вот так появилась рядом с моим домом. Я… я просто хочу, чтобы ты обязательно знала, что мне действительно будет тебя не хватать. – Казалось, Джесси говорит искренне. И сам искренне удивлен.

Сейчас я не могла поверить, что почти собиралась заняться с ним сексом.

– Забей, ладно? – улыбнулась я.

Я припарковалась и подбежала к двери. Она была закрыта на висячий замок, и на ней красной краской был выведен значок «Х».

Я сложила руки трубочкой и заглянула внутрь. Смотреть там было практически не на что. Пустые полки, пустые стойки для кассовых аппаратов. Я пробежала по тротуару и заглянула в другое окно. И рядом с будкой, откуда мистер Вайола обычно следил за тем, как идут дела, как всегда, стоял автомат для продажи стикеров.

Я начала пинать стеклянную дверь.

Джесси подошел ко мне сзади, схватил меня за талию и оттащил в сторону:

– Стоп, стоп! Погоди! Что ты задумала?

Я закусила губу.

– Мне нужен тот автомат по продаже стикеров.

Джесси засмеялся, и смеялся до тех пор, пока не понял, что я не шучу. И тогда он сказал:

– Заметано.

В это мгновение я была рада, что со мною Джесси, а не Ливай. Ливаю мне пришлось бы объяснять, в чем дело, мне пришлось бы совращать его с пути истинного, чтобы он для меня это сделал. Хорошо, что мне не надо так его подставлять.

Джесси обежал вокруг здания, присматриваясь, как бы попасть внутрь. Я надеялась, что он отыщет какую-нибудь незапертую боковую дверь, но, когда он вернулся, в руках у него был кирпич.

– Отойдите в сторону, – приказал парень.

Надо отдать ему должное, он так и не попросил меня записать все это на телефон. А что? Из этого однозначно получилось бы улетное видео. Мы, разбивающие стеклянную дверь, вытаскивающие наружу автомат по продаже стикеров и загружающие его в кузов пикапа. Когда я сказала Джесси, что мне нужна его помощь, он просто взял и помог. Он меня не разочаровал. От этого мне стало легче на сердце. Все-таки я любила его не зря. И теперь у меня появилась надежда, что я не разочарую и Морган.

* * *

Мы отвезли автомат к Джесси домой. Он пытался раскурочить его почти час.

– Почему с этой дурацкой штуковиной труднее справиться, чем с торговым автоматом? – никак не мог он понять.

Я использовала все четвертаки из коробки в пикапе отца. Джесси разбил стеклянную копилку, в которой он копил мелочь много лет. Мы использовали метод конвейера. Джесси загружал в щель два четвертака, я дергала металлическую пружинную защелку, а Джулия вытаскивала защитный чехол из белого картона и проверяла, не попался ли нам джек-пот из двух единорогов.

– Я был прав, – сказал Джесси. – Между парнями не бывает такой крепкой дружбы. – Он понюхал свои пальцы:

– Фу-у! Мелочь так воняет. Все на свете должно стоить по крайней мере доллар.

Из автомата выползали стикер за стикером, зажатые между двумя полосками белого картона. Но ни на одном из них не было нужной мне картинки. И наконец, когда я протолкнула в щель еще два четвертака, из автомата не вышло ничего. Я попробовала еще раз. И снова ничего.

– Это фальшивая реклама, надувательство, – вздохнул Джесси. – Эти чертовы единороги должны быть где-то здесь!

Он повернулся, подполз к Джулии и начал вновь просматривать все забракованные нами стикеры в надежде, что мы как-то пропустили нужный нам. Я же применила более радикальный подход. Я встала и изо всех сил ударила по стеклянному окошку каблуком. После третьего удара оно раскололось, и получилась сеточка – паутинка из осколков стекла. И тогда я начала выковыривать эти осколки, не обращая никакого внимания на то, что режу в кровь кончики пальцев.

– Кили, стоп! Погоди секундочку!

Джесси осторожно отодвинул меня в сторону. Потом убрал битое стекло, а затем вынул и саму рекламную картинку с двумя единорогами. Потом ножницами с аккуратностью хирурга вырезал ее.

– Наклей сзади немного двусторонней клейкой ленты, и он приклеится просто отлично, – предложил парень.

– Спасибо, – сказала я. Меня все еще трясло, так сильно я нервничала. – Я никогда не смогла бы сделать это так же хорошо, как ты.

– Надеюсь, у тебя все получится, – сказал Джесси. – Черт, если бы мне не хотелось прямо сейчас обнять тебя и поцеловать в губы, твоим лучшим другом был бы я.

– Мне надо ехать. – Я обняла его. – Прощай, Джесси.

Он медлил разжимать объятия, хотя я и старалась отстраниться.

– Это еще не прощание, – предупредил он меня. – Я уезжаю только завтра. Ты еще поймешь, когда прощание будет настоящим.

Глава 34. Воскресенье, 29 мая

Днем ожидаются грозы, временами сильные, в низинах возможно затопление. Минимальная температура 62 градуса по Фаренгейту.

Я подъехала к дому Морган, собрав свою сумку с вещами для ночевки, как будто это была обычная воскресная ночь, когда Морган меня пригласила к себе.

Мама и миссис Дорси сидели за кухонным столом. Они не слышали, как я вошла и обе резко повернулись ко мне с виноватыми лицами. Перед каждой из них стояло по большому бокалу вина.

Они запаковывали посуду миссис Дорси, заворачивая бокалы в газету. Это была не разномастная посуда, не полученные бог знает где стаканы объемом в одну пинту с названиями разных марок пива, не разношерстные чашки из «Макдоналдса», которые когда-то в детстве собирали Морган и я. Миссис Дорси брала с собой только качественную посуду. Но работа по ее упаковке была закончена еще только наполовину.

На маме была одна из черных накидок, которые миссис Дорси надевала на клиенток в своем салоне красоты, а ее волосы были намазаны краской цвета расплавленного шоколада. Под накидкой на ней были надеты штаны от пижамы. Миссис Дорси была в халате и тапочках, в одной руке у нее была маленькая чашечка с краской, в другой – кисточка для окраски волос.

– Мама!

– Сюрприз! – сказала она, поднося к губам полный бокал вина. Затем рассмеялась так, что едва не выплеснула из бокала все вино.

– Что ты делаешь? – удивилась я.

– Формирую новый имидж. И не делай такое лицо. Ты сама вечно дразнила меня, уговаривая покрасить волосы!

И не одна я. Каждый день ее рождения мы трое, я, Морган и миссис Дорси, твердили ей одно и то же. Мама давно уже решила, что ее волосы будут седеть естественным образом. Она уверяла нас, что не сможет ухаживать за ними и регулярно окрашивать их, даже несмотря на то, что ее лучшая подруга была парикмахером.

Миссис Дорси сказала: