Он оттянул затвор-кожух, и из патронника выскочила пузатая пуля прямо в лоб Элизелд.

– Ой, – сказала она.

– Извини.

– Это «кольт», – заговорил мальчик, придвинувшийся к сиденью Салливана сзади. – Армейское оружие, выпускается с 1911 года.

– Верно, – ответил Салливан, понемногу начиная задумываться о том, кем на самом деле был этот мальчик.

Затвор был зафиксирован в отведенном положении, обнажив блестящий ствол. Салливан нажал спусковую скобу, и затвор вернулся на место, снова закрыв ствол. Он протянул ей пистолет – рукояткой вперед и вверх стволом, и после некоторой заминки она его взяла.

– Сейчас он разряжен, – сказал Салливан, – но при любых условиях нужно обращаться с ним как с заряженным. Попробуй выстрелить в пол, только держи двумя руками. Боже, только не так! Большие пальцы должны обхватывать рукоятку с боков, потому что вот этот затвор наверху резко отходит назад, и если ты положишь на него большой палец… что ж, будешь носить в своей обуви еще один оторванный палец.

Она исправила положение рук и направила пистолет в пол. Палец на триггере заметно напрягся на несколько мгновений, и потом вдруг раздался внезапный тихий щелчок бойка, сработавшего при холостом выстреле.

Элизелд резко выдохнула.

– Легко оказалось, да? – заговорил Салливан. – У него приличная отдача, так что, прежде чем стрелять снова, заново прицелься. Пистолет сам перезаряжается, тебе остается только еще раз нажать на курок. И еще раз, если понадобится. У тебя семь патронов в магазине и один в стволе, всего восемь штук. Если попадешь в кого-то хотя бы одним из них, то однозначно завалишь.

Левой рукой она взялась за затвор и попыталась оттянуть его назад, как делал Салливан, но смогла отжать пружину только наполовину и отпустила.

– Попробуй еще раз, – предложил Салливан, – только не тяни затвор левой, а держи крепко, в то время как правой толкни пистолет вперед. – Его нервировало, что пистолет так долго пребывает незаряженным, но он хотел, чтобы она успела как можно лучше, хоть и наспех, ознакомиться с оружием.

Теперь у нее получилось взвести курок, и она сделала еще один холостой выстрел.

– Хорошо. – Салливан поднял упавший магазин и вставил в рукоятку до щелчка, передернул затвор один раз, патрон встал в патронник, потом он снова вынул магазин, чтобы добавить в него патрон, который отскочил Элизелд в лоб. Салливан вернул магазин в рукоятку и поставил курок на предохранитель.

– В полной боевой готовности, – сказал он, аккуратно передавая ей пистолет. – Вот этот дельтовидный рычажок с насечками – предохранитель; опусти его, и тебе останется только нажать на курок. Носи его в поясной сумке под пиджаком и не давай мальчишке играть с ним.

В груди у Салливана похолодело, и он взмок от переживаний, правильно ли поступает. Можно было выдать пистолет без патрона в патроннике, но он не был уверен в том, что в минуту паники она справится с затвором и со спущенным курком при взведенном предохранителе, но тогда ей пришлось бы запоминать два действия и иметь для них запас времени – в тот самый гипотетический момент паники.

– У тебя остались деньги? – спросил он.

– Три или четыре двадцатки, несколько однодолларовых купюр и еще мелочь.

– Отлично. Бери одежду, и сматывайтесь отсюда. – К собственному удивлению, он наклонился к ней, словно собирался поцеловать, но спохватился и снова сел ровно.

Она похлопала глазами.

– Хорошо. – И обратилась к мальчику: – Так тебя зовут Кути или Аль?

Его губы дрогнули, но в итоге произнес: «Кути».

– Что же, Кути, давай переодеваться и выметаться отсюда.

В сумеречной гостиной Джоуи Вебба в мотеле на Гранд-бульвар в Венисе на постели сидела Лоретта Деларава и промокала слезы шелковым платочком. Человек Обстадта по фамилии Канов поставил звонок на паузу, и она сидела не меньше десяти минут в номере, который дурно пах, потому что Джоуи Вебб, впадающий в незнакомой среде в мнительность, вернулся к старой привычке прятать за мебелью недоеденные бигмаки и макмаффины с яйцом.

– Здравствуй, Лоретта, – наконец заговорил Обстадт необычно слабым голосом.

– Нил, я все знаю, так что не трать время на ложь. Почему ты пытаешься обставить меня? Час назад твои люди попытались убить Салливана и мальчишку Параганаса! Благодари Бога, что им удалось сбежать. Теперь я прошу тебя помочь мне разыскать их, в идеале – живыми! Или я позвоню в полицию и расскажу о случившемся. Мне немедленно нужна вся имеющаяся у тебя информация…

Обстадт шумно втянул воздух и закашлялся:

– Заткнись, Лоретта.

– Не смей говорить мне заткнуться! Я могу призвать духов из бескрайней глубины…

– Я тоже, детка, вот только откликнутся ли они на твой зов? Поверь, Лоретта, всем плевать с высокой колокольни на твои… магические способности.

Она услышала в трубке знакомые звуки разбивающейся о металл жидкости. Этот человек мочился! Он стал мочиться во время разговора! Дальше он говорил другим, стесненным голосом:

– Отныне вы работаете на меня, мисс Кит… простите, миссис Салливан… черт подери, да раз я вас так хорошо знаю, то могу звать просто Келли, да? – Деларава замерла с мокрыми платочком прямо перед глазами.

– Мне известно, что завтра вы заняты, – произнес Обстадт, – поэтому я сам приеду, чтобы… поздороваться… на съемки про призраков на «Куин Мэри». Хочу пообщаться насчет одной потенциальной проблемки, способной возникнуть в связи с бизнесом в сфере потребления призраков. И вы мне расскажете все, что вам об этом известно.

Связь прекратилась. Лоретта медленно положила трубку на рычаг. Ее руки взметнулись к вискам и вдавили их, помогая резиновой ленте удерживать череп и не давая мозгу разлететься во все стороны, подобно стайке цыплят при виде кружащего над ними хищника.

– Заляпанный яйцами фургон вчера видели на каналах, – сообщил Вебб, который сидел, скрестив ноги, на телевизоре.

Она отвлеклась от убийственного факта, что ее настоящая личность раскрыта. (В случае, если заговорит Обстад и его поддержит Ники Брэдшоу, ее однозначно упекут за убийство; что еще хуже, через личину Деларавы смогут обнаружить все разрозненные факты жульничества Келли Кит. Но даже если Обстадт никому не расскажет, он уже знает, и он сможет, что абсолютно неприемлемо, это увидеть.)

– Фургон, – глухо произнесла она, затем проморгалась. – Заляпанный яйцами фургон, фургон Пита! И ты мне не позвонил? Он был здесь, в Венисе! Почему он был здесь?

– Расслабьтесь, мэм! Его здесь не было. Наверное, он одолжил фургон какому-то приятелю – курчавому невысокому парню в чудном пальто с очень длинными рукавами.

– Очень длинными рукавами?.. Боже мой, ты же видел Гудини! И это был Салливан под моей, черт дери, маской Гудини!