Втащив своего маловменяемого приятеля внутрь, Марк резко спросил у дяди:

– Костя, этот урод кому-то звонил. Это очень плохо?

Дядя вскочил с места и подлетел к глупо улыбающемуся Оранжу. Марку показалось, что дядя сейчас со всей силы треснет того по пьяной ухмыляющейся роже, но, видимо, в последний момент Костя сдержался и только прошипел:

– Ты кому звонил, дебил?

– О, в рифму! – вскинул голову Оранж. – Родителям я звонил… они волнуются… да не кипишуйте так, я же с левого мобильника звонил, недавно на Горбушке взял… Родители, – Оранж помахал перед злым дядиным лицом непослушным пальцем, – они волнуются…

– Идиот, – дядя обречённо махнул рукой. – Марк, буди Кирилла, а я попытаюсь этого недоноска в чувство привести. Отсюда линять надо, и как можно скорей…

Тем не менее, полчаса ушло у Кости на то, чтобы Оранж начал хоть что-то соображать и внятно разговаривать. И это при том, что дядя несколько раз окунул его головой в очень холодный снег, заставил проблеваться, а потом выпить горячего чая с какой-то жидкостью, налитой дядей из пузырька, извлечённого из кармана. Потом дядя долго рассовывал по сумкам и карманам различное оружие, попутно объясняя друзьям, как им пользоваться. Когда Костя уже был готов отдать приказ покинуть помещение, они услышали гул вертолётных винтов, зависших как будто прямо у них над головой.

Выругавшись, дядя выключил внутри свет, потихоньку выглянул наружу и тут же плотно захлопнул дверь.

– Вот козлы! Когда не надо, так очень быстро работают. Ладно, применим вариант Б. Лишь бы всё в порядке было. Все вниз!

– Дядя, они нас найдут, это вопрос времени, – Марк не поверил, что дядя надеется отсидеться в подвале.

– Не ссы, племянник, тут ещё кой-какой сюрприз имеется. А ну, отодвигай этот шкаф!

Кирилл с Марком навалились на стоявший в углу старый трухлявый шкаф, набитый каким-то тряпьём, и неожиданно легко сдвинули его с места. За шкафом обнаружилась фанерная панель, которую дядя, не колеблясь, быстро оторвал. А вот за панелью оказалась узкая железная дверь.

– Это то, что я думаю? – недоверчиво спросил Кирилл.

– Ага. Он самый, подземный ход. Выходит в другой гараж, через несколько рядов. Должен выходить. А там сразу улица. Попробуем уйти. Лишь бы всё было цело. За мной!

Дядя, с трудом отворив неожиданно тяжёлую дверь, первым протиснулся в достаточно узкий проход, пошарил по стене и щёлкнул выключателем. Загорелся слабый свет.

– Надо же, работает, – с гордостью произнес Костя. – Пошли, с Богом.

Следом за дядей протиснулся Кирилл, затем должен был идти Оранж, потом – Марк. Но тут Оранж замешкался.

– Иди, я сейчас, шнурки развязались.

– Давай, не тормози, – Марк согласно кивнул и полез в проход. – Не забудь закрыть за собой дверь.

– Ага, закрою, – отозвался Оранж.

Тут вдруг погас свет, и Марк услышал скрип запираемой двери.

– Оранж, зараза, включи свет и поторопись, – крикнул Марк в темноту.

Ответа не последовало. Марк достал выданный дядей фонарик и посветил в проём. Там никого не оказалось, а дверь была закрыта. Марк подбежал к двери, а издалека донесся дядин голос:

– Что там за хрень, эй, воины?

Марк, не обращая внимания на дядин вопрос, тихо спросил через дверь:

– Оранж, ты чё творишь?

– Идите, Марк, идите. А я тут поиграюсь.

– Ты спятил?

– Иначе вам не уйти, догонят. Или поймают. А так я их отвлеку. Я виноват.

– Ты что делаешь, придурок? Немедленно открой дверь и беги с нами! – заорал Марк.

Тут его сзади кто-то похлопал по плечу. Марк обернулся. Это был дядя, осветивший своё лицо фонариком.

– Пошли, Марк. Это его выбор, – неожиданно грустно произнёс Костя.

– Дядя, ты что? Он же может легко спастись, если пойдёт с нами, – Марк был на грани истерики.

– У нас действительно мало шансов. Пошли. Если Бог есть, то он всё видит. Бой за друзей – святой бой! Пошли! – дядя буквально потащил не верящего в происходящее Марка.

Впрочем, на всём их пути было тихо, и Марк стал надеяться, что всё обойдётся. По узкому, заиндевевшему и очень сомнительному проходу они, тем не менее, прошли фактически без препятствий (если не считать полузамёрзших луж и пищащих крыс) до другой железной двери.

– Этот гараж должен был стоять пустым. Надеюсь, никто сюда самовольно не въехал, – озабоченно пробормотал Константин.

Дверь открылась легко, но за дверью оказалась стена из какого-то достаточно прочного материала. Дядя навалился, но она не поддалась. Тогда он достал большой нож и за несколько ударов сделал большую дыру, в которую посветил фонариком. В неярком свете открылись внутренности подвальной части гаража, заваленные всяким хламом.

– Стена гипсокартонная. Вот что значит вовремя вносить плату за гараж. Никто и не лезет. У нас тоже, оказывается, частная собственность неприкосновенна, – довольно ухмыльнулся Константин и вошёл внутрь.

Одновременно с этим ночную тишину нарушил треск одиночных выстрелов, после чего тишина взорвалась и превратилась в ад от грохота очередей…

– …Вы что, доктор, не понимаете, с кем разговариваете? Или нужно, чтобы вам премьер позвонил? – голос Ренаты был сух, а тон жесток. – И позвонит, если надо! Доктор, вы что, плохо соображаете с утра? Я уже десять минут пытаюсь вам объяснить, что мне нужно! Да, в машине папин заместитель, на него было совершено нападение! И нам срочно нужно в Москву. Дядя Вова потом отправит ваших подчинённых домой. И вас не забудут, не переживайте! Да наплевать мне, какая у вас хорошая больница, лучше кремлёвской всё равно нет! Да там нас встретит ФСБ, не переживайте! А к вам нельзя, – неизвестно, может террористы быстрее сработают, чем милиция. Вы гарантируете его безопасность? Нет? Тогда не морочьте мне голову, доктор. Да, с нами. Да, может, – Рената многозначительно посмотрела на врача «скорой» Бориса, настороженно поглядывавшего из угла на Ренату, державшую в руке направленный на него пистолет.

– Говори, без глупостей, – прошептала она врачу, протягивая трубку.

Боря сморщился, всем своим видом пытаясь показать, что он покоряется обстоятельствам, но нисколько не боится взбалмошной девчонки с оружием. Рената про себя усмехнулась: «Меня ты можешь не бояться, дружок, а вот Володя тебя явно напугал», – и с нежностью взглянула на своего невероятно живучего друга. А тот уже совсем пришёл в себя и сейчас, усмехаясь, подмигивал Ренате, в которой с оживлением Володи проснулась её обычная напористость.

– Да, Михаил Моисеевич, да, я. Да, больного можно спасти, если вовремя подключить к аппарату жизнеобеспечения. Вы же прекрасно знаете, что у нас такого нет. Да, показывала паспорт и фотографию с отцом. Это она. Несомненно. Да, как приедем, я вам позвоню, не переживайте. Извините, мне нужно осмотреть больного, – Борис с гримасой, означавшей «нате, подавитесь!», отдал трубку Ренате.