Вот это я и считаю кощунством.

Я знаю, конечно, что такие традиции, превратившиеся в формальность, существуют не только у нас, у бухарских евреев. Похожее происходит, к примеру, и на Кавказе. Застолья на Кавказе собираются по любому поводу – ведь там виноград, разливанное море вина… Вообще-то ничего плохого в этом не вижу. Но вот недавно в рассказе одного из своих любимых писателей, Фазиля Искандера, прочел я размышления, очень близкие моим: как в его родной Абхазии люди порой превращают в бессмыслицу любую, даже прекрасную традицию. Я так обрадовался такому сходству наших мнений, что решил процитировать здесь строки из рассказа «Должники», где рассказчик приглашён родственником на празднование дня рождения сына. Вот эти строки:

«Насмотрелся я на эти празднества. Приглашают человек двести, триста, за стол начинают сажать часов в двенадцать ночи. Пока всё приготовят, пока дождутся прихода начальства. А, главное, приношения. Стоит посреди двора деревенский глашатай, рядом с ним сидит девочка за столиком. Она слюнявит карандаш и записывает в ученическую тетрадь, кто что принес. Подарки деньгами, но больше натурой.

– Ваза, прекрасная, как луна, – кричит глашатай, высоко поднимая ее над головой и показывая всем гостям. – Чистая и прозрачная, как совесть дорогого гостя, – импровизирует он…

– Одеяло русское, – кричит глашатай, вдохновенно разворачивая стёганое одеяло. – Под таким можно уложить целый полк, – бесстыдно добавляет он, хотя размеры одеяла самые обыкновенные (…) Пока глашатай краснобайствует, гость с комической скромностью стоит перед ним, низко опустив голову. На самом деле он искоса следит за девочкой, чтобы она правильно записала его фамилию и имя. Потом он присоединяется к зрителям, а глашатай уже превозносит следующий подарок (…).

Одним словом, это своеобразный спектакль. Конечно, если ты пришел без подарка, тебя никто не прогонит, но общественное мнение создается.

В общем, я не поехал, но всё же послал ему поздравительное письмо…»

* * *

Я очень веселился, читая эти строки. Хоть и описывает Искандер празднество в абхазской деревне, где обстановка совсем иная, но суть очень похожа! Подумать только, даже глашатаев мы приглашаем, как абхазы! Конечно, кое в чём они нас переплюнули: у нас таких краснобаев не водится.

* * *

Но вернемся к нашим хлопотам… Как только до нас со Светой дошло, сколько всего предстоит, какой поток повторяющих друг друга празднеств вот-вот обрушится на нас (хотя думаю, что тогда мы знали не обо всех), мы приуныли. Я даже начал спорить, пуская при этом в ход, как оружие, свое «Лучше бы вообще к океану». В конце концов решили, кроме свадьбы, устраивать только Кандхури. Не сомневаюсь, что многие родственники и знакомые нас осуждали…

А дел и беготни всё равно было по горло! Составлялись списки приглашённых. К ним возвращались снова и снова – кого-то забывали, кто-то сообщал, что приведет с собой таких-то… Всё перечеркивалось и составлялось заново… Мама таскала Свету по специальным магазинам свадебной одежды. Ездили они в нижнюю часть Манхэттена, на Даленси-стрит, она славится магазинами одежды, постельного белья и великого множества прочих товаров, необходимых для экипировки и обустройства гнёздышка молодожёнов. Из своих походов мама и Света возвращались, возбуждённые этим изобилием и полные приятных впечатлений. Но и платье купили красивое, хотя пришлось его чуток ушивать.

С моей одеждой обошлось ещё легче: по моему настоянию, Светины родители не покупали мне костюм, а взяли в аренду. Красивый – белый, с атласными лацканами и полосками на брюках… Я был очень доволен, но полагал, что без грусти расстанусь с ним после свадьбы: незачем свадебному костюму всю жизнь томиться в шкафу!

