— Зачем такие сложности? Я и так могу сказать правду. У тебя талант в накоплении энергии, а у меня талант в понимании техник.

— И при чём здесь это?

Мои меридианы уже готовы принять в себя новые порции энергии, но Тортус не спешит продолжать схватку. Я в тревоге прислушался — пока тишина, как ни странно, но время ещё есть, а я не терял надежды добиться своего — подхватил разговор.

— Хочу похвалиться тебе, собрат идущий, — я насмешливо приветствовал его, сложив руки в приветствии. — Что не нашлось ни одной техники, которой бы я не познал с одного прочтения, хотя учитель Кадор, по первости и заставлял меня читать свитки дважды.

Тортус недоверчиво качает головой, голос его полон сомнения:

— О таком я и не слышал даже.

Пусть символы в печати, уже ярко-красной, сейчас и не вспыхивают, но по-прежнему мне непонятны, а значит рано останавливаться, ведь шанс есть:

— Как и наш учитель, — я надавил голосом на слово «наш», продолжая подталкивать противника к нужному мне решению, надеясь на него. — И даже таким, я оказался не нужен Ордену. Меня выкинули из него в вольники. Впрочем, теперь я этому рад. Ведь за стенами города просто бескрайние возможности для того, чтобы стать ближе к Небу. Ты никогда об этом не задумывался?

— Даже если бы хотел, это точно не мой путь.

— Сколько лет ты должен отдать Ордену после Академии?

— Десять, — глухо ответил Тортус.

— Разве они не истекли? Прости, но ты выглядишь уже старше.

Воин мрачно подтвердил мои мысли:

— А ты думаешь, это единственный оброк, что на тебя накладывает служение?

Печать снова принялась пульсировать, и я поспешил с новым оправданием:

— Это мой талант, и я не крал никаких секретов. А лишь раскрыл их заново во время своих тренировок и наблюдений.

— Так ты дарсов гений? — насмешливо уточнил Тортус, поднимая руки.

— Почти. Я гений, которому нужно лишь заметить пару подсказок.

На этот раз Попечитель использовал технику в несколько раз мощнее предыдущей. В меня полетело сразу восемнадцать Лезвий. Две техники третьего созвездия! Такое я не смог бы встретить своими Шипами, их просто не хватит. Это уже чересчур! Сплошная стена полупрозрачных коротких мечей, которые мне совсем не хочется принимать ни на Покров, ни пытаться уничтожить Духом, изрядно опустошая средоточие. И я использовал Шаг, уходя влево из-под удара. Два длинных шага в ту же сторону и резко развернувшись, оттолкнулся подтоком Пронзателя от брусчатки и оставшиеся шаги техники проделал в обратную сторону. Чтобы увидеть новую волну Лезвий.

Я метался вокруг Тортуса застигнутой врасплох лесной мышью, которая всё никак не может сообразить, куда бежать прятаться. Вот только у меня цель была — не попасться под Лезвия Воина. И снова он не стал доводить наши способности до предела возможного, проверяя, кто большее число раз сумеет напрячь меридианы. Разве что для такого большого числа узлов и условия тоже отличаются? Впрочем, я тут же отбросил эту мысль. Сам пробовал с третьим созвездием Шипов и разницы с первым практически не почувствовал. А значит дело не в этом. Последнее движение техники снова остановило меня в трёх шагах от Тортуса.

— Не знаю как тебе, но мне смешно, — я откровенно усмехнулся, подтверждая свои слова. — Многоопытный Попечитель не может ранить вчерашнего послушника.

— А ты не думал, что я просто жалею тебя?

— Думал, — я заметил, как запульсировала печать и тут же добавил, — но решил, что это глупо. Мне нечего предложить тебе за услугу. Разве что соблазнить свободой и возможностями, лежащими за стенами города.

— Теперь смешно мне, — Тортус расстегнул плащ с гербом, сдёрнул его с плеч. — Что, мальчишка, видевший жизнь одним глазом, может знать о возможностях?

