— Ну, ты и выдал, и к чему столько пафоса? Молча убил, и иди дальше, — Лысый так и не отошел от дерева, откуда все это время наблюдал за нашей битвой. — Хотя я согласен, Свет — это довольно редкий выбор. У вас подбирается довольно необычный набор группировок в отряде.

— В отряде? — он и вправду думает, что после всего, что только что было, мы сможем спокойно сосуществовать?

Лысый и Лиса от моего искреннего возмущения, которое даже скрыть не получилось, рассмеялись в голос.

— А ты что думал? Что вы сейчас обидитесь друг на друга и разбежитесь в стороны? — Лиса первая успокоилась и решила поделиться информацией, при этом держась на расстояния от Лысого и от меня. Неужто нас обоих опасается? Впрочем, очень разумная позиция: с Игорем и так все ясно, от него никогда не знаешь, чего ждать, ну а я смог справиться с Петровичем, с которым она сражалась на равных. — Это нормальная эволюция для большинства отрядов. Сначала все притворяются белыми овечками, а потом однажды наступает день, когда карты вскрываются, все в открытую занимают сторону своих покровителей, и отряд разбивается на несколько лагерей. Самые крупные из тех, что я знаю, — это тьма и бездна. Хаос — это одиночки, они обычно держатся особняком, их никто не трогает, и они стараются не вылезать слишком сильно. Ну, а другие стихии слишком редкие, чтобы стать серьезной силой, но и среди них порой встречаются крепкие середнячки.

— Подожди, — я все-таки не выдержал. — Но как все это возможно? Вот мы вернемся назад, и что помешает нам снова, раз за разом, продолжать нападать друг на друга?

— Закон! — на этот раз ответил Лысый, и его голос звучал тихо и уважительно. — Разные покровители, но один отряд. И тот, кто его предаст, будет проклят.

— Разные стихии, но один совет. И первые смерти определят доли власти, — в тон ему продолжила Лиса, вот только в отличие от Лысого на ее губах играла лукавая улыбка.

К счастью, странными фразами они не ограничились, и я узнал о свитках закона, которые появляются в каждом отряде, достигающем определенного уровня. Если передать суть простыми словами, то всем силам лагеря разрешалась устроить только одну битву друг с другом, и та из них, представители которой победят больше всего конкурентов, получит больше голосов в совете. А потом — потом придется стиснуть зубы, терпеть друг друга и договариваться, потому что иначе до выхода в Дальний лес нельзя. С одной стороны, с такими правилами внутри отряда можно будет хоть немножко чувствовать себя в безопасности. А с другой… Да какая разница — те, кому такой уклад не по душе, добравшись до большого города, смогут объединиться с крупными отделениями своей стихии или даже попробовать организовать свое поселение. Если, конечно, хватит сил.

— Кстати, думаю, Петрович как раз получил такой свиток, а потом устроил небольшую резню прямо в лагере. Если ничего не изменилось, то минимум пару голосов для партии бездны он получил. — Лысый погрузился в рассуждения о своем бывшем отряде, а я полностью обратился в слух. Да, он и Лиса уже дошли до Дальнего леса и освободились от привязки к отряду, но, учитывая их опыт, такая оценка мне очень даже пригодится. — А потом решил разобраться с теми, кто пока не в лагере и ничего не знает. Если бы старому хрычу это удалось, то с абсолютной властью в отряде можно было бы многого добиться в будущем.

— А что, согласись, план был неплох? — включилась Лиса. — Он сделал вид, что охотится за Васей, а сам выманил на территорию бездны обоих хаоситов, где в итоге без проблем с ними расправился. По-моему, хорошая задумка, если, конечно, не брать во внимание, как все закончилось. Но некоторые сюрпризы просто никак не предугадать.

Последнее — явно камень в мой огород.

— Что ж, теперь, вроде, все стало понятно, — я сколдовал на себя очередное лечение и довел свои жизни до максимума. — Кроме одного. Что вы здесь делаете?

