Анатолий словно прочитал его мысли.

– Я привез с собой на своем личном вертолете кое-какие мелочи для создания комфортной обстановки, – пояснил он с улыбкой. – КГБ должен держать высокую марку, понимаешь ли.

Жан-Пьер по лукавому выражению его лица так и не разобрался, шутил он или говорил серьезно. И решил сразу сменить тему.

– Каковы последние новости?

– Наши беглецы определенно проследовали сегодня через кишлаки Босайдур и Линар. Но в какой-то момент наш поисковый отряд лишился проводника. Исчез. Как сквозь землю провалился. Решил, должно быть, вернуться домой. – Анатолий чуть нахмурился, словно несколько опечаленный этой мелкой неудачей. – К счастью, они почти сразу нашли себе другого гида.

– Применив, несомненно, ваш крайне убедительный метод вербовки для себя помощников, – ухмыльнулся Жан-Пьер.

– Странно, но к нему прибегать не пришлось. Этот человек вызвался добровольцем сам, без малейшего принуждения, как мне доложили. Он сейчас тоже где-то в кишлаке.

– Ну разумеется, здесь, в Нуристане, добровольца найти гораздо проще, чем в долине Пяти Львов, – понимающе кивнул Жан-Пьер. – Местное население почти не ощутило на себе последствий войны. И вообще здешние мужчины имеют репутацию людей достаточно беспринципных.

– Новый проводник даже рассказал, что он якобы видел беглецов сегодня. До того, как присоединился к нам. Они прошли мимо него там, где Линар впадает в реку Нуристан. Он заметил, как они потом свернули к югу, направившись прямо сюда.

– Просто отлично!

– А вечером, когда отряд добрался до Мундола, он расспросил нескольких обитателей кишлака и узнал, что двое иностранцев с ребенком прошли здесь чуть раньше днем, по-прежнему держась южного направления.

– Значит, никаких оснований сомневаться не осталось, – удовлетворенно заметил Жан-Пьер.

– Абсолютно никаких, – согласился Анатолий. – Мы схватим их завтра. Уверен.

* * *

Жан-Пьер проснулся на надувном матраце (еще одном предмете роскоши из арсенала КГБ), брошенном на земляной пол дома. Огонь в очаге за ночь погас, и воздух даже в относительно небольшой комнате стал холодным. Такая же постель у противоположной стены, предназначавшаяся для Анатолия, пустовала. Жан-Пьер понятия не имел, где провели ночь хозяева дома. Приготовив еду и подав ее непрошеным гостям, они по приказу Анатолия куда-то удалились. Он вообще воспринимал Афганистан как свои личные королевские владения. Что могло быть не так уж далеко от истины.

Жан-Пьер перевел себя в сидячее положение и протер глаза, после чего разглядел Анатолия, стоявшего в дверном проеме и в странной задумчивости смотревшего на него самого.

– Доброе утро, – сказал Жан-Пьер.

– Ты когда-нибудь бывал здесь прежде? – спросил Анатолий без всяких предисловий.

Мозг Жан-Пьера все еще оставался затуманенным после глубокого сна.

– Где?

– В Нуристане, – ответил Анатолий до странности нетерпеливо и немного раздраженно.

– Нет.

– Странно.

Жан-Пьера тоже начала раздражать подобная загадочная манера начинать разговор с утра пораньше.

– Почему ты спрашиваешь? Что именно тебе кажется странным?

– Несколько минут назад я разговаривал с нашим новым проводником.

– Как его зовут?

– Мохаммед, Мухаммед, Магомет или Махмуд. Словом, это одно из самых распространенных имен среди афганских мужчин.

– На каком языке ты общался с нуристанцем?

– На французском, на русском, на английском и на дари. На обычной смеси. Он спросил, кто прибыл на втором вертолете вчера поздно вечером. Я ответил: «Один француз, который сможет опознать беглецов», или сказал что-то подобное. Он затем поинтересовался твоей фамилией, и я назвал ему ее. Мне хотелось, чтобы он продолжал, поскольку появилось желание выяснить, чем вызвано его любопытство, но он больше не стал ни о чем меня расспрашивать. А вот у меня зародилось смутное подозрение, что он откуда-то тебя знает.

– Это невозможно.

– Должно быть, так.

– А почему ты не задал ему сам парочку прямых вопросов?

Не похоже на Анатолия проявлять такое пренебрежение к деталям, подумал Жан-Пьер.

– У меня есть железное правило. Не стоит устраивать человеку допроса, пока не появились основания подозревать его во лжи. – И Анатолий вышел наружу.

Жан-Пьер поднялся с постели. Спал он в рубашке и в нижнем белье. Надел брюки, сунул ноги в ботинки, набросил на плечи шинель и шагнул за порог.

Он оказался на неряшливо сколоченной деревянной веранде, откуда открывался вид на всю долину. Внизу между широкими и пологими полями вилось русло реки. К югу она впадала в длинное, но узкое озеро, почти полностью окруженное горами. Солнце еще не поднялось над их вершинами. Туман, стелившийся по воде, скрывал дальний берег озера. Пейзаж радовал взор. Понятное дело, вспомнил Жан-Пьер, ведь они находились на самых плодородных и густонаселенных землях в Нуристане. Остальная его территория почти целиком была неприветливой и пустынной.

Русские успели даже вырыть выгребную яму для временного туалета, с одобрением отметил про себя Жан-Пьер. Привычка афганцев испражняться в ручьи и реки, откуда они потом сами же брали питьевую воду, служила основной причиной распространения среди них кишечных инфекций и глистов. Ничего. Русские наведут здесь порядок, как только полностью возьмут страну под свой контроль, подумал французский доктор.

Он прошел через луг, воспользовался туалетом, умылся в реке, а потом получил кружку кофе у одного из солдат, собравшихся вокруг костра, разведенного для приготовления завтрака.

Поисковый отряд был готов отправиться в путь. Еще с вечера Анатолий решил, что теперь лично возглавит операцию, но останется в кишлаке, поддерживая постоянную связь с отрядом по рации. Вертолеты было приказано держать в рабочем состоянии, чтобы в любой момент доставить его и Жан-Пьера к тому месту, где поисковики схватят беглецов.

Пока Жан-Пьер потягивал кофе, со стороны кишлака подошел через поле Анатолий.

– Ты случайно не видел этого треклятого проводника? – резко спросил он.

– Нет.

– Такое впечатление, что он тоже внезапно исчез.

У Жан-Пьера изумленно взлетели вверх брови.

– Как и его предшественник?

– С этими людьми просто совершенно невозможно иметь дела. Мне придется поговорить с жителями кишлака. Иди со мной. Будешь за переводчика.

– Но я не владею их языком.

– Быть может, они поймут твой дари.

Жан-Пьер побрел вслед за Анатолием в сторону кишлака. Когда они поднялись по узкой и грязной тропе между утлыми домишками, кто-то окликнул Анатолия по-русски. Они остановились и подняли головы на голос. Человек десять или двенадцать, среди которых были как нуристанцы в белых балахонах, так и русские солдаты в мундирах, стояли на веранде, разглядывая что-то на ее полу. Они расступились, давая пройти мимо себя Анатолию и Жан-Пьеру. На досках пола лежал труп.