— Зато знаю, что свобода гораздо лучше, чем вечное услужение.

— Вот сейчас ты действительно стал очень подозрителен, — с лица Тортуса исчезла тень улыбки. — Как-то, нас с Ориколом почти такими же словами уговаривал пойти в услужение сектант. Ты меня пугаешь, мальчишка. Неужели тебя действительно придётся убить?

— У тебя были странные знакомые. Мой вот ничего такого не предлагал, а лишь попытался пустить меня на пилюли.

— Ты умудрялся врать даже Ориколу, а я и не буду пробовать понять правду ты говоришь или нет. Разберутся другие.

— А может это и приятно — ничего не решать самому, а отдаться на волю других людей. Хотя... Кажется, это не сильно отличается от марионеток, да?

— Щенок! — плащ улетел в сторону, а Тортус потащил из ножен меч. — Ты слишком много себе позволяешь, пора тебя заткнуть.

— Если сумеешь.

Теперь пришёл мой черёд разоблачаться — я потянул ремень под подбородком, распуская узел, отшвырнул грубую шляпу в сторону.

— Шестая звезда? — Тортус потрясённо выругался, увидев мои волосы. — Так вот почему ты ощущаешься таким сильным. Я считал, что это заёмная сила, а ты... Как ты сумел?

— Там, за стенами города, где нет и следа Указов Ордена, огромное число возможностей для того, кто рискнет их взять, — я словно невзначай перехватил древко, замирая в удобной и устойчивой позиции, остриё оружия смотрит в грудь противника. — Богатая добыча, сердца силы...

Каждый лишний вдох сейчас играл на меня, осталось не так много, должна же, в конце концов, эта дарсова штука нажраться духа!

Впрочем, Тортус недолго стоял ошеломлённый, слушая меня, нетерпеливо налившиеся свечением символы печати толкнули его в бой, он рявкнул:

— Сопляк, чтобы ты знал о местах силы?!

Воин снова словно размазался в воздухе, прочерчивая дугу клинком. Но меня уже не оказалось на том месте и жало Пронзателя ударило его в бедро. Уж в чём я хорош, спасибо науке Виликор, так это в умении найти слабые стороны. И с этим сложностей я не видел при такой разнице в длине оружия. Впрочем, Тортус защитился Покровом, а затем просто не дал мне новой возможности переиграть себя. Его клинок, казалось, угрожал мне везде. Не столько пытаясь приблизиться ко мне, сколько целясь мечом в само оружие и мои руки.

Укол. Отбив. Укол. Отбив. Над площадью снова повис тягучий звон металла. Тортус был настоящим бойцом, каждая сшибка обходилась мне напряжением всех сил. Я не рисковал даже намечать секущие удары, весь отдавшись самому простому, самому первому, выученному ещё в Пустошах копейному приёму. Уколу. Отполированному в моей первой смертельной схватке. Остриё било словно гигантское шило, выцеливая глаза, горло, руки; угрожая Тортусу везде, где он только ступал. Вот только он слишком опытен, слишком силён. Я не нападал, а скорее защищался, пятясь назад и пытаясь выиграть мгновения.

Жаром опасности веяло отовсюду. Уже пять раз меня спасал только Покров, каждый раз отнимая у меня драгоценную энергию. Я переоценил себя, слишком высоко вознёс свои умения и способности после схваток со зверями, забыв что люди совсем иные. Впервые после Школы я столкнулся с противником, который во всем был лучше меня. Сильнее. Быстрее. Опытнее. Выносливей. Меня спасал только опыт схваток с Виликор. Опыт схваток с Гуниром, когда я намеренно делал себя слабее его. Вокруг меня закручивался вихрь боевой медитации, напитывая силой и позволяя мне держаться буквально на волосок от проигрыша. Но и противнику эта вечная борьба с Указом не могла постоянно сходить с рук безнаказанно. Не тогда, когда даже Виликор хвалила мою способность найти тот самый единственный шанс на победу.