Если вдоль долины Линар и пролегала тропа, то с воздуха она не была видна совсем. Пилот вертолета вынужденно попросту следовал вдоль русла речки. Зато склоны холмов оказались совершенно лишенными растительности, но снежный покров на них пока не лег, а потому преследуемый не мог найти для себя там какого-либо убежища.

И они увидели его несколько минут спустя.

Белые балахон и тюрбан четко выделялись на фоне серо-коричневых камней. Он шел вдоль вершины скалы широкими, быстрыми, энергичными шагами, отличавшими всех афганских путешественников, неся свои пожитки в переброшенной через плечо сумке. Услышав шум двигателя вертолета, он остановился, посмотрел назад, а потом продолжил двигаться дальше.

– Это он? – спросил Жан-Пьер.

– Думаю, что он, – ответил Анатолий. – Мы скоро узнаем.

Он взял рацию пилота и переговорил с экипажем второго вертолета. Тот пролетел первым прямо над головой фигуры человека на поверхности земли, приземлившись примерно в ста метрах впереди нее. Мужчина невозмутимо шел прямо к вертолету.

– Почему мы тоже не приземляемся? – спросил Жан-Пьер у Анатолия.

– Обычная мера предосторожности.

Дверь «Ми-8» распахнулась, и шестеро солдат выпрыгнули из него. Человек в белом двигался в их сторону, на ходу расстегивая молнию на сумке. Она была несколько более удлиненная, чем обычные сумки, похожая на армейский вещевой мешок, и при виде нее что-то шевельнулось в памяти Жан-Пьера, но он не успел вспомнить, какие ассоциации она вызывала у него, когда Мохаммед поднял ее и направил одним концом в сторону солдат. Жан-Пьер мгновенно понял, что сейчас случится, и даже открыл рот, чтобы выкрикнуть совершенно бессмысленные слова предостережения.

Звуки стрельбы на земле полностью поглотил шум вертолета, и потому создавалось странное впечатление, что все происходило в полной тишине. Один из русских рядовых прижал ладони к животу и повалился на камни, второй вскинул руки вверх и упал на спину, лицо третьего словно разорвалось в кровавые клочья плоти. И все же остальные трое сумели поднять и нацелить свои автоматы. Еще один из них умер, не успев нажать на курок, но двое оставшихся в живых открыли настолько бешеный огонь, что вопреки напрасным возгласам Анатолия, пытавшегося приказать брать проводника живым, тело Мохаммеда сначала буквально взлетело в воздух, а потом опустилось на холодную тропу окровавленной и бесформенной грудой.

Анатолий все еще яростно орал что-то в микрофон рации. Их вертолет теперь тоже быстро снизился. Жан-Пьер ощутил, как весь трепещет от возбуждения. Сцена боя опьянила его сильнее большой дозы кокаина. Ему захотелось смеяться, заниматься сексом, бежать куда-то или даже танцевать. И одновременно молнией его мозг пронзила мысль: а ведь я когда-то стремился спасать жизни людей и лечить их.

«Ми-24» приземлился. Анатолий сдернул с головы гарнитуру рации и сказал с нескрываемым раздражением:

– Теперь мы уже никогда не узнаем, зачем этот тип перерезал глотку нашему прежнему проводнику.

Он выпрыгнул наружу. Жан-Пьер последовал за ним.

Они подошли ближе и встали над мертвым афганцем. Вся передняя часть его торса превратилась в разорванное пулями месиво, и они снесли ему даже часть лица, но Анатолий уверенно опознал:

– Да, это тот самый новый проводник. Телосложение, оттенок кожи совпадают, и я узнаю эту сумку тоже.

Он склонился и осторожно поднял автомат.

– Но зачем он носил с собой боевое оружие?

Нечто похожее на листок бумаги вывалилось из сумки и упало на землю рядом с ней. Жан-Пьер взял квадратный предмет и рассмотрел его. Это была фотография Мусы, сделанная «полароидом».

– О мой бог! – вырвалось у него. – Думаю, теперь я все понял.

– Чей это снимок? – спросил Анатолий. – Что тебе удалось понять?

– Этот мужчина жил в долине Пяти Львов, – ответил Жан-Пьер. – Он был одним из ближайших помощников Масуда. А на фотографии изображен его сын – Муса. Снимок сделала Джейн. Я также узнал сумку, в которой он прятал автомат. Прежде она принадлежала Эллису.

– И что ж с того? – нетерпеливо допытывался Анатолий. – К какому выводу ты пришел?

Мозг Жан-Пьера работал на пределе напряжения, и мысли приходили быстрее, чем он физические мог поделиться ими.

– Мохаммед убил вашего проводника, чтобы занять его место, – наконец удалось начать ему. – Вы никак не могли знать, что он не тот, за кого себя выдает. Нуристанцы, конечно, распознали в нем чужака, но это не имело никакого значения. Во-первых, они не понимали, что он назвался вам местным жителем, а во-вторых, никак не могли поделиться с вами информацией, поскольку только он мог стать для них переводчиком. Если разобраться, существовал лишь один человек, способный разоблачить его…

– Ты сам, – перебил Анатолий. – Потому что был близко знаком с ним прежде.

– Он предвидел опасность с моей стороны и держался настороже. Вот почему сегодня утром он поспешил узнать у тебя, кто прибыл накануне поздно вечером. Ты назвал ему мое имя, и он немедленно сбежал. – Жан-Пьер нахмурился. Что-то в этой ситуации по-прежнему оставалось для него непостижимым. – Но почему он держался открытой местности? Ведь мог же легко спрятаться в лесу или в одной из пещер. Нам потребовалось бы гораздо больше времени, чтобы найти его. Он словно не ожидал, что за ним пустят солдат в погоню.

– А у него и не было причин для этого, – пояснил Анатолий. – Когда пропал первый проводник, мы не стали разыскивать его. Просто нашли замену и продолжили заниматься своим делом. Не пытались ничего расследовать, не бросились в погоню. Но ситуация с Мохаммедом оказалась совершенно иной, сложившись не в его пользу. Он не мог предвидеть, что местные жители обнаружат труп и обвинят в убийстве нас. Это заставило нас заподозрить Мохаммеда. И все равно – мы какое-то время хотели не обращать ни на что внимания, двинувшись дальше. Ему просто очень не повезло.

– Он не догадывался, насколько мудрый и опытный человек ему противостоит, – льстиво добавил Жан-Пьер. – Но возникает другой вопрос. Зачем ему все это понадобилось? Для чего он взялся за сложную задачу ликвидировать вашего проводника и занять его место?

– Это же очевидно. Он хотел направить нас по ложному пути. Теперь ясно: все, что он нам говорил, было ложью. Он не встречался с Эллисом и Джейн вчера вечером в устье реки Линар. Они не свернули в Нуристан, держась южного направления. Ни один житель Мундола не заявил, что видел двоих иностранцев с ребенком, проходившими через кишлак и шедшими к югу. Впрочем, Мохаммед и не задавал никому вопросов об этом. Он знал, где на самом деле находятся беглецы…

– И он, разумеется, повел отряд в другую сторону! – вскликнул Жан-Пьер, снова почувствовав приятное возбуждение. – Ведь прежний проводник пропал сразу после того, как поисковая группа покинула кишлак Линар, не так ли?

– Верно. А потому мы можем считать, что вся информация, полученная до того момента, была правдивой. Стало быть, Эллис и Джейн действительно проходили через Линар. Но затем Мохаммед взял на себя роль сопровождающего и наладил нас к югу…