Одежду я, естественно, выронила, но теперь заново подхватила с мокрого пола, а заодно и валявшуюся под ногами дубинку. Зак-Цо-Даб выскочил из комнаты и, как был голый, бросился бежать по коридору, призывая на помощь других своих холопов. Я устремилась следом. Тот, кому я сломала руку, попытался встать у меня на пути, но, видя мой решительный замах дубинкой, переменил свои планы.

Едва я оказалась в коридоре, слева распахнулась дверь, и еще один громила выскочил мне навстречу. Причем в руке у него была уже не дубинка, а кривая сабля. Не задумываясь, я швырнула одежду ему в лицо, а когда он вскинул руки, пытаясь избавиться от сырой тяжелой тряпки, прошмыгнула у него под локтем. Обернувшись, я ударила его дубинкой по затылку — думаю, что не до смерти, но, во всяком случае, он рухнул, и я смогла забрать не только свои вещи, но и саблю. Дубинку пришлось бросить.

Я пробежала дальше по плавно искривлявшемуся коридору, ворвалась в комнату, которая показалась мне столовой, напугав до полусмерти прибиравшуюся там служанку, тоже уже без сезонных признаков, отметила я машинально, выскочила оттуда, напугала саблей еще одного слугу, куда более плюгавого, чем предыдущие, нашла настоящую дверь в столовую, а оттуда уже выход в коридор, ведущий на лестницу.

На верхней площадке меня поджидал еще один слуга с саблей, а сзади уже приближалась погоня. Не тратя времени на поединок по правилам, я видоизменила свой прошлый прием, набросив на сей раз мокрое тяжелое пальто на клинок. После этого, поскольку противник не поспешил немедленно освободить мне дорогу, рубанула его по шее. Он был из невысокой касты, так что вряд ли его смерть означала для меня серьезные проблемы. Обливаясь кровью, он упал на низкие перила и кувыркнулся через них вниз — вместе со своим оружием и моей верхней одеждой; скомканная рубашка еще оставалась зажатой у меня в левом кулаке.

Прыгая через несколько ступенек, я понеслась вниз по лестнице. Вот уж когда я прокляла ее эстетичную пологую протяженность… Действительно, пока я бежала, у дверей внизу показался мой старый знакомый Трабдор. Вооружен он был, правда, несолидно — всего лишь кочергой, но в бою длина и вес оружия значат больше, чем его благородное происхождение.

— Уйди, если хочешь жить! — крикнула я ему, подбегая.

Он ухмылялся, помахивая своей железякой. Я сделала обманное движение и устремила саблю ему в живот.

Он, конечно, попытался парировать удар кочергой, но опоздал всего лишь на мгновение. Это не спасло ему жизнь, но я не успела выдернуть клинок. Удар тяжелой кочерги переломил мое оружие у самого эфеса.

Едва Трабдор упал, грохнул выстрел, и в двери передо мной образовалась дыра, швырнув мелкие щепки мне в лицо. Я обернулась, одновременно пригибаясь. Еще двое слуг с саблями сбегали по лестнице, а на верхней площадке стоял сам хозяин — все еще голый, но в руке его дымился пистолет. В левой у него был второй, заряженный, и я, не став дожидаться, пока рацах переложит его в правую руку, выскочила на улицу.

Хотя, по логике, закон должен был быть целиком на моей стороне, я, наученная прошлым опытом, даже и здесь не ощутила себя в безопасности и мчалась вперед, пугая прохожих. Свернуть было некуда — для этого нужно было подняться на поперечную галерею, а там, на глазах у всей улицы, я почувствовала бы себя еще уязвимей. Наконец я выскочила на крохотную по ранайским меркам площадь, больше похожую на простой перекресток, и свернула на другую улицу, такую же узкую, как и первая. Пробежав еще локтей двести, я остановилась в ложбине между двумя круглыми домами, тяжело переводя дух.

На бегу я не замечала холода, но теперь он быстро напомнил мне, в каком виде я выскочила из дома рацаха. Я натянула мятую сырую рубашку и поджала босую ногу. Положение было совсем скверным. Судя по погоде, того и гляди пойдет снег, а у меня — ни нормальной одежды и обуви, ни денег, чтобы все это купить. И, что еще хуже, мои крылья выставлены на всеобщее обозрение, а я помнила отношение гантрусов к крылатым. «Ниже низшей касты» — так, кажется, сказал тот торговец, которому потом Чаха перерезала горло. Интересно, к какой касте, по его мнению, относились дикари…

Ладно. Стоя на одной ноге между домами, толку не добьешься. Надо куда-то идти хотя бы для того, чтобы согреться. Я вышла на улицу и быстро зашагала в прежнем направлении.

Я вскоре заметила, что иду, не поднимая глаз на прохожих. Мне вовсе не хотелось встречаться с брезгливо-презрительными взглядами. Я бы, конечно, могла достойно ответить на такой взгляд, но это было слишком опасно.

Наверное, вот так, опустив глаза, и должны в их представлении ходить крылатые… Ладно, когда-нибудь я еще посмотрю на них на всех сверху вниз. С высоты летящего звездного корабля!

Мои мечтания были прерваны самым грубым образом. Камень больно ударил меня в левое крыло. Ну нет, всему есть предел! Я резко повернулась и увидела троих парней. Лет по шестнадцать, если, конечно, судить по внешности, а не по интеллекту. Они весело ржали, один из них подкидывал в ладони следующий камень, а другой оглядывался по сторонам, как видно, тоже подыскивая метательный снаряд.

И тогда… я просто бросилась наутек. С одним бы я еще справилась, и то при условии, что прохожие не встали бы на его сторону, но с тремя, без всякого оружия… Естественно, они с улюлюканьем пустились в погоню.

И вновь я неслась по улице, с которой некуда было свернуть. Второй камень пролетел у меня над плечом, слегка зацепив ухо. С лестницы, ведущей на галерею, спустились несколько аньйо; я резко вильнула в сторону, огибая их. И сделала это как раз вовремя: пущенный в меня камень угодил в одного из них. Пострадавший с криком бросился навстречу обидчикам, увлекая за собой товарищей. Но я предпочла не дожидаться, чем закончится скандал, и побежала дальше.

Улица привела меня на другую площадь, заметно больше предыдущей. В центре ее возвышалось круглое здание, похожее на огромную беседку с витыми колоннами по периметру и посеребренным куполом.

Толпа горожан, поднимаясь по концентрическим мраморным ступеням, втекала в него ручейками между колоннами с разных сторон — как видно, у здания было несколько входов, расположенных по всей окружности. Административное сооружение, храм или, может быть, театр? Для театра, правда, рановато — было еще около полудня, но кто их, гантрусов, знает… А может, и вовсе крытый рынок? Выглядит чересчур роскошно, но, учитывая гантруское отношение к торговле…

Я остановилась (вроде бы погони больше не было) и стала приглядываться к публике. Если туда может войти любой, там можно по крайней мере погреться. Может быть, даже найти какую-нибудь работу. Теперь я была уже согласна на любую.

Народ, заходивший в здание, выглядел по-разному. По гантруским хламидам я не могла определять статус столь же уверенно, как по ранайским костюмам, но уж, по крайней мере, могла отличить богатых от бедных. Я заметила, что они входят через разные двери, и догадалась, что каждый из входов предназначен для своей касты. Это при том, что здание было круглое и входы — одинаковые… Заметив нескольких оборванцев, уверенно поднявшихся по мраморным ступеням, я решилась и последовала за ними.