Дни бежали, бежали… И вот наконец…

Осенний воскресный день. Мы со Светой выходим из лимузина у подъезда Еврейского центра и останавливаемся, почти ослепленные: с крыши двухэтажного здания прожектора шпарят такими огненными лучами, будто воздух пылает… Ничего, сейчас привыкнем… Беру Свету под руку, а сам кошусь вниз: хорошо ли она закинула на другую руку свой шлейф? Только бы не споткнулась, ведь будем сейчас подниматься по довольно высокой лестнице. Там, наверху, под колоннадой, у ярко освещенных дверей, нас уже ждут… Как много знакомых лиц! Ну, вперед!

Уж не знаю, как Свету, но меня в первый раз в жизни столько обнимали, целовали, благословляли. Из объятий я переходил в объятия. Мне было хорошо и весело: смотрите-ка, мы прямо кинозвезды! Снова и снова вспышки фотоаппаратов, огни кинокамер! Волнуясь, смеясь, непрерывно останавливаясь, мы пробирались сквозь толпу гостей.

Начало торжества было назначено на шесть часов – с расчётом, что свадьба продлится часов шесть-семь. Народу уже собралось довольно много, однако же больше половины приглашённых ещё не явилось. Бухарские евреи – народ не слишком пунктуальный, мы не раз убеждались, что люди будут подходить и подходить, иные опоздают даже на час-другой. Но те, кто уже собрался, не скучали, не томились ожиданием. Гостей, как только они входили, приглашали в один из подсобных залов ресторана. Здесь звучал смех, звенели бокалы, лилась негромкая, мягкая музыка кларнета. Гости толпились возле баров или сидели за столиками, уютно расставленными вдоль стен. Над столиками поднимался лёгкий пар (блюда всё время подогревались снизу), в нужную минуту появлялся официант и наполнял тарелки. А в центре зала уже вовсю танцевали…

Да, Ледерман и впрямь всё делал красиво, с выдумкой, с размахом! Все, кто пришел на эту свадьбу, чувствовали себя… Ну, что ли, людьми из высшего общества, такими, каких показывают в кино. А разве это не мечта многих и многих? Не зря же постарались гости и одеться соответственно: мужчины в элегантных костюмах из модной лоснящейся ткани, женщины… Женщин так коротко и не опишешь! Начиная с причёсок и макияжа, кончая туфельками, почти все они, невзирая на возраст и комплекцию, словно сошли со страниц модного журнала. Не говорю уж о золотых украшениях, о бриллиантах. А платья, платья! Действительно, можно подумать, что сюда приглашены миллионерши и звезды Голливуда. Собираясь небольшими группками, они ревниво осматривают друг друга, обсуждают фасоны платьев и прочие важные проблемы, связанные с модой, прическами, магазинами… Кстати, зайдите-ка через день-другой в самый большой магазин Квинса «Александрс», в отдел возврата вещей, и вы непременно встретите там нескольких «миллионерш». Оказывается, платье жмёт в талии. Или не понравилось мужу. Придется его вернуть. Да, в магазинах Америки новые вещи, если с них не срезаны ярлычки, можно возвращать обратно… Какое удобство для небогатых модниц!

Но сейчас ярлычки хорошо запрятаны в платьях, и нарядные дамы со своими нарядными мужьями веселятся на свадьбе. Нам же со Светой до венчанья не полагается появляться вдвоем среди гостей, веселье пока не для нас. Проскользнув по коридору, мы оказались в специальной комнате для невесты. Здесь тоже прекрасно: красивая мебель, трюмо, зеркала, яркие люстры… Поглядев, как Света снимает фату у трюмо (до чего же хороша, не нужны ей ни помада, ни румяна, ни тушь! А уж сейчас, в свадебном белом платье…) – я, как и полагается жениху перед венчаньем, расстаюсь со своей невестой…