– Да, – сказал он. – Все верно, сестренка. А если я уберу свой свет обратно под ведерко, если я… выйду из светового пятна, то мальчик рухнет как мешок с картошкой. Так у вас есть безопасное место? Даже для нас? И как вы собираетесь нас размагнитить? Чертов электрический пояс не стоил даже одной мятной пастилки.

«Гебефреническая шизофрения? – подумала Элизелд. – Или диссоциативная реакция вследствие истерического невроза? Наверняка диссоциативное расстройство идентичности, модный нынче диагноз».

Она попыталась осознать его ответ. Что он такое сказал? Размагничивание? Элизелд приходилось слышать этот термин в контексте линкоров, и она подумала, что это как-то связано с радаром.

– Я в этом не разбираюсь, но разбирается мой друг, он инженер-электрик.

Это, кажется, разозлило мальчишку.

– Ах, он инженер-электрик! Осмелюсь заметить, все его познания в математике ограничиваются решением уравнений на бумаге, а все туда же – лишь бы диплом на стенку повесить! Наверняка белоручка, про грязную работу знать не знает! Может, думает, что он тут единственный с высшим образованием!

Элизелд остолбенело уставилась на мальчика.

– Я… уверена, что у него его нет… А у меня оно точно есть, кстати говоря… – «Боже правый, – подумала она, – что это я расхвасталась? Потому что хожу в старой мятой одежде и с грязными волосами? Бахвалюсь перед травмированным уличным мальчишкой?» – Но все это не имеет никакого значения…

– Бакалавр наук, – с явной и нескрываемой гордостью произнес мальчишка. – Идемте, познакомимся с вашим инженером-электриком.

– О да, – ответила Элизелд. Загорелся зеленый сигнал, и они пошли.

Салливан заметил переходящую улицу Элизелд. Когда он увидел причину, по которой она так медленно идет, – помогает идти какому-то хромому ребенку, – он выругался и вышел из фургона.

Еще в дороге, минут пять-десять назад, он заметил, что перешел на восприятие по «времени бара», когда рефлекторно нажал педаль тормоза за мгновение до того, как из-за ближайшего по курсу угла появился нос автомобиля. Он перепроверил, засунув в кассетник первую попавшуюся кассету и выкрутив громкость на максимум, после чего включил для прослушивания: он не только автоматически сжался, но и еще до того, как из динамиков раздался рев грохочущей перкуссии, узнал вступление «Сочувствия дьяволу» в исполнении группы «Роллинг Стоунз». Он выключил музыку, тревожно раздумывая о том, что навело на него психический фокус и ощущает ли его и Элизелд тоже.

И вот она тащит какого-то ребенка.

Он встретил их у светофора на углу и взял у нее сумку с покупками.

– Прощайся со своим дружочком, – сказал он. – Нужно сейчас же убираться отсюда. Заметила «время бара»?

– Да, заметила, – улыбнулась она. – Наверняка и другие заметили, так что веди себя естественно, словно ты его не заметил.

Она была права. Он сдержанно улыбнулся в ответ и приподнял сумку.

– Купила все, что хотела? Можно уезжать?

Вокруг них шарахались два мексиканских пацаненка, один из них пробубнил: «Vamos a probar la mosca en leche, porque no?»[55] Затем кто-то из них обратился к ней по-английски:

– Леди, можно мне доллар, чтобы купить пачку сигарет?

– Porque no?[56] – передразнивая, с усмешкой повторила за ним Элизелд. Свободной рукой, которой она не поддерживала больного с виду мальчика, она достала из кармана доллар и дала его пацаненку.

– Мне тоже нужны сигареты! – выпалил второй подросток.

– Поделитесь друг с другом, – отреагировала Элизелд и повернулась к Салливану. – Мы готовы отправляться, – сказала уже ему.

«Мы не возьмем с собой больного ребенка!» – подумал он.

– Нет, – сказал он вслух твердо, хоть и продолжал изображать улыбку. – Малышу Билли пора домой.

– Тетя Алден не сможет приютить его сегодня, – ответила она, – а уже совсем поздно.

Салливан шумно выдохнул и дернул плечами. Он посмотрел на мальчика:

– Полагаю, ты действительно хочешь поехать с нами.

Мальчик посмотрел с нахальной ухмылкой:

– Ну конечно, штекер. Иначе в одиночку ты можешь по неосторожности открыть коммутатор, не отключив предварительно ток.

Салливан невольно нахмурился. Все утро он копался на старом складе магазина «Пан-электроника Гармона» на 8-й улице, но мог ли об этом прознать мальчишка. Была ли его реплика отзвуком лопнувшей сигнальной растяжки?

– Я рассказала ему, что ты инженер-электрик, – спешно пояснила Элизелд. – Поехали уже!

После напряженной и мучительной паузы Салливан произнес: «Хорошо!» и через парковку алкогольного магазина повел своих компаньонов к машине.

– Гашение магнитного поля, – сказал он мальчику в ответ на его тревожное замечание, – даст гигантский прирост напряжения, и возникнет дуга через коммутатор, так?

«С чего мне вдруг понадобилось что-то доказывать мальчишке?» – подумал он.

– Не пытайся угодить мне, – ответил ему мальчик.

В фургоне они закрыли за собой двери, и Салливан с Элизелд сели впереди, а мальчик устроился сзади, на все еще незаправленной постели.

– Зачем ты дала пацану доллар? – раздраженно спросил Салливан, включая двигатель и переводя рычаг в положение начала движения.

– Это мог быть пророк Илия, – устало ответила Элизелд. – Илия тайно ходит по Земле и обращается за помощью, а если ему отказать, то в Судный день у тебя могут быть проблемы.

– Неужели? – Салливан сразу же свернул на Лукас в южном направлении, планируя через Уилшир попасть на Бриксель и оттуда выскочить на Харбор-фривей. – Может, Илией был другой пацан, а ему ты доллар не дала. А кто наш новый друг, кстати?

– Зовите меня Аль, – из глубины фургона ответил мальчик. – Нет, меня зовут Кути… – На этот раз в голосе слышался испуг. – …куда мы едем? Все хорошо, Кути, ты помнишь, что мне не понравились Фасселы? А этим людям я доверяю. Я рад, что ты снова с нами, сынок. Я беспокоился о тебе.

Салливан в бешенстве взглянул на Элизелд.

– Он магнитоактивный, – сказала она, готовая расплакаться. – На него указывают компасы. Я весь заряд перцового баллончика потратила на плохих парней, которые пытались запихнуть его в грузовик.