К ведущей на первый этаж лестнице, я направился с твёрдым ощущением, что для житейского счастья мне не хватает лишь одного — завтрака. И искать его стоит не где-то, а в расположенной на первом этаже трапезной.

Трапезная, кстати, занимала весь первый этаж и даже несмотря на это, к ней было сложно применить определение «просторная».

Спустившись вниз, я первым делом обрадовался, так как увидел сидящих за длинным столом Грина, Элианору и Брега. Увы, но радость почти сразу сменилась тревогой, переросшей в откровенный испуг.

Вид троица имела понурый и истощённый. Но это, так сказать, мелочи. Грин умудрился стать обладателем знатного лилового шнобеля, что недвусмысленно указывало, по шнобелю этому больно били. Голову Брега закрывали бинты, местами серые от засохшей крови. Под левым глазом авантюриста имелся столь знатный фингал, что излучай он свет, им можно бы было осветить среднего размера стадион.

Элианора отделалась парой царапин и рассечённой губой. Её золотистые волосы имели совершенно жалкий вид и намекали, что их использовали не по профилю. А именно, как половую тряпку.

С другой стороны стола, напротив пострадавших, сидел Антон. При этом сам стол был заставлен кувшинами, мисками и тарелками с едой. Из менее очевидного: помятая часть отряда выглядела истощённо-приободрённой. Антон же имел вид задумчиво-виноватый.

Подойдя к столу, я выдавил из себя кисловатую приветственную улыбку и, усаживаясь на скамью со стороны мага, получил в ответ похожие. Прерванный моим появлением Брег, продолжил докладывать Антону о пережитых злоключениях.

— Ну, а я ему говорю, не надо этого всего и я так всё расскажу. Как есть. Со всеми подробностями. В стихах если надо. Короче, так и не убедил, жопу сморщенную. У него, у упыря этакого, установка: хочешь ты говорить, не хочешь, плевать. Для начала избить, а уже после вопросы задавать. Так вот, я ему давай рассказывать всё что знал с самого Совиборга. И кто я такой, и чем занимаюсь, и зачем сюда шёл. Ну, а он, лич-то, давай вопросики наводящие задавать и по этим вопросикам мы довольно быстро пришли к вам и к вашему учителю. К этому, как его там, Шато Нагари. И, собственно, всё…

— Всё — это что? — уточнил Антон.

— Ну, он как услышал, что вы ученик этого Шато и что идёте сюда, приказал нас расковать, подлечить и отпустить. И охрану дал, которая в гостиницу проводила. Ночь же была, а ночью здесь и в прежние времена шастать по улицам было не положено. Сейчас же вообще трындец какой-то…

Несмотря на искреннее волнение за товарищей, маринованный гриб из ближайшей тарелки оказался в моём рту как-то сам собой. Далее рука дрогнула и сама по себе вцепилась в тушку то ли цыплёнка, то ли какой местной птицы. К первой руке подключилась вторая. Сговорившись, преступницы, буквально против моей воли, принялись отправлять ароматное, пусть и слегка грубоватое мясо в мой рот.

В процессе поглощения еды, разбавленным, кстати, болением совести, выяснилось следующее.

К Посёлку ведомая Брегом часть отряда прибыла за пару часов до нас. И прибыла вовсе не к подвесному мосту с охраняющими его жуткими стражами, а к началу ведущего в город подземного хода. Так сказать, к дверям для своих.

Назвав на входе необходимые пароли, авантюрист, который бывал в Посёлке до этого, уверенно повёл отряд под землю. Кто и когда отправил всех троих в объятия морфея было совершенно непонятно, но очнулись они пленниками самого настоящего лича. Первым делом всех троих избили слуги высшей нежити, после чего к допросу приступил сам «Биг-босс». Допрос, однако, не успев толком начаться, закончился освобождением.

По словам Брега, слухи, что в Посёлке сидит разная нечисть, ходили и до этого. Несмотря на разговоры, а то и вещи поконкретнее, место всё же считалось безопасным. Если человек соблюдал местные традиции и не гнал бучу на ровном месте, ничего не мешало ему благополучно в город попасть и не менее благополучно его покинуть.

Далее авантюрист предположил, что лича привлекла эльфийка, из-за которой он и рискнул пойти ва-банк, нарушив местные традиции.

— М-да, — выслушав подобие отчёта, нахмурился Антон. — Я, скажем так, слегка виноват перед вами, — обращаясь к троице, произнёс он. — Единственное моё оправдание: из-за отсутствия должного знакомства с этим местом, я не сразу понял, что порядки здесь ощутимо изменились. И надо было не шляться по городу, полночи решая свои дела, а сразу же озаботиться вашей судьбой. В моей же голове рисовалась ложная картина, что вы отсыпаетесь в одной из местных таверн.

— Шляться полночи? — приподнял брови Брег.

Точнее попытался приподнять, застонав от боли в потревоженном ушибе.

— Ночью здесь комендантский час. И нарушать его я бы не рекомендовал даже тёмному Архимагу, — пояснил авантюрист, с любопытством посмотрев на Антона.

В стенах трапезной имелось целых четыре двери. Одна выходила на улицу, остальные три вели на этажи — два верхних и подвальный этаж. Каждый этаж имел свою лестницу и попасть на него можно было только по ней.

Не дав Антону пояснить суть своих ночных похождений, дверь подвального этажа распахнулась, пропустив в помещение трапезной невысокого, но при этом необычайно крепкого и широкоплечего молодого человека. Кстати, не того, которого я видел вчера.

Не лишним будет отметить, что вчера за поздним ужином Антон пояснил, что «молодому человеку» солидно за тридцать и что борода у гномов начинает расти ближе к сорока.

Следом за гномом, у которого, стоит заметить, на поясе висела окованная железом дубинка, в трапезную вошли две румяные низкорослые барышни.

Женщины у гномов, как оказалось, были вполне себе нормальными женщинами, разве что излишне крепкими и невысокими. Этакие круглолицые полногрудые Матрёны. Вполне симпатичные, но такие, что заинтересовать мужчин-людей могли лишь с большой голодухи.

Одна из девушек, а перед нами, по замечанию всё того же Антона, были именно молоденькие девушки, несла самый настоящий самовар. В руках второй имелась большая плетёная корзина. Подойдя к столу, барышни, похихикивая, принялись тасовать тарелки и обновлять стол.

Больше всего внимания работницы уделили мохнатому словно медведь Брегу и стройной Элианоре. Эльфы, судя по всему, были для них в диковинку.

Меня, Грина и Антона, как следовало из бестактных хихиканий подавальщиц, записали в «неинтересных недокормленных мужчин».

Менее чем за минуту грязная и лишняя посуда со стола исчезла. Взамен неё появился упомянутый самовар, чашки и большая миска с румяными ароматными пирожками.

Свершив данное гастрономическое действо, гномы исчезли в том же порядке, в каком и появились: пропустив сестёр на лестницу, гном с дубинкой закрыл за собой дверь.

— А что здесь делают гномы? — страдальчески прогнусавил Грин.

Объяснение выдал Брег.

— Их в Посёлке много, семей двадцать. Текущие владельцы города наняли их для восстановления и ремонта. Здесь всё из камня и сделано очень хитро. Обширный подземный ярус, на котором мы успели побывать, канализация, сложная система вентилирования. Короче, дел для коротышек хватает, да и с местными они уживаются. Гномы вообще со всеми уживаются, пока платят хорошо. У-у-у… Торгаши бородатые. Вон, целый дом им выделили, а они утрамбовались и гостиницу открыли.