– И в чём же? – изогнула пышные брови в вопросительном жесте обнажённая девушка.

– Просто это был способ не сойти с ума, – честно отвечаю ей, глядя в глаза. Боли эти воспоминания моей очерствевшей душе уже давно не приносили, да и безропотно покоящаяся в моих руках голенькая ночная эльфийка не способствовала мрачному настроению, так что я просто излагал факты. – В том ужасе от Жажды магии, отчаяния и душевной боли после потери родины и всех родных, который обрушился на мой народ при падении Сильвергарда, у неопытного подростка не так уж много способов сохранить рассудок. Секс да крепкая выпивка, вот и все рецепты, что были мне доступны первые месяцы. К тому же… – сжимаю обеими руками её ягодицы, слегка подсаживая, чтобы ротик чародейки вновь оказался в моей доступности, – немалую роль сыграли и смертные расы, в порты которых мы прибыли после трагедии, – как ни в чём не бывало продолжаю мысль, разорвав поцелуй. – Их воины не страдали нашими условностями, зато очень хорошо понимали, что жизнь их может прерваться в любой момент, и хорошо ещё, если от клинка врага, а не магической Чумы. Все портовые бордели купались в золоте, а уж как выматывались служанки в тавернах… – качаю головой, вспоминая то пьяное, вонючее и громогласное столпотворение, каким для меня стал первый людской порт. – Для впервые покинувшего родной город эльфа-подростка — жуткий шок, – вновь ловлю губы девушки в свои, но коротко, только чтоб ободрить и показать, что переживать тут не стоит. – Но мне это помогло. И не только мне. Так что всё к лучшему.

– И… – Шолари облизнулась, отчего-то забегав глазками.

– Что?

– Кто у тебя был первым? – выпалила эльфийка, которой было около одиннадцати тысяч лет.

– Одна ученица целителя. Фесилейн. Позже она стала моей помощницей, а сейчас должна ухаживать за гиппогрифами, помогая отцу в деревне Утренней Звезды на юго-западе от Сильвергарда. Но к чему ты спрашиваешь?

– Я… – она замялась. – Ну… Понимаешь… так получилось, что до тебя у меня никого не было… – смутилась эльфийка.

– Вообще? – обозначил удивление я.

– Разумеется, я пыталась несколько раз завязать отношения, но каждый раз не складывалось, и мы расставались. А потом демоны, восстание друидов, война, гибель Источника Вечности… Иммол'тер… – Старейшина печально вздохнула, отводя взгляд.

– Прости, – мои губы коснулись мочки её правого ушка. У эльфов они выражены не так сильно, как у людей, но быть в них поцелованным ничуть не менее приятно — по себе знаю.

– Ты её любил?.. Любишь? – тут же последовал чисто женский вопрос, после произнесения которого у моей любовницы засинели щёчки.

– У меня было много женщин, Шолари, – с улыбкой провожу тыльной стороной правой руки по её щеке. – Тех, кто следовали за мной, прикрывая спину, я всегда ценил и оберегал. Они были важны и дороги для меня, и, не стану лукавить, я никогда не отказывался согреть их ночью, даже одновременно всех и под одним одеялом. Тут мне нечего стыдиться, – мои пальцы вновь игриво сжали попку девушки. – Тем более это был и их свободный выбор. Все мы были детьми войны, горя и отчаяния. Нам не нужны были красивые слова, а ухаживания мы измеряли в числе убитых врагов и спасённых друг другу жизнях. Но то чувство, которое означает слово «любовь»… – я задумался, на несколько секунд устремив взгляд мимо лица своей Советницы. – Нет, между нами ничего такого не было. Я был их командиром, а они — теми, кто доверил мне свои жизни без остатка. Безусловно, мы были очень близки. Ближе, чем многие могут лишь мечтать. И… возможно, некоторые из них любили меня по-настоящему, но… Нет. Я не испытывал к ним того чувства.

– Значит, ты его всё-таки познал? – положила подбородок мне на грудь ночная эльфийка, этак снизу вверх заглядывая в глаза с не угасающим женским любопытством.

– Да, пожалуй… – зарываюсь правой рукой ей в волосы и медленно-медленно начинаю скрести место на затылке у основания шеи. Она просто обожала, когда я так делаю.

– И кто она? – девушка прикрыла глаза в удовольствии, но прекращать вопросы явно не собиралась.

– Моей первой любовью была Феланэль — девочка, что жила по соседству и всё время за мной присматривала, по какому-то вашему женскому разумению решив, что именно этому непутёвому пареньку требуется строгий пригляд, – мои руки ласково переместились на талию Шолари, а потом и чуть выше, аккуратно, но настойчиво заставив её подняться и принять сидячее положение. Все эти разговоры и явно возрастающая активность дамы показывали, что отдохнуть она уже успела и силы на новый круг у неё уже есть.

– Мне очень интересно, – провокационно (хоть, возможно, и не очень это осознавая) поёрзав попкой, сообщила эльфийка, с улыбкой глядя на меня сверху, – но, несмотря на то, что у вас, очевидно, сейчас хорошее настроение, мой Принц, я боюсь спрашивать дальше.

– Чуткая ты моя, – хмыкнул я с беззлобной иронией и, пользуясь случаем, расположил ладони на мягких холмиках, только что очень приятно ко мне прижимавшихся. – Но не бойся, сейчас меня эти воспоминания уже не разозлят, ведь в нынешний момент времени Фел ещё жива.

– Так значит…

– Да. В моей ветке истории она погибла при падении Сильвергарда, но сейчас она жива и у неё впереди ещё сотня с лишним лет счастливой, безмятежной жизни.

– Но вы её больше не любите? – улыбка девушки потускнела, а глаза наполнились переживанием. Даже не знаю, за кого именно. Может быть — за меня, а может быть, и за себя, ведь отказавшийся от любви монстр — тот ещё господин.

– Я люблю её, но не так как раньше, – оглаживаю руками точёные изгибы тела любовницы, но мыслями, на какое-то мгновение, устремляюсь далеко от нашей спальни. – Просто не могу больше воспринимать это маленькое, милое и наивное существо как романтический интерес. Я порву за неё любого, обращу в пепел целые континенты, но сейчас она для меня как младшая сестра, и вряд ли я уже смогу когда-нибудь изменить это своё отношение.

– Простите, мой Принц… – стушевалась Шолари.

– Говорил же — ты меня не расстроишь, – прерываю поникшую эльфийку. – Но, пожалуй, ты права —