У меня нет ни одного ответа. Я всю жизнь угроблю на головную боль и не найду однозначных решений. Эш не смог вынудить меня поумнеть, но теперь я в тупике и должна сама себя заставить каждодневно искать вопросы, чтобы затем задать их. А слушать меня умеет только один человек, которого я сама и выставила куда подальше, чтобы он обзавёлся независимой точкой зрения… Вот беда, я ж не этого хотела, оказывается. Он теперь взрослее меня и умеет влипать в неприятности ловчее моего. И он – человек. Настоящий.

– Зараза! – сказала я Саиду, укутанная в одеяло и устроенная на кровати, греться, пока он готовит чай.

Телепат довольно хмыкнул и промолчал. Еще бы не зараза!

Я ничего в жизни не боялась по-настоящему год назад. Я покинула Землю, не оглядываясь, хотя там осталась мама, там брат и еще много людей, знакомых близко и не очень. А я – не оглядывалась.

Я жила здесь, влипая в истории и выпутываясь, плохо понимая, чем рискую. Мне было не страшно, потому что я полагала – мне особенно нечего терять. Объявляя Игиолфа личным врагом, я именно поэтому не замечала разницы наших весовых категорий.

И вот – допрыгалась. Я знала, что Васька меня переживет, габариты почти вечные. Но потеряла Ваську. Тьюить гребненосный круш с сизо-стальным оперением, он из элиты расы, долгоживущей, и я себе сто раз беззаботно твердила: повезло с шефом, он бессменный и замечательный. Но Тьюитя почти убили. Теперь я каждое утро надоедаю ему звонками и тупейшим вопросом: «Шеф, вы – уть»? Я знала, что Чаппа не молод, но и он в моем детском понимании неизбежно пережил бы меня. Теперь Чаппа высочайший носитель и вот-вот ему выдадут зеленый пояс, тогда он уйдет в нижние галереи к матерям рода, на почетное отрывание головы. Обожаемый и несравненный Макс всегда будет под угрозой, Игль руки на себя наложил…

Я научилась бояться. Терять очень тяжело. А жить в ожидании потерь – невыносимо совсем и окончательно.

Зато я точно знаю, что у моей дурацкой эмпатии выработался новый метод поверки тех, кто рядом. С Таем было – ну, как у Яхгль во время финала игр, взрыв и грохот, полный тарарам и оглушение с легкостью мозга. Только я за него не боюсь, ни капельки. Было, я его хотела спасти, а после как отрезало. Никогда не смогу за него бояться, ему нет смерти… А вот Саид – зараза. Очень опасная зараза, так и щемит под лопаткой. Ужасно, до невменяемости, хочется его прогнать и изругать, чтобы стало меньше поводов бояться. Чем дальше от Интры и меня, наследницы вселенских проблем – тем спокойнее.

– Клоны удобны тем, что нас можно перевыпустить в новой версии, – невозмутимо сообщил Саид, ставя на столик у кровати горячий чай.

– Придурок.

– Наверное, – усмехнулся он. – Но я не знаю, какие еще доводы тебя успокоят. Надеюсь, ты не собираешься тихо отсиживаться в сторонке от всяких чужих и малопонятных проблем, потому что у тебя полно друзей и ты всеми дорожишь?

– Я бы и рада, а только вот упс, не смогу, – огорчилась я и развела руками.

Макс на днях улетает в энгонам, которые упрямо и сразу опознали в нем реинкорнацию своего драгоценного систематизатора. Они не верят в переселение душ, в само наличие душ и вообще во все, лично ими не проверенное экспериментом. А ну как разберут Макса на атомы для контроля и переучета? Хотя Зэйра бдит и тут я могу не нервничать.

Ливси направляется на Багриф, я сама его просила разгромить клинику козлогадов, если там слишком куюкно с медицинской этикой. Ливси почти вне закона, в его мозгу доработок – куча, и все запрещенные. А ну как его на запчасти или в архив? Ха, отправлю следом Шарпа, снабдив сувенирным калашом, и не стану ждать худшего.

