Бригадные комиссары Е.Б. Амалин, Я.Г. Дрейман, П.М. Клипп, И.А. Кузин, Н.П. Миронов, А.К. Скороходов, О.И. Спалвин, Д.Н. Статут.

Бригинженеры Н.Н. Андреев, А.К. Аузан, Н.М. Харламов.

Бригвоенюристы П.С. Войтеко, Ю.А. Дзервит, Я.К. Жигур, И.С. Каштельянов, А.Г. Сенкевич.

Полковники Б.С. Авакян, Д.И. Артамонов, С.Г. Гейнрихс, Т.В. Давыдов, Г.М. Даргольц, С.П. Кириенко, Л.Ф. Коваленко, А.Ф. Кукша, И.Я. Линдов-Лифшиц, П.Г. Марченко, С.Ф. Маслиевич, С.И. Морозов, Л.Г. Овчаренко, М.Д. Поляков, 3.Н. Райвичер, М.А. Рождественский, A.Б. Слуцкий, А.Г. Тарасенко, К.И. Элькснер.

Капитан 1-го ранга О.С. Солонников.

Полковые комиссары П.П. Любцев, И.А. Орловский, В.А. Сумароков, Д.А. Федотов, З.Л. Шейнкин, Я.Я. Эльсис.

Военинженер 1-го ранга А.А. Заборовский.

Интендант 1-го ранга И.И. Цюкшо.

Интенданты 2-го ранга А.С. Киршон, Б.И. Тутолмин.

Майоры В.И. Везломцев, И.В. Гомзов, А.В. Заремба, З.Н. Пинцов, И.Э. Розенберг, Г.И. Ситников, Н.П. Урубков.

Батальонные комиссары Н.П. Дмитренко, А.А. Икал.

Капитаны А.В. Головенченко, К.К. Гонсиоровский, М.А. Недочевский, Д.Н. Нешин.

Капитан-лейтенант Н.А. Радецкий.

Красноармейцы А.И. Полыциков, Терещенко.

Жена (вдова) командарма 1-го ранга Н.В. Уборевич.

Еще раз хочу подчеркнуть, что этот список далеко не исчерпывающий и, очевидно, будет значительно пополнен в ходе дальнейшего исследования этой проблемы. Но и в таком виде список в полной мере позволяет судить о массовом характере применения избиения и пыток в ходе предварительного следствия.

И надо со всей определенностью сказать, что следователи НКВД зверствовали всласть. Как справедливо пишет, изучивший ряд следственных дел Л.Э. Разгон, «…выбор средств для уничтожения личности был совершенно беспредельный. Можно было бить по наиболее чувствительным местам тела, зажимать пальцы дверью, срывать ногти, бить по половым органам, никаких не было ограничений, кроме возбужденной фантазии нелюдей в мундирах»358.

Били действительно, по любимому выражению будущего министра госбезопасности СССР В.С. Абакумова, «смертным боем»359. Комдиву (будущему маршалу) К.К. Рокоссовскому во время пыток выбили девять зубов, сломали три ребра, отбили молотком пальцы ног360. Одному из первостроителей РККА бывшему командующему войсками МВО Н.И. Муралову отпилили сначала одну ногу, а потом и другую. На допросы его возили после этого в коляске361. Свидетельствует бывший следователь НКВД B.М. Казакевич: «Я лично видел в коридоре тюрьмы, как вели с допроса арестованного, избитого до такой степени, что его надзиратели не вели, а почти несли. Я спросил у кого-то из следователей: кто этот арестованный. Мне ответили, комкор Ковтюх, которого Серафимович описал в романе «Железный поток» под фамилией Кожух. Из того кабинета, из которого вывели избитого Ковтюха, вслед за ним вышли Николаев и Ямницкий»362. На этом фоне чуть ли не идиллической кажется такая забава следователей, как «телефон». В уши допрашиваемого вставлялись рупором листы плотной бумаги и с двух сторон в эти рупоры следователи во всю силу своих легких кричали: «Признавайся! Признавайся! Признавайся!» Забавно, не правда ли? Но дело доходило до того, что у подследственных лопались барабанные перепонки363.

Военный комиссар Ленинградского Танко-технического училища полковой комиссар Муркин был арестован в 1938 г. И исчез. Бывший курсант этого училища подполковник в отставке К.А. Дорошкевич (Москва) рассказал мне, что встретился он со своим бывшим комиссаром лишь в 1974 г., на 40-летнем юбилее родного училища. Оказалось, что военком пробыл на лесоповале 19 лет. Потом был реабилитирован, ему вернули квартиру в Ленинграде. И вот он на встрече со своими бывшими питомцами. А его воспитанники, прошедшие огни и воды Великой Отечественной, уцелевшие в ее смертельном вихре, смотрят на своего комиссара и глаза их спрашивают, ну как там было «в зоне»? А комиссар молчит, у него ведь взяли подписку «о неразглашении» (сравни: закон «omerta» у сицилийской мафии). И только в какой-то момент, комиссар все-таки решился и сказал нескольким окружавшим его бывшим курсантам 1938 года: во время допроса следователи НКВД яйца дверью прищемляли. Все ведь очень просто, и не нужно никакого специального оборудования для пыток. И результат «признаваемости» всегда стопроцентный. И содрогнулись сердца участников войны364.

