в дом. Но кто-то опередил его, придвинув ночью шкаф к двери и заблокировав выход из квартиры, и поджег его. То, что это была не какая-то случайность, сомнений не было — шкафы сами по себе не двигаются по ночам и уж точно не воспламеняются.

Девушка переводила взгляд с одной двери трёх соседних квартир на две другие, взгляд ее цеплялся за следующие друг за другом номерки. Она до сих пор толком не знала, кто их соседи, но была уверена, что они сейчас дома и прекрасно осведомлены о том, что только что происходило и на их площадке тоже. И это не считая соседей снизу… Никто не вызвал пожарных, никто не вышел помочь потушить им огонь или хотя бы не сообщил о том, что у них что-то горит. И даже сейчас, когда огонь потушен, никто не соизволил выглянуть наружу — зато наверняка продолжали подглядывать в дверные глазки, наблюдая за всем издалека. Подобное равнодушие и бессердечность новых времён Дашу пугала.

Князев сидел рядом на ступеньках, сложив руки на коленях и опустив голову. Плечи его мерно поднимались и опускались, мышцы на спине двигались при каждом вдохе и выдохе. Даша заметила, что на плече у него появился ожог — обожженная кожа краснела, слегка пузырясь, — видимо, зацепился, когда пытался протиснуться через дверь. Еще один небольшой ожог был виден на бедре. Рядом с ним на полу лежит его обгоревшая куртка — ею он пытался потушить пламя.

— Ты в порядке? — поглядев на неё через плечо, спросил он.

В ответ Даша лишь слабо улыбнулась и утвердительно кивнула головой. Артём моргнул, усмехнулся и, протянув руку, похлопал ее по ноге.

— Пойдем, — прочистив горло, Артем медленно поднялся со ступеней и кивнул в сторону двери. — Нечего тут сидеть. Надо ментов вызвать.

— Телефон не работает, — напомнила ему девушка. Он протянул ей руку, помогая подняться на ноги. — Обрубили же.

Артем кивнул ей, завел в квартиру и прикрыл за ними внутреннюю входную дверь. На минуту-другую он скрылся в спальне и вернулся уже одетый. Заправляя на ходу футболку в джинсы, он заговорил:

— Я за мобильником спущусь, — повернулся лицом к Даше. — А ты… А ты собирай вещи. Пакуй все наши вещи, которые мы ещё не собирали. Больше мы здесь не останемся.

— Но ведь… мы ещё многое не перевезли.

— Сегодня за день управимся. Конечно, распаковывать все это будем позже, но главное — переехать сегодня же.

— Может, пока перекантуемся на той квартире, где мы от Карима прятались?

— Нет, — Князев отрицательно покачал головой, — нельзя. Я же говорил, это на самый крайний случай.

— А это разве не тот самый крайний случай?!

— Начинай. Я сейчас вернусь и помогу тебе.

И, не дожидаясь никакого ответа, вышел в подъезд.

Даша растерянно оглядела гостиную, моргнула пару раз и направилась в спальню. Там открыла шкаф и принялась разгружать его, перекладывая вещи с полок в спортивные сумки и чемоданы. Действовала она машинально, в голове не было никаких мыслей, поэтому она даже не заметила, когда вслед за вещами в одну кучу полетела ее косметика, духи, электробритва Артема и остальное барахло из комода.

Князев быстро вернулся и уже в квартире кому-то позвонил, потребовав срочно приехать, и, не объясняя ничего более, сразу же отключился. Выключив телефон, стал молча помогать Даше, перекладывая все так, как надо.

До приезда милиции они не разговаривали. Юдина до сих пор не могла осознать произошедшее, не могла поверить в то, что всего пару минут назад они могли умереть, просто задохнувшись дымом. Не встань она, они могли бы быть уже мертвы сейчас. Не выбей Артём дверь, в коридоре лежали бы два тела, которые неизвестно когда бы нашли. Случай решил их судьбу этим утром.

И ведь уже не первый раз, когда они вместе ходили по самому краю, рискуя, уже не первый раз, когда их жизни висели на волоске… Их первая встреча в подъезде с Заречным, угон машины Карима, ножевое Артема, взорванная машина, теперь поджог… И трудно было сказать, кто из них двоих так старательно притягивает к ним проблемы. Хотя это было не так важно как то, что эти проблемы постоянно с ними, что все время им надо быть начеку, потому что живут они — будто на пороховой бочке. Всякая нормальная девушка сейчас бы дособирала свои вещи в эти чемоданы и спортивные сумки, схватила бы их и навсегда сбежала из этого дома подальше от всей этой опасности и проблем. Вот только Даша не была нормальной — и она это прекрасно осознавала.

Ткачук приехал через пятнадцать минут один, но на служебной машине. Сонный и помятый, он быстро понял, что случилось, и со всем профессионализмом сначала осмотрел шкаф, а потом принялся расспрашивать о произошедшем в подробностях. Уже на кухне, быстро выслушав показания Даши и Артема, он записал все в свою папку, покивал головой и мрачно изрек:

— Как мент, могу смело заявить, что тут ничего не поделаешь — следов никаких нет, узнать, кто поджег, невозможно. Даже если консьержка и не спала в этом время, то вряд ли скажет, кто сюда приходил. Урона никакого, кроме обгоревшего шкафа, нет. Покушение не привяжут — никто ведь не пострадал.

— Но нам ещё телефон обрубили! — добавила Юдина. — Вчера ещё все нормально было, а сегодня — всё. Там на площадке видно, что провод кто-то перерезал.

— Тоже не докажите — скажут, что во время пожара обгорел, и все тут. А так, мало ли, окурок кто кинул… Так что искать ваших поджигателей никто не будет.

— Даже с учетом того, что в этом доме кто только не живет? — поинтересовался Артем. — И какая-то шишка из администрации, и любовницы этих шишек, и прокурор, и главврач больницы?

— Ну пострадала же не шишка, и даже не шишкина любовница, так что никто и не почешется.

Даша раздосадованно чертыхнулась сквозь зубы и отвела взгляд в сторону.

— Но как друг могу сказать, что займусь этими вашими цыганами. Помогу, чем смогу. Можете на меня рассчитывать.

Князев продолжительно поглядел на Ткачука, кивнул своим мыслям, молча пожал ему руку и вышел из кухни, оставив Дашу наедине с ментом. Тот прочистил горло и, стараясь не глядеть на Юдину, стал укладывать бумаги в свою папку.

— Ой, прости, — девушка резко поднялась из-за стола и подскочила к плите, где стоял недавно закипевший чайник. — Тебе чаю налить?

— Да я… — Данил попытался тактично отказаться, но Даша попросту не слушала его.

— Прости, я со всем этим замоталась, забыла даже предложить тебе чаю. Не одно, так другое…

— Ты