– Я предоставлю вам возможность показать, на что вы способны.

– Да, мой господин. Что нужно делать, мой господин?

– Отвезите два фальконета в Племенцу. И артиллеристов прихватите. Рекомендую Варли и Стерна, но выбор за вами. И для каждой пушки возьмите по два особых заряда.

Прозек удивленно вытаращился на Хекта:

– Мой господин…

– В Джагских горах засело какое-то опасное чудовище. Создание Ночи. Вы были под Аль-Хазеном. Капитан Дриер утверждает, что речь идет именно о том существе, которое мы тогда упустили. – (Глаза Прозека округлились еще больше, и даже на лице Бехтера отразилось недоумение.) – Придумайте, как его заманить, и убейте. Сделайте все, что потребуется, а потом возвращайтесь сюда поголодать с нами за компанию, мы ведь к тому моменту уже наверняка займемся осадой Антье.

– Да, мой господин, – кивнул Прозек, не обратив внимания на тон своего главнокомандующего, потом повернулся к Дриеру и протянул ладонь для рукопожатия. – Очень приятно, Драго Прозек.

Дриер, казалось, был удивлен.

– Все, что я могу для вас сделать, – сказал Хект, глядя браунскнехту прямо в глаза.

– Благодарю вас, мой господин. Думаю, этого вполне достаточно.

– Передайте это письмо принцессе. Прозек!

– Да, мой господин.

– Не позволяйте себе указывать. Никому – даже самой принцессе. Пусть они вам помогают. У вас хватит смекалки – разберетесь, что к чему и как.

– Да, мой господин.

– Хорошо. Все свободны. А мне надо кое о чем подумать.

Когда все ушли, Хект в четвертый раз перечитал письмо Элспет. Он все никак не мог поверить, что девушка рискнула настолько довериться Дриеру. Хотя в послании речь шла в основном о чудовище в Джагских горах, принцесса молила о помощи.

– Со шпионами в Коннеке у нас сплошные неприятности, – сообщил Титус Консент.

Хект очень устал. Чем меньше двигалось войско, тем больше на него наваливалось работы. Он больше не хотел выслушивать очередные дурные вести. Он хотел спать. И увидеть во сне Анну. Или Элспет Идж – странное, ему самому непонятное увлечение.

– Рассказывай, – сказал он со вздохом.

– Конгрегация убивает дэвов. Они делят мир на черное и белое, и дэвы, конечно, черные. Не чалдарянин? Плохо. Убейте его. Поэтому коннекские дэвы никаких соглашений заключать не будут. Они все бегут.

– Объясни-ка подробнее.

– Дэвы и дейншо уезжают из Антье. Конгрегация так разошлась, что вместе с ними уезжают даже мейсаляне и некоторые чалдаряне.

– Вот как?

Значит, предстоит иметь дело с сумасшедшими фанатиками, которые предпочтут сделаться мучениками, но не сдаться Безупречному.

– Даже в мирные времена жизнь в Коннеке нельзя назвать упорядоченной. Со дня на день может начаться анархия. Коннектенцы жили в спокойствии и достатке со времен Древней Империи. Они обычно на все закрывали глаза, лишь бы их не трогали. Но вот Безупречный решил сунуть свой нос в их дела.

– Значит… Ой!

На пороге комнаты появился принципат Делари.

Некоторые члены штаба входили к главнокомандующему без стука – те, кто был еще и членом коллегии.

– Загляну к вам позже, – сказал Консент.

Он неуютно чувствовал себя в обществе Делари, хотя тот и помог ему во время обращения.

– Слишком уж он робок для солдата, – заметил старик, провожая взглядом удалявшегося дэва.

– Вы представляете себе, какой ужас испытывают при виде вас обычные люди?

– И с чего ему меня бояться? – озадаченно поинтересовался Делари.

– На обычных людей вы производите такое же впечатление, как на вас – Кловен Фебруарен. Или даже хуже.

О Фебруарене Хект как раз и размышлял: только вчера его снова заметил Редферн Бехтер.

Делари, казалось, разозлился, но развивать тему не стал.

– Слышал, к нам возвращается полковник Горт.

– Да, скоро он будет здесь. Рад, что вы зашли, иначе пришлось бы самому вас разыскивать. Пинкус должен привезти пленников, которые, возможно, кое-что для нас разъяснят. Например, расскажут про Вэли. Но принципат Донето, наверное, попытается этому помешать.

Делари не заговаривал о своей ссоре с Донето с той самой стычки в подземельях.

– И ты опасаешься, что полковник все еще предан Донето.

– Да.

– Донето не знает, чем на самом деле был занят Горт, – только что он усмирял мятежную республику. Остальное он выяснить не потрудился. А значит, в Сонсе Бронт никак не заинтересован.

– Но зачем он здесь?

– Его послал Безупречный.

– Но…

– Слишком все запуталось?

– Не представляю себе, как вы все с ума не сходите от такой жизни.

– Кто бы говорил! Ну да ладно. Уверен, у Бронта Донето есть свои мотивы, которые никак не связаны с желаниями его кузена. Да и с заговором против этого самого кузена тоже не связаны. Донето лютой ненавистью ненавидит Антье. С ним там стряслась большая беда.

– Но он же сам напрашивался.

– Пайпер, это не важно. Если враг обнаглел настолько, что решил обороняться, да еще и победил…

Внезапно в комнату без стука вошел Титус Консент – бледный и растерянный.

– Мой господин, у меня донесение от полковника Смоленса: Непорочного убили.

– Что? Проклятие! Проклятие! Почему я не умею ругаться, как Пинкус? Иди сюда, Титус. Рассказывай.

– А нечего больше рассказывать. Кто-то ворвался во Дворец Королей. Браунскнехты уже оттуда уехали. Серьезную охрану не выставляли – повода не было. И Непорочного убили.

– Понятно.

– Смоленс кое-кого арестовал. Убийцам хватило ума подобраться к Непорочному, а вот сбежать – не хватило.

– Значит, есть и хорошие новости?

– Господин главнокомандующий, арестованные – все поголовно члены Конгрегации. Когда их схватили, они как раз уничтожали символы власти вискесментского патриарха.

– Плохо, – заметил принципат Делари. – Этим самым мы нажили себе несколько тысяч врагов.

– О чем они только думали? – покачал головой Хект. – Но я знаю, конечно же. Нет пределов человеческой глупости. Может, священный поход лучше не против Ночи устроить, а против глупости? Титус, немедленно отправь гонца. Пусть Смоленс прилюдно допросит убийц, а потом так же прилюдно их казнит. Нужно действовать быстро. Я не намерен прикрывать именем Господним такие злодеяния. Чего вам? – спросил Хект вошедшего в комнату, тоже без стука, принципата Донето.

– Пайпер, вздохни-ка поглубже и успокойся, – велел Делари. – Ты зол, понимаю, но нельзя так обращаться к члену коллегии.