– Думаю, мы оба знаем, к чему это все. И что же, по-твоему, Брусилов хочет сообщить нашему командиру?

Как ни странно, Смирнов об этом не задумывался.

– Будь я генералом, я бы предложил вам сложить оружие и присоединиться к нам в борьбе против общего врага.

Немец кивнул.

– И то верно. Сквозь вашу крестьянскую армию они прожгут себе путь за считаные минуты. Вместе мы хотя бы чуть-чуть подольше их задержим – вы на это рассчитываете?

– Я просто передаю послание.

Немец взвесил на ладони пакет.

– Если бы я тут решал, – сказал он, – я бы с вами объединился. По двум причинам. Во-первых, потому, что все мы люди. А во-вторых…

– Что во-вторых?

– Тут, на передовой, ходят слухи, что цилиндры упали и возле Берлина тоже.

– Ого.

– Немцы и русские – два могучих войска. Если мы объединимся, возможно, даже марсиане сочтут нас достойными противниками. Как думаешь?

– Может быть.

Немец посмотрел Андрею за плечо.

– Ваша Россия – так себе страна. Сколько лет назад вы отменили рабство, шестьдесят? Всего шестьдесят! А ваш царь до сих пор сидит на троне…

– Теперь он отчитывается перед Думой. На собрании 1917 года…

– Это когда решили отправить за решетку всех большевиков?

Андрей плохо разбирался в политике.

– Кого?

– А что до вашей армии – да, в ней миллионы человек, но они плохо обучены, плохо вооружены…

– Так плохо, что наш город до сих пор не называется Вильгельмсбургом, хотя ваш кайзер еще несколько лет назад хвалился, что его захватит и переименует.

Немец расхохотался:

– Уел. Даже если мы будем сражаться бок о бок, марсиане все равно нас одолеют. И что тогда?

Андрей усмехнулся:

– Тогда мы отступим, как во времена Наполеона. Ни одному завоевателю еще не удавалось захватить всю Россию. Это невозможно. И марсиане в этом убедятся.

– Хм. Что ж, я должен отнести твое письмо командиру, который передаст его своему командиру, а потом оно попадет к генералам, которые, возможно, прямо сейчас говорят по полевому телефону с Брусиловым… Буду ждать того дня, когда мы вместе пройдемся по Невскому проспекту, дружище.

– Как тебя зовут?

– Фогт. Ханс Фогт.

– А я Андрей Смирнов. Прощай, Ханс Фогт.

– Прощай, Андрей.

Они отдали друг другу честь – каждый по своему обычаю, – развернулись и разошлись в разные стороны.

К моменту встречи Андрея с Хансом Фогтом марсиане действительно высадились в Берлине, точнее, неподалеку от него.

Уолтер Дженкинс, закопавшийся в ворохе карт, схем и расчетов, не сразу определил, что марсиане приземлились на северном побережье Эльбы, милях в семидесяти к юго-западу от города Дессау. Уолтер машину не водил – он говорил, что у него на это не хватит нервов, – но с тех пор, как побывал беженцем, всегда имел при себе карманный атлас местных дорог. Стоило ему взглянуть в атлас, как он понял, что марсиане наверняка пойдут строго на северо-восток, чтобы нанести удар по центральному Берлину. А значит, прокладывая себе путь через юго-западные пригороды, они прошли бы рядом с Далемом или даже сквозь него.

Поэтому пора было уходить.

Уолтер умыл лицо холодной водой, надеясь, что это придаст ему бодрости. В глубине души он жалел, что в последнее время так мало спал.

На этот раз Уолтер не бежал сломя голову, как когда-то прежде. Он на всю жизнь запомнил урок, который извлек из общения с Альбертом Куком, когда за пятнадцать лет до того они пытались пробраться через захваченный марсианами Суррей. Сложив свои заметки в огнеупорный сейф, Уолтер надел пальто, матерчатую кепку и тяжелые сапоги, набил карманы лекарствами и кремами, хлебом, сыром и спичками, взял фонарик, карманный нож и пачку сигарет, с помощью которой надеялся завести полезные знакомства. Язык он знал плохо и потому не забыл прихватить атлас и немецкий разговорник. Блокнот с карандашами он тоже взял – Уолтер всегда брал с собой канцелярские принадлежности, чтобы вести заметки о своих приключениях или, точнее, размышлениях.

Со стороны могло показаться странным, что Уолтер особо никуда не торопится. Для меня остается загадкой, насколько обдуманными были его действия, учитывая, что тогда каждый час был на счету.

Уолтер черкнул записку владельцам виллы и оставил ее на кухонном столе, прижав пустой кофейной кружкой. Затем с долей сожаления оглядел свои карты, журналы и схемы.

В семь утра он наконец вышел из дома. Осторожно запер за собой дверь, один ключ взял с собой, а запасной спрятал за косяк. Затем выкатил велосипед из укромного уголка за сараями. Это был «роли», надежный английский транспорт, который Уолтер выписал себе за приличную сумму; всего за пару дней до того он смазал цепь и проверил шины.

Уолтер Дженкинс во второй раз в жизни оказался между наступающим марсианским войском и беззащитным человеческим городом.

Прошел уже час с тех пор, как марсиане покинули свою яму (если они придерживались прежнего расписания). Должно быть, они были уже в пути, и в этот самый момент где-то гибли несчастные, пытающиеся остановить их наступление. Рассуждай Уолтер рационально, он мог бы легко разминуться с марсианами – пойти на восток или запад, в Вустермарк или Шонефельд, например. Но если Фрейд и его ученики чему и научили Уолтера, так это тому, что в такие времена им двигало нечто более глубокое, нежели рациональность. Когда-то он направился прямо в Лондон, который, как Уолтер тогда полагал, все еще был под властью марсиан. За пятнадцать лет ничего не изменилось. Пока в Берлине занимался рассвет, в душе Уолтера боролись любопытство и страх – и любопытство уже не в первый раз победило. Вперед, в сердце Берлина!

Он улыбнулся, забрался на велосипед и поехал по дороге.

Уолтер направился к Рейнштрассе, одной из крупнейших магистралей, ведущих в центр города.

Он запыхался задолго до того, как добрался до выезда на главную дорогу. Ноги и поясница у него ныли. Когда марсиане нагрянули в первый раз, ему исполнился сорок один год, теперь же Уолтеру было под шестьдесят и уставал он гораздо быстрее. Но он не сдавался – угрюмо крутил педали, обливаясь потом в своем толстом пальто.

Поначалу Уолтер не замечал ничего странного. Машины и мотоциклы, как обычно, проезжали мимо, люди появлялись и исчезали из виду – многие в строгой офисной одежде. Жители пригорода, по своему обыкновению, ехали на машинах, трамваях и автобусах в конторы и магазины в центре города. Возможно, правительство кайзера до сих пор пыталось успокоить народ: «Работайте как обычно, мы справимся с угрозой».

Первых солдат Уолтер встретил на пересечении с Рейнштрассе. Он слез с велосипеда, чтобы все получше разглядеть.