— Будем ждать? — спросил один из головорезов, проводив взглядом Колину спину.

От следивших за комплексом людей Мусы им было известно, что в последние дни Тихомиров-младший ночует на квартире у брата, а на Коминтерна живет его приятель Щербинин с какой-то женщиной — в окне комнаты иногда мелькал ее силуэт. Кто она, им выяснить не удалось, так как женщина за все это время ни разу на улице не показалась, но ясно было, что это не старуха-соседка — силуэт был тонкий и стройный. Коля время от времени в свою комнату заходил, но надолго не оставался. Поэтому Рафик подумал и решил:

— Подождем, скоро выйдет. Сэм, иди в подъезд. Следи за дверью — предупредишь.

Юркий, как змея, Семен Жарков по кличке Сэм тенью скользнул в полутемный подъезд и, прижавшись к пахнувшей мочой и блевотиной стене на пролет ниже Колиной квартиры, впился глазами в дверь. Этажом выше что-то хлопнуло, послышались визгливые голоса — две соседки выясняли, чья очередь мыть лестничную площадку. Потом голоса стихли, кто-то наверху минут пять энергично шуровал тряпкой, в пролет летели струйки грязной воды. Сэм поморщился, когда ему брызнуло в лицо, вытер кончик носа и вновь застыл. Время шло, он терпеливо ждал, однако в подъезде вновь воцарилось безмолвие, и из квартиры Коли никто не выходил.

В самой же квартире шел горячий спор. Коля пришел, когда Зойка мылась в ванной, шепотом поведал приятелю об угрозах Гали и начал его убеждать:

— Не соображаешь что ли, что надо уходить прямо сейчас? Завтра она расскажет следователю, на наш след выйдут менты, и тогда будет поздно.

Вася с досадой пожал плечами — он только-только начал входить во вкус семенной жизни с Зойкой, и срываться с места ему совершенно не улыбалось.

— Козел ты, Коляша, — сердито проговорил он, — я, еще когда твои последние отходы в утилизацию вывозил, сказал, что на кой черт тебе понадобилось с этим мужиком и толстухой связываться! Я что, из-за этого теперь должен все бросать и вместе с тобой скрываться? Я теперь человек семейный, у меня жена, и на работу надо ходить.

— Будешь ходить, — зловеще предрек Коля, — на лесоповал.

— Да ладно тебе, чего ты распсиховался? Ну, спросят тебя, а ты сразу: да, с ней трахался, было дело, а про мужика ничего не знаю, ко мне не приходил. Что они тебе пришьют? Какие доказательства? Нету Вани, съели!

— А если спросят, откуда мясо, что я продавал? Мы с тобой, между прочим, в первый раз вместе продавали.

— Скажешь, осталось в морозильниках, решил продать.

— Как же, осталось! В сентябре, когда прокуратура у вас на комбинате шуровала, к нам тоже заходили — составили акт, что в морозильниках пусто.

— Ладно, да кому это надо? Какая кому разница, какое мясо ты продавал? Вот купил бы ты его без очереди, тогда бы да — тогда бы тебя точно толпа линчевала.

— Как хочешь, а я уезжаю, — угрюмо проговорил Коля и внезапно умолк — вода перестала шуметь. Дверь ванной открылась, и Зойка предстала перед ними в наброшенном на голое тело полотенце.

— Куда? — спросила она, глядя на Колю огромными сверкающими глазами. — Куда ты уезжаешь?

Крайне недовольный ее одеянием Вася отвел глаза и пробурчал:

— Оденься. Куда ему надо, туда и уезжает.

Зойка сердито топнула ногой, и с мокрых волос ее во все стороны полетели брызги воды.

— Тебя заподозрили, да? — страстно спросила она, и по понурому виду Коли поняла, что так и есть. — Тогда смоемся на время, а потом посмотрим — может, пролетит.

— А ты-то тут причем? — Вася даже позеленел от злости. — Ты моя жена, ясно? Если ты с ним убежишь, я сам до ментов дойду, мне плевать!

Зойка кокетливо повела глазами в его сторону и сразу же нежно заворковала:

— Васенька, ну не будь же ты лохом! Менты же ищут по месту прописки, а кто у него живет? Мы с тобой. Тебе-то пусть по барабану, а я не хочу, чтобы мне срок впаяли — ты сам ведь говорил, что раз мы знали, что он бабку угрохал, и не донесли, то сообщники. Нет, мужики, давайте мы все слиняем на пару месяцев, а там видно будет.

— И куда же ты собралась линять? — скептически начал Вася, но Зойка уже загорелась.

— Рванем на Украину или к прибалтам, а оттуда, говорят, вообще можно за кордон к буржуям сбежать. Мир посмотрим, пацаны, представляете? Только надо будет баксов купить, без них у буржуев делать нечего… Махнем сначала в Питер — я там одного чувака знаю, у него «зелени» навалом. Купим, а оттуда в Ригу или Таллин.

Перспектива в устах Зойки выглядела заманчиво. Много барахла с собой решили не брать — только теплых вещей на первое время, а дальше на «зеленые» можно будет купить, что угодно. Упаковав несколько теплых свитеров, главным образом, для Зойки, Вася, как заправский хозяин, обошел квартиру — проверил, закрыт ли на кухне газ, и выключен ли свет в ванной.

— Все, можно выходить, — забросив на плечо сумку, сказал он.

Опередив их, Сэм чуть ли не кубарем скатился вниз по лестнице и успел предупредить Рафика:

— Идут — с ним Щербинин и еще какая-то баба, я не разглядел. Сейчас выйдут.

Времени на размышление не оставалось, но откладывать дело было нельзя — Муса велел нынче же доставить к нему младшего Тихомирова. Поэтому Рафик велел:

— Берем всех, на месте разберемся. Бабе сразу рот заткнуть, чтобы не визжала.

Дальше все произошло очень быстро. Едва тройка показалась из подъезда, как к ним подошел дружелюбного вида парень.

— Закурить дадите, ребята?

— Не курим, — хмуро буркнул Коля и неожиданно получил такой удар под дых, что согнулся пополам, хватая ртом воздух.

Бандиты действовали слаженно и профессионально — трое из них в свое время прошли хорошую выучку в Афганистане. Сэм вырубил Васю коротким ударом ребра ладони по затылку, а на Зойку набросили башлык и плотно обмотали вокруг ее головы. Скрутив задыхавшегося Колю и обездвиженного Васю, бандиты втолкнули обоих в машину. Васю бросили на пол, Коля же, почуяв лезвие ножа у своего горла, мгновенно притих и покорно сидел, оставив всякие мысли о сопротивлении. С Зойкой, однако, им пришлось повозиться — отчаянно брыкаясь, она ловко изворачивалась и ухитрилась больно врезать Рафику каблуком по коленной чашечке.

— Придушу, сука!

В ярости он ее действительно чуть не придушил — остановил страх перед братом, который, отправляя на задание, запретил прибегать к крайним мерам. Наконец Зойку запихали в машину, после этого Сэм торопливо подобрал раскиданные на земле вещи пленников и швырнул их в багажник. Автомобиль рванул с места, Зойка, ничего не видевшая из-за наброшенного на голову башлыка, стиснутая на заднем сидении между связанным Колей и Рафиком, с ужасом чувствовала, что под ногами у нее что-то шевелится и жалобно стонет. Под закрывавшей голову плотной тканью дышать было трудно, но, все же, она учуяла запах воды и поняла, что автомобиль движется по мосту, пересекая Дон. Потом под колесами затрещало, зашуршало, и в ноздри ее проник аромат осеннего леса.