Игорь и Лиса переглянулись, будто подростки-интриганы, и потом взгляды их вновь вернулись ко мне. Первым решил объясниться Лысый. Если, конечно, это слово можно употребить по отношению к нему.

— Все просто, — невозмутимо сказал он. — Здесь есть много того, что поможет мне в Дальнем лесу. Скажем… некоторые примочки, артефакты и тела хаоситов.

— Что? — искренне удивился я.

— Да вот же они, например, — Лысый, улыбаясь, указал на скрюченные на земле трупы Мажора и Кеши. — Ты, конечно, не знаешь, но из свежих трупов прислужников хаоса можно выделить кое-какие ингредиенты. Довольно редкие, кстати, а то обычно рядом с этими ребятами не остается в живых никого, кто мог бы их собрать. И, чуть не забыл сказать, именно эти двое еще не мертвы.

— Ты хочешь сказать?.. — начала было Лера.

— Именно, — кивнул Лысый. — Что ж, Кот, не будем тебе мешать. А как закончишь, продолжим наш разговор.

И он снова оперся о дерево, будто лысая горгулья, сделавшая свое темное дело и вернувшаяся на место. Я ничего не понял из того, что он сейчас сказал, однако нутром почувствовал, что дело плохо. Сперва начало подергиваться тело Мажора — понемногу, едва заметно, но ускоряясь с каждой секундой. И вот оно уже лопнуло с громким звуком, обдав окрестности липким веером кровавых брызг. Я почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота — в этом мире я, казалось, привык ко всему, но не к такому. Не к тому, как кровавые ошметки тела шевелятся как живые, собираясь в единое целое, будто кошмарный конструктор.

Новый взрыв, новые липкие брызги, и вот уже на месте недавней схватки стоит невредимая синяя ящерица, ранее погибшая от клинков Влады. Только обе ее руки на месте, а еще монстр будто немного подрос. Я буквально остолбенел от такой невероятной подставы. Что это значит? Почему хаосит ожил? Скорее всего, конечно же, дело в его улучшенной метке, значит, есть некое особенное умение. И, похоже, у него это — оживать после смерти.

В это время процесс возвращения к жизни начался в теле Кеши. Значит, сейчас против меня выступят оба опасных противника. А у меня, как назло, еще не откатились аркобалено с единством магии. Что же делать?

— Может, договоримся? — таинственным шепотом обратился я к Мажору в образе ящерицы. Не верю, что может сработать, но попробовать стоило.

— Урр? — проворчал Мажор, как мне показалось, с удивлением. Выглядело это, мягко говоря, странновато: ящерица пучила и без того вылезающие из орбит глаза и кривила тонкие губы.

— Ты меня понимаешь? — спросил я, заподозрив неладное. — Миша?

Я не сразу понял, что странные булькающие звуки — это смех ящерицы-Мажора. Он даже голову запрокинул, пытаясь прищурить свои выпученные глаза. Пустые, ничего не выражающие глаза. И в этот момент рядом с приятелем-хаоситом встал подросший на целых две головы Кеша. Что-то пошло не так, решил я. Первой бросилась в мою сторону гора мышц…

Поначалу в мою голову напролом пытались пробиться дикие мысли: заманить этих двоих к Дорее — разгадывать загадки, увести подальше в Запретный город — чтобы наткнулись на кого-нибудь очень опасного… Однако мне хватило самообладания и рассудка, чтобы отбросить это к чертям. Заманивать их к Дорее было бы нарушением моих с ней договоренностей, так что следом за этой парочкой черепа лишился бы я. Тем более, что тяги к общению у этих двоих не наблюдалось. А водить своих противников по Запретному городу было еще большим безумством — тут опасности на каждом шагу, так что еще неизвестно, кто бы кого и куда заманил. В итоге оставалось только одно: бегать и уворачиваться от ударов кешиных кулаков, одновременно судорожно соображая, как мне одолеть сразу двух хаоситов. Синяя ящерица-Мажор пока была вне игры — тщетно пыталась выдернуть из ноги огромный каменный шип, удачно запущенный мной, пока новая броня еще не сформировалась. Но даже это преимущество не сильно мне помогало.