Как же глубоко проник поэт в суть психологии сталинских заплечных мастеров:

И душу чувствами людскими

Не отягчай, себя щадя.

И лжесвидетельствуй во имя,

И зверствуй именем вождя.

А.Т. Твардовский

В результате глубоких психических потрясений и варварских методов следствия некоторые арестованные умирали, казалось бы, в цвете лет. В ходе предварительного следствия скончались в тюремных больницах (тюрьмах) бывший начальник Управления боевой подготовки РККА 45-летний комкор К.А. Чайковский, бывший начальник Управления Воениздата НКО СССР 48-летний комдив С.М. Белицкий, бывший начальник бронетанковых войск БВО комбриг П.П. Рулев и др.

Опьяневшие от безнаказанного пролития человеческой крови, особисты иногда сатанели до того, что попросту забивали насмерть «неразоружающихся» подследственных военнослужащих РККА. Должен заметить, что выявил я таких случаев немного, но все же они были. 30 июля 1937 г. в Тбилиси был арестован комдив Ф.М. Буачидзе. Виновным себя он не признал и 1 августа 1937 г. прямо на допросе при участии начальника 5-го (Особого) отдела НКВД Грузинской ССР Максименко комдив был убит365. По свидетельству С. Газаряна, рассвирепевшие особисты распороли ему живот и бросили его в камеру366, где он и скончался. 18 августа 1938 г. умер от полученных на допросе побоев начальник политотдела бригады линкоров Балтийского флота полковой комиссар В.А. Сумароков367.

Забивали насмерть рядовых красноармейцев. Ранее я уже приводил свидетельство капитана Нешина о том, как красноармейца 122 сп Терещенко били сильно спиной о стену, и он вскоре умер. Забивали и Маршалов Советского Союза. Знаменитый на всю страну В.К. Блюхер был арестован 22 октября 1938 г., а уже через две с половиной недели легендарный полководец был забит следователями НКВД как бешеная собака. Допрошенная в 1956 г. врач Лефортовской больницы Розенблюм засвидетельствовала: «Я осматривала Василия Константиновича Блюхера. Все лицо у него было в сплошных синяках. Затем я обнаружила кровоизлияние в склеру глаза. Она была переполнена кровью. Кто определил причину его смерти, я не знаю. Как и не знаю, кто выдал следствию справку о смерти»368. Блюхер погиб от побоев 9 ноября 1938 г., а Ворошилов, выступая 20 ноября на заседании Военного совета при НКО, изображал дело таким образом, что Блюхер будто бы жив, «сидит» и начинает давать показания. Видно, наркому обороны маршалу Ворошилову страшно было сказать о том, как с его санкции из Маршалов Советского Союза делают мясной фарш.

Как можно было выдержать такие мучения? Сквозь толщу столетий до нас дошли предания о юных спартанцах, сумевших сдерживать стоны даже тогда, когда лисята выгрызали им внутренности, о Муции Сцеволе, безмолвно переносившем обугливание собственной руки на огне. С юных лет миллионы россиян были потрясены рассказами о поистине былинной стойкости Стеньки Разина. На допросах он молчал. Его повели к пытке. И вот как описывает этот процесс Н.И. Костомаров: «Первая пытка была кнут – толстая ременная полоса, толщиною в палец и в пять локтей длиной. Ему сковали назад руки и поднимали вверх, потом связывали ремнем ноги: палач садился на ремень и вытягивал тело так, что руки выходили из суставов, а другой палач бил по спине кнутом. Стенька получил таких ударов около сотни, но не испустил ни одного стона. Все, стоявшие тут, дивились. Его положили на горячие уголья. Стенька молчал. По его избитому, обожженному телу начали водить раскаленным железом; и тут молчал Стенька… Стеньке стали брить макушку… Ему начали лить по капле холодную воду. Это было такое адское мучение, которого никто не мог вынести. Стенька его вытерпел. Все тело его представляло безобразную окровавленную, опухшую массу… С досады, что его ничто не пронимает, стали Стеньку еще бить палками по ногам. Стенька молчал»369. Современный исследователь В.И. Буганов, тщательно изучивший «розыскное дело» С.Т. Разина, признает мужество Степана, его твердость, даже героизм в ходе страшных допросов и пыток. Но все же он пришел к выводу, что «все утверждения о том, что Разин ни слова не сказал на допросах, являются не более чем красивой легендой»370.