Я не осмелилась к ней приблизиться в одежде, перепачканной кровью Жаждущих, грязью и потом. Накинув плащ на массивный деревянный стул, убедилась, что кинжал не видно под свитером.

В комнате разожгли камин. Еду принесли раньше, чем горячую воду. Рагу из говядины оказалось таким вкусным, что я съела все до последней капли вместе с лепешками и, наверное, вылизала бы миску, если бы не маленькая армия слуг, которыми командовала Магда.

Когда ванну наполнили исходящей паром водой, Магда повесила на крючок светло-голубой халат. Я уставилась на него, и внезапно к горлу подкатил ком.

Халат не был белым.

Я закрыла глаза.

– Поппи, – произнесла женщина, и я резко открыла глаза. Она уже спрашивала, как меня зовут, и я назвалась этим именем. – Все хорошо?

– Да. – Я заморгала. – Просто… в пути столько всего было.

– Могу себе представить, – ответила Магда, хотя я в этом усомнилась. – Если оставите одежду у двери, я прослежу, чтобы ее к утру вычистили.

– Спасибо.

Она улыбнулась.

– Свежее мыло и полотенца рядом с ванной. Вам нужно еще что-нибудь?

Я хотела спросить, где Хоук, но сомневалась, что она знает. Я покачала головой, и она направилась к двери. И тут я вспомнила о Вознесшихся.

– Магда? – позвала я. – Какой лорд или леди живет здесь?

– Лорд Хальверстон уехал на охоту с несколькими мужчинами, – ответила она. – Он бы поприветствовал вас, но уже приготовился к отъезду, и закат приближался.

– О.

Лорд уехал на охоту? Люди здесь… такие странные.

– Еще что-то?

На этот раз я покачала головой и не стала больше ее задерживать. Я быстро разделась, оставила одежду у двери и с кинжалом в руке пробежала по холодному полу, который еще не успел нагреться от камина.

Большая ванна была второй по заманчивости вещью на свете.

Ноющие мышцы расслабились в горячей воде, и я просидела в ванне дольше необходимого, оттерев грязь мылом с ароматом сирени и дважды вымыв волосы. Наконец я решила, что сморщусь как чернослив, если задержусь еще хоть на минуту. Вытершись полотенцем, я надела теплый халат и пошлепала босиком к туалетному столику, где, к счастью, нашлась расческа.

Я поплелась в спальню, лениво расчесывая узлы и распутывая волосы. Кинжал положила на столик. Теперь оставалось только ждать.

Я села на край кровати, гадая, чем сейчас занимается Тони. Завела ли она друзей среди других леди и лордов-в-ожидании? Меня охватила грусть, и я приветствовала ее. Это гораздо лучше, чем чувствовать только гнев и боль, но я скучала по Тони.

Скучала по Виктеру.

К горлу подкатил ком. Я разгладила ладонями мягкую голубую ткань. Глаза щипало, но слезы… их не было. Мне почти хотелось, чтобы они полились. Вздохнув, я оглянулась на изголовье кровати. Там лежали две подушки, словно кровать предназначалась для двоих…

Я вздрогнула от стука в дверь. Соскочила с кровати и двинулась к столику за кинжалом. Дверь открылась. Я схватила кинжал и развернулась.

– Хоук, – выдохнула я.

Он поднял брови.

– Я думал, ты спишь.

– И поэтому вломился?

– Я постучал, значит, не вломился. – Хоук закрыл дверь и вышел на свет. Он искупался и переоделся, влажные волосы вились на щеках. – Но рад, что ты готова на случай, если явится кто-то, кого ты не хочешь видеть.

– А если этот кто-то, кого я не хочу видеть, – ты?

На его лице появилась усмешка.

– Мы с тобой оба знаем, что это не так. – Он окинул меня взглядом. – Нисколько.

– Твое самомнение никогда не перестанет меня удивлять.

Я положила кинжал обратно на столик и огляделась. Поскольку единственным другим местом, чтобы сесть, был неудобный на вид стул, я снова примостилась на краю постели.

– Я никогда не перестану тебя удивлять, – ответил Хоук.

Я улыбнулась.

– А вот и подтверждение.

Он усмехнулся и направился вперед.

– Ты поела?

Я кивнула.

– А ты?

– Пока купался.

– Хорошо, когда умеешь делать несколько дел одновременно.

– Я много чего умею. – Он остановился в нескольких футах от меня. – Почему ты не спишь? Разве ты не вымоталась?

– Я знаю, что утро настанет быстрее, чем хотелось бы, и мы уедем, но я не могу уснуть. Пока что. Я ждала тебя. – Внезапно занервничав, я теребила пояс халата. – Это место… необычное, правда?

– Не удивительно, что оно кажется таким, если ты привыкла только к столице и Масадонии. Здесь все проще, без церемоний.

– Я заметила. Не видно ни одного королевского герба.

Он склонил голову набок.

– Ты ждала меня, чтобы поговорить о королевских знаменах?

– Нет. – Я вздохнула и выпустила из рук пояс. – Я ждала, чтобы поговорить о том, что сделала с Эйрриком.

Хоук ничего не ответил.

Моя нервозность сменилась раздражением.

– Сейчас для тебя недостаточно «позже»? Когда же будет подходящее время?

Он изогнул губы.

– Время подходящее, принцесса. Мы вдвоем, а это как раз то, что нужно.

Я открыла рот и тут же захлопнула. Проклятье. Так вот почему он все время переносил разговор? Если так, то это вполне логично.

– Ты объяснишь, почему ни ты, ни Виктер никогда не говорили, что у тебя есть этот… дар касания?

Мои челюсти расслабились.

– Я не называю его так. Мало кто… слышал о том, что я делаю. Из-за этого дара некоторые считают, что я – дитя богов. Ты, похоже, все слышал и все знаешь, так неужели до тебя эти слухи не доходили?

– Я знаю многое, но нет, об этом никогда не слышал, – ответил Хоук. – И никогда не видел, чтобы кто-то делал то же, что и ты.

Я поймала его взгляд, и мне показалось, что он говорит правду.

– Это дар богов. Вот почему я Избранная. – По крайней мере, это одна из причин. – Сама королева велела никогда не говорить о даре и не применять его до тех пор, пока меня не признают достойной. По большей части я подчинялась этому приказу.

– По большей части?

– Да, по большей части. Виктер о нем знал, но Тони – нет. Рилан и Ханнес тоже не знали. Знала герцогиня, знал герцог, но это и все. И я… не применяла его часто.

– Что это за дар?

Я испустила долгий вздох.

– Я могу… чувствовать боль других людей, как физическую, так и душевную. Ну, с этого начиналось. Похоже, чем ближе я к Вознесению, тем сильнее становится мой дар. Наверное, следует сказать, что теперь я чувствую эмоции людей, – поправила я, теребя одеяло. – Мне не обязательно прикасаться. Я могу просто посмотреть на человека и… и как бы открыть себя. Обычно я контролирую дар и держу чутье при себе, но иногда это трудно.