер сагу о подвигах в спортзале. Но тогда я прибегала к «Смертельным вагонеткам». Безотказный способ, знаешь ли.

– Любопытно.

Что именно его заинтересовало, Белый не пояснил. Да и на какое-то время стало не до разговоров – впереди показался хвост длиннющей очереди на аттракцион, а затем, собственно, и сам «Дом бесконечного ужаса» – фантасмагорическая чёрно-зелёная громадина, комбинация из слепленных между собою башенок, похожих на оплывшие свечи, неровных стен и кишок-переходов. Внутрь пускали только посетителей старше пятнадцати лет, якобы потому что жуткие кровавые инсталляции и проекции могли шокировать аудиторию помладше. Но удостоверение личности при входе никто не спрашивал, а большая часть очереди явно перекочевала в парк прямо со школьной скамьи.