А секрет новых сплавов ему по случаю достался – купил за две медных монеты у какого-то бродяги с Дальних берегов.

Повезло!

Наступило лето. Дети подрастали, производство процветало, Софья совершенно успокоилась.

Раз до сих пор никто не явился искать воскресшую герцогиню, значит, некому было заметить всплеск родовой силы. А Арман слишком далеко, чтобы его почувствовать. Ну и замечательно!

И она выбросила из головы все страхи.

Но однажды...

Его величество пребывал в наисквернейшем расположении духа.

Казалось бы, решение главной проблемы уже было у него в руках, но своенравный герцог спутал все  планы. Вернее, просто поступил так, как считал нужным.

И король подспудно понимал, что мужчина был в своём праве. Как и он, отец и монарх,  считал себя вправе идти на любые условия, лишь бы помочь единственному сыну обрести магию.

Граф де Маре, бывший баронет Фернан д’Эсте,   соглашался добровольно и от всей души передать матушкино благословение только и исключительно в обмен на ристову графиню де Лисар!

Что было делать, как не согласиться?

Нет, король догадывался, что баронет не планирует сделать графиню счастливой,  но для него выбор был очевиден. Что такое судьба одной девушки, если на другой чаше весов судьба наследника трона и всего королевства?

– Ваше величество, я тут же женюсь на кузине, – обещал баронет, заискивающе заглядывая монарху в глаза, – и оба соседствующих графства окажутся в одних руках. Один сын унаследует поместье де Маре,  другой станет заправлять графством де Лисар. А пока дети родятся и подрастут, я лично позабочусь, чтобы им достались процветающие земли и довольные подданные. Королевство только выиграет от объединения! Намного удобнее,  когда налоги поступают от одного крупного землевладельца, чем от десятка мелких.  И на бумаге экономия, и на клерках! Один отчёт получить или три десятка – разница налицо.

И величество это понимал.

Но Д’Аламос вцепился в графиню, словно она последняя женщина на свете.

Ну да, хороша собой, умна и преданна. Да, герцог собирался  сделать её хозяйкой в своём замке, матерью своих детей, герцогиней. Его можно понять: какому мужчине понравится, когда отнимают ту, которую уже считаешь своей, а взамен впихивают какое-то недоразумение, а не женщину?

Вспомнив о жене Армана, король поморщился: кто бы мог подумать, что за невинным обликом скрывается такая лживая душа? Похоже, граф де Вилье понимал – жених поневоле не обрадуется навязанной жене, поэтому и внёс в договор срок пять лет. Надеялся,  за это время его дочурка сможет влюбить в себя мужа?  К сожалению, родитель не догадывался, насколько юная графиня испорчена...

И всё это «счастье» досталось бедняге герцогу.

Но он, король, тоже попал в безвыходное положение!

Если бы Арман хоть словом обмолвился, что связан с графиней магической клятвой и не может допустить, чтобы та попала в руки кузена, то  можно было бы придумать что-то другое. Во всяком случае,  тогда он,   король,  ни за что не согласился бы на условия баронета!

Когда же ему донесли, что  графиню де Лисар уже несколько дней никто в замке не видел, Станн Третий насторожился и приказал срочно вызвать Д’Аламоса. Вскоре ему доложили, что герцог тоже отсутствует!

Отправленные магписьма остались все без ответа. Но король знал, что герцог  всегда держит почтовую шкатулку при себе.  Значит, Арман просто игнорирует письма, и это наводило на размышления.

Герцог вернулся в замок  спустя седмицу, когда величество уже готов был на стену лезть.

Но лучше бы не возвращался, ведь до этого была надежда, что он появится вместе с графиней!

Арман сразу заявил,  что переуступил контракт графини другому работодателю. Мол, тот давно подыскивал гувернантку для малолетних дочерей, а кто же годится на эту роль лучше получившей хорошее воспитание аристократки?

И наотрез отказался раскрывать его имя.

Не придерёшься – герцог имел право переуступить наёмного работника. Формально он ничего не нарушил, а фактически обвёл короля вокруг пальца и лишил его сына надежды... Ведь при передаче контракта прежний договор аннулировался! И теперь срок, в течение которого леди Адель должна выйти замуж, сдвинулся ещё на целый год.   Благодаря Арману ристова леди получила отсрочку в восемнадцать месяцев.

За такое казнят!

И в первые часы после получения оглушающей новости величество несколько раз едва не отдал упрямца дознавателям.

Но потом остыл и одумался: герцогство – одно из крупнейших в королевстве, объявишь Армана преступником – аристократы взбунтуются. Решат, что король из ума выжил, раз вмешивается во внутренние дела подданных. И теперешние  неприятности  покажутся ему лёгким недоразумением.

Предсказуемо, баронет не пришёл в восторг.  Больше того,  Фернан посмел угрожать королю,  заявив, что готов  использовать кристалл  для себя, раз уж величество не может сдержать обещания!

За такое положена темница и дознаватели, но...

Вот тогда его величество Станн Третий осознал, насколько опрометчиво поступил, заключив с ушлым баронетом сделку.  Он же ничего с ним не может сделать! Даже наказать  за дерзость не может – ни сам, ни поручить кому-то другому!

А Фернан наглел на глазах.

– Ваше величество, – баронет цедил слава сквозь зубы, словно делал королю величайшее одолжение, – я не хочу ждать на год дольше, чем вы мне обещали. Поэтому вы сообщите мне имя нового хозяина моей... невесты. И название поместья или замка, города или поселения, где Д’Аламос спрятал мою  будущую жену.  А также мне нужны особые полномочия. Выделите под моё подчинение несколько магов.

– Ты собираешься отнять девушку силой? – ужаснулся король. – Мне не нужны междоусобицы в стране! Я запрещаю! Просто подождём, вот и всё! Куда она денется?

– Но герцог...

– Герцог Д’Аламос отправился в Меджу с важной миссией. Он не вернётся домой раньше, чем через два года.  Он больше нам не помешает.

– Хорошо, – кивнул Фернан. – Поверю в последний раз. Но учтите, ваше величество, если и на этот раз она сумеет ускользнуть, я сам использую матушкино благословение... Но вам не понравится, каким образом.

– Графине некуда деваться, тем более Д’Аламос больше не сможет её выручать! Сама она мужа не найдёт, да я и не дам разрешения, если вдруг какой-нибудь  идиот решит дать ей своё имя, – скрипнул зубами король.

И тут же получил чувствительный укол в сердце – магическая клятва недвусмысленно напомнила, что он не может причинить вред баронету. Даже в мыслях и воображении.

Вот влип, так влип! Но кто знал, насколько Д’Эсте коварен и нагл?  Изначально он сумел убедительно изобразить искренность и готовность идти навстречу...