– Ваше желание – закон для меня, тасота Наталия, – поклонился Арзлов. – Если позволите, я пересмотрю планы, которые мы обсуждали с Григорием, и постараюсь понять, что для этого можно сделать.

– Не стану вас задерживать, князь Арзлов. – Наталия вежливо улыбнулась ему. – Прошу вас, информируйте меня.

– Спасибо, ваше высочество, так и поступлю. – Василий шел к двери. – Если смогу быть вам чем-то полезен, не сомневайтесь, сразу обращайтесь ко мне.

– Благодарю, князь Арзлов. Надеюсь, у меня все будет в порядке и не придется вас обременять просьбами.

Василий улыбался, закрывая дверь за собой.

«Этому-то я всегда поверю, тасота Наталия. Делай то, что считаешь нужным. Твоя помощь будет мне более чем кстати».

Плоскодонная лодка – ялик этирайнов – бесшумно отделилась от корпуса «Сант-Майкла». Робин помог двум членам команды сбросить лини с ялика и занял свое место на носу. Позади него авиаторы подняли короткую мачту и закрепили ее в вертикальном положении. За ними аэромансер ялика сидел в кресле пилота, заставляя лодку лететь при помощи своей магии. Такелажные лини проходили мимо аэромансера к штурману, сидевшему на корме и следящему за курсом судна.

Авиаторы развернули парус, и его наполнил полуночный бриз. Ветер был попутный, дул с юго-запада: им нужно было обследовать северные пределы долины Куланг. Под ними, в десяти милях за кормой, на берегах озера Намарджи возвышался город Куланг. «Сант-Майкл» вылетел из Дилики в восточном направлении, долетел до Дугара и обогнул его. На корабле были самые лучшие карты, но последний раз съемка Дугара производилась тридцать лет назад. На карте не было той деревни, название которой выгравировано на кукри, отобранном Робином у Веннера, но было два-три похожих названия. Все они располагались в верхней, северной части долины Куланг, так что оттуда и следовало начинать поиски.

«Сант-Майкл», едва видимый в небе, изменил направление. Теперь он летел на восток. Он сделает круг и будет ждать их в северном конце долины. Хассет был уверен, что гуры не ожидают никаких разведывательных действий, но не хотел выдать присутствие корабля бренчаньем паровых двигателей. С ялика этирайнов, медленно дрейфующего в потоке ветра, можно было разглядеть всю долину и найти завод.

Робин вызвался в этот полет. У него был опыт работы на сталеплавильном заводе в Илбирии, и он знал, чего надо искать.

И чего вынюхивать.

Друри не сомневался, что любое сталеплавильное предприятие будет работать круглосуточно. Значит, к нему нужен постоянный подвоз топлива и оно извергает дым даже в глухую полночь. Скорее всего, изготовление оружия из стали доверено кузнецам-ремесленникам, следовательно, завод должен быть окружен многочисленными службами и складами для хранения продукции.

Ночной бриз нес ялик со скоростью четыре узла. До восхода солнца оставалось шесть часов, им надо успеть пересечь ту часть долины, до которой от Куланга можно добраться верхом за один день. Логика подсказала Робину, что принцу Аграшо будет удобнее посещать предприятие, расположенное не очень далеко от его столицы. На любом воздушном корабле, направляющемся в Куланг по торговым делам, можно доставлять рабочих и вывозить продукцию, не внося в расписание полетов подозрительные маршруты.

В первые два часа они не заметили ничего. Тонкий серп убывающей луны бросал на землю очень мало света. Он освещал снежные пики над плывущей в небе лодкой, но больше ничего нельзя было рассмотреть. Они оказались в той части долины, которая на протяжении нескольких миль шла прямо на север, потом поворачивала на северо-восток.

Под собой Робин различил силуэты зданий, из окон и дверей которых изливались потоки света. На самом крупном из них возвышалась пара дымовых труб, выбрасывающая искры в ночь, как вулканы. Вокруг завода, совсем как ученики у ног Айлифа, были разбросаны здания поменьше, их было около десятка, из них доносился звук ударов молота по наковальне, и был виден отсвет красных сполохов огней кузнечных горнов. Позади этих строений Робин заметил домики, не типичные для Дугара или Арана, но похожие на бараки илбирийского типа, обычно в таких поселяют рабочих. Робин пробрался на корму к штурману: – Быстро возвращаемся. Мы нашли, что искали. Чем скорее вернемся, тем скорее разработаем план, как нам приветствовать трудолюбие Эрвина Гримшо.

Рафиг Хает понял, что такое быть бъидсэйхом, при перемещении через горы Гимлан, когда сумел сэкономить уйму времени в пути. Начал он со стандартного перехода из одного пункта в другой, желая прежде всего узнать, быстро ли устанет, путешествуя при помощи магии. Он действительно почувствовал усталость и озноб, но перемещение на одну-две мили за один раз не показалось ему таким уж утомительным. Он обнаружил, что если после «прыжка» пробежаться, то становится жарко, зато при следующем прыжке опять остудишься, а усталость будет заметно меньше.

Даже если бежать, после длинных прыжков устаешь больше, чем после коротких, но все равно не так сильно, как при простом пешем переходе на такое жЈ расстояние. Прыжок с помощью магии на сорок миль равен пешему переходу в шестьдесят, а чувствуешь себя, благодаря амулету бъидсэйха, как будто прошел пешком меньшее из этих двух расстояний. Он убедился, что это так, когда стал прыгать с одной вершины на другую, и в горах Гимлан это ему удавалось без усилий, не надо было утомлять себя блужданием по долинам.

Нельзя сказать, что процесс прыгания с одного места на другое доставлял Рафигу большое удовольствие.

Ему казалось, что его тело при этом растягивается до такой степени, по сравнению с которой проволочная сетка показалась бы стальной плитой. Ему казалось, что он превращается в нечто текучее, а потом, оказавшись на новом месте, втекает назад в свое тело. Прибыв в намеченный пункт, он первые секунды был дезориентирован, но когда приходил в себя, ум становился как никогда ясным.

В первую ночь в горах Гимлан он нашел пристанище у каких-то пастухов.Было слишком темно и ничего не видно. Ему меньше всего хотелось, прыгнув на пик горы, обнаружить себя позади пика и глядеть оттуда вверх, как на звезды со дна колодца. Пастухи с радостью поделились с ним ужином. Он ничего не рассказал им о своей миссии, но, уходя на рассвете, в качестве сувенира оставил золотую гелорскую монету.

Путешествие в Нагмандир – родовой дворец принца Аграшо – было изнурительным, но Рафиг, добравшись до цели, был слишком возбужден и не чувствовал усталости. Входя в Куланг через восточные ворота, он приметил огромное белое здание, и через миг оказался рядом с фонтаном центрального внутреннего двора. Стражу у входа во дворец удивило его внезапное появление, но они проявляли осторожность.

После недолгого спора один стражник приблизился к Рафигу:

– Пусть с тобой вечно пребудет радость теплых ночей.

– Пусть у тебя будет больше жен, чем проблем, – поклонился солдату Рафиг. – Я Рафиг Хает из Гелансаджара. Я прибыл к принцу Аграшо, чтобы поговорить с ним от имени Доста.