Билли раньше меня полетел в гости к грисхшам, ведь мы знали, что Тиа осталось немного времени и я просто обязана быть тут.

Тиль тоже улетел к грисхшам. Ну, за него я спокойна. Кто, наплевав на правила поведения в присутствии высших носителей, разделал багряного урода палкой – тот позаботится и о себе, и о Билли. Грисхшам он понравится. Лишь бы высидел десять часов на пересчете шкур.

Игль займется инвентаризацией Интры, это ему заранее приятно, есть поле для интриг и коварства. Но я не против. Когда Альг вцепился в свою судьбу с коленами назад, я видела лицо Игля. Он не завидовал другу, а это умеют только те, кто годен в наш Сад – кто в силах радоваться чужому счастью или там успеху.

А я? Куда же я полечу после похорон?

– После всего к грисхшам, у них много вопросов и совсем нет ответов. И еще к дрюккелям, нас пригасил Огга. Затем… пожалуй, в империю, там хотят выйти из черного списка любой ценой, надо пользоваться во благо Сада. На Иду, нас ждет Ика. У меня тоже много приглашений и дел, это неизбежно, хотя буду стараться возвращаться сюда как можно чаще. Но все это не теперь, позже. Сейчас у тебя начинается отпуск. Мы летим на Землю, – Саид отобрал остывшую чашку и сунул мне с ладонь горячую, взамен. – Слышишь? В отпуск, зря я что ли доу? Все налажено, как следует. Я договорился с Китом. Мы берем с собой Эша и Ихассу, чтобы я мог бояться не за тебя, а исключительно за вашу небольшую дикую планетку.

– А…

– А зачем, вполне очевидно, – перенятым у Гюль тоном взрослого ответственного существа сказал Саид и залпом выпил остывший чай, чтобы в горле не стоял ком. – Знакомится с мамой.

Круш – представитель расы разумных. Круши двуглавы и обладают бинарным сознанием, то есть их права голова знает, что делает и думает левая – и наоборот. Внешне круши чем-то похожи на орлов комнатных: лапы довольно короткие и массивные, к среднему возрасту грудь и зоб тяжелеют и выделяются. Крылья давно трансформировались в рукоподобыне конечности, для полета исключительно негодные, довольно слабые. Зато рук четыре: по две на каждую голову круша. У так называемых гребненосных крушей, элиты расы, имеются роскошные хвосты с радужным оперением. От офисной работы хвосты страдают, перо мнется. Но замечать этого нельзя, заклюют. Отметить хотя бы движением брови дурное состояние хвоста – смертельно оскорбить круша. Живучесть до 20 единиц. Интеллект по раздельным сознаниям у гребненосных от 1500, суммарный синергичный – свыше 4000. Систематики, весьма сильны в организации процессов и контроле.

Мурвр – представитель расы разумных. Живучесть свыше 45, у бойцовых мурвров, которых легко отличить по рогам с двойным изгибом и общему массивному телосложению – свыше 55. Давая клятву служить в нейтральных структурах, мурвры высоких званий – габралы, например – прижигают рога для временной блокировки роста, чтобы показать высший уровень следования клятве. Внешне мурвры – ну чисто минотавры, как я себе таких представляю. Копыта на ногах массивные, парные. Хвост тощий, с витой остистой колюще-режущей кромкой. Вне залов спарринга мурвры носят хвост намотанным на талию. Хотя лично я не могу понять, что они называют талией, там мышцы пластами по всему телу, чисто – броня. Тона покровного меха (на голове, плечах и по спинному хребту – белый, все оттенки бурого и черный. Мурвры в общении неагрессивны, поскольку тех, кого не уважают – игнорируют. Если их все же спровоцировать, обычно результат атаки замечают, а саму атаку – нет. Интеллект до 800, но, кажется, этот параметр замеряют редко. А то мало ли, вдруг испытуемый спровоцируется и предложит тестировщику спарринг? Отказ он сочтет поводом к презрению, а согласие, сами понимаете, не всем по силам.