в порядке? — осторожно поинтересовался тот, мимолетно взглянув на девушку, когда она наливала кипяток ему в чашку.

Даша долила в чашку заварку, даже не заметив, как много она налила, отставила чайник на плиту и, опершись о кухонную тумбу и сложив руки на груди, серьезно поглядела на него и произнесла:

— Дань, они не просто нашли нашу квартиру, они точно знали, что мы тут будем. Что мы будем здесь именно в это время! Ах да, чай! — вспомнив, Даша моргнула и тут же передала менту чашку с холодным чаем. Тот сдержанно улыбнулся в ответ. — А если бы я не проснулась чуть раньше?..

— Я же сказал, что займусь этим, — Ткачук помешал чай ложечкой. — Все будет в порядке.

— Даня, — Даша наклонилась к нему поближе и посмотрела прямо в глаза, — ты понимаешь, они точно знали, что мы с Артемом здесь. А они не могли знать.

— Да, — согласился с ней вернувшись в кухню Князев. Он сел напротив Ткачука и придвинул к себе пепельницу, достал сигареты и закурил. — Я в это время должен был кое-какие бумаги у цыган забрать. Ну, может не в это время, а чуть раньше, часика на два, не суть. Мы договаривались на восемь. Но там кое-что поменялось, и… В общем, никуда я не поехал.

— Думаешь, могли обидеться?

— Могли. Ты же знаешь, я им давно как кость в горле. Илюхин байк, моя машина, теперь квартира… Как их прижать?

— Ты наверняка и сам знаешь как.

— Знаю, — согласился Артём, выдохнув дым. — Но хочу обойтись без… — Встретился взглядом с Дашей и замолчал. Кашлянул и продолжил: — В общем, хочу сделать все аккуратно.

— А остальные?

— Ну, методы Сереги ты знаешь. Остальные… Черт их знает. Тут ещё что Афган скажет… Но идея есть, как их приструнить.

Князев встретился с девушкой взглядом, и тут же добавил, поспешив заверить ее:

— Никакой поножовщины, все тихо-мирно.

— Это вы уж сами решайте, что и как, — Ткачук пожал плечами. — Только меня хоть предупредите, чтоб я ваши жопы смог прикрыть. Да и сначала надо выяснить, кто сдал вас цыганам.

— Да что тут выяснять, — вздохнул Артем, выдохнув струю дыма.

— Кто-то знал, что ты не поедешь туда? — спросил Данил.

И тут Дашу осенило. Грудь сразу же сдавило, весь воздух будто разом выбило из неё от осознания. Конечно же, ей не хотелось верить в это, хотелось ошибаться и заблуждаться, но факты говорили сами за себя. Решив проверить свою догадку, она поглядела на Артема и осторожно спросила:

— Ты ведь больше никому не говорил, что ты не поедешь?

— Знали только ты и Карпеев, — Князев сокрушенно покачал головой. Он мыслил о том же, о чем и Даша.

— Но Илья?..

— Никто из парней не знал об этом. Только Карп.

Даша закрыла лицо руками и шумно выдохнула. Все это время она старательно пыталась убедить себя в том, что она ошибается, что ей просто кажется, что все это глупое совпадение, и Стас Карпеев — просто Стас Карпеев, который случайно связался с бандитами. Но судьба явно не особо любит Юдину, а потому щедро любит подсовывать ей такие подарки в виде друзей, которым совершенно нельзя доверять.

Девушке было горько. Хотя, казалось бы, она уже давно подозревала его, уже успела надумать себе невесть что, и после этого должно было прийти какое-то успокоение от своей правоты, но… Но на душе у Даши было тяжело и горько. Конечно, Артем с самого начала предупреждал ее, что в его бизнесе может быть все, что угодно, и она должна быть готова к предательствам. Вот только он не говорил, что предавать могут самые близкие. Или те, кого ты считал близкими. Будь это кто-то другой, будь это не очередное предательство, она бы злорадно обрадовалась, что чутьё ее не подвело и она верно угадала. Но в этот раз ей хотелось осесть на пол, свернуться в клубок и закричать от досады, не веря, что то, что происходит вокруг нее — правда, жестокая и беспощадная правда.

И все равно Даше не давало что-то покоя. Казалось бы, все сложилось в идеальный паззл — кто-то крысил, сливал информацию цыганам, и после проверки выяснилось, что этим человеком оказался Стас, которого девушка давно подозревала, — но в этом паззле не хватало одной детали. И пока что Даша не могла понять, какой именно детали…

— Это кто-то из ваших? — поинтересовался Ткачук, отхлебнул чай, в котором было до жути много заварки, и, сделав над собой усилие, даже не поморщился. После кивка Артема продолжил: — Могу его пробить на всякий случай.

— Можешь не пробивать, — Артём кисло улыбнулся. — Он…

— Я давно заметила, что с ним что-то не так, — закончила за него Даша. — Он давно себя странно вёл, но я не могла понять, что именно в нем не так. А еще… друг называется.

Так и не допив чай, Ткачук собрался и ушел, пообещав Артему, что даст им самим разобраться с Карпеевым, а сам пока займется поджогом и цыганами. Проводив его, Князев вернулся в кухню и, сложив руки на груди, прислонился к косяку. Он с грустью смотрел на Дашу, которая сидела за столом и, отрешенно уставившись перед собой в какую-то одну невидимую точку, курила.

— Ты знал, — почти шепотом проговорила она, затягиваясь, не глядя на него. — Ты знал.

— Мы уже давно знали, что среди нас есть крыса, что кто-то сдаёт информацию налево, — произнёс Артём. — Мы с парнями долго пытались выяснить, кто это может быть.

— Так вот почему Серега тогда так странно вёл себя, — грустно усмехнулась девушка.

— Да, поэтому. Он хотел проверить тебя. — Встретился с ее взглядом. — Не обижайся, у него характер такой.

— А я-то думала, что это я к нему в немилость попала… А Серегу ты тоже проверял?

— Даш…

— Что? — она неприятно ухмыльнулась. — Или ты ему слепо веришь? Видишь, я тоже верила своим друзьям. И чем это обернулось… Дважды.

— Ты же знаешь, что он мне как брат.

— Да что вас связывает?! Что такого было на той войне? Почему вы оба не признаетесь?

Артем поджал губы и отрицательно покачал головой, показывая, что на этот вопрос он сейчас отвечать не собирается. Юдина со злости сжала кулаки, желая со всей силы садануть ими по столу, но сдержалась, выдохнула дым и расслабила руки. Вытащила сигарету из губ, стряхнула пепел в пепельницу и, пригладив ладонью волосы, уже спокойнее спросила:

— Вы проверяли всех?

— Да, каждого. Всех, кто так или иначе с нами взаимодействует, кто в курсе наших каких-то дел. Сейчас круг поисков сузился до… До нас четырёх и ещё пары-тройки наших людей.

— Стаса