"Магда рассказала мне о Цветке Кактуса. Сделала ли бы она это, если бы была Калифом?"

Прямо напротив, на стороне "минус":

"Если Магда - Калиф, Цветка Кактуса не существует. Он был изобретен для какой-то неясной цели".

Вот что мешало ему, как щепка в шерстяном носке. Он все время возвращался к этому месту, не хватало какого-то логического звена, и он пытался его восстановить. Решение где-то близко, под самой поверхностью, и он инстинктивно чувствовал, что если не найдет его, последствия будут ужасны.

Шофер продолжал болтать, каждые несколько минут он обрачивался, чтобы взглянуть на Питера, требовал подтверждений:

- Верно ведь?

Питер хмыкнул. Парень начинал раздражать его - недостающее звено рядом, совсем близко. Он видит его форму. Почему же его так тревожит запах апельсиновых цветов? Запах цветов? Цветок Кактуса? Что-то в этом есть, какой-то пропуск в его списке.

- Если Магда не Калиф, тогда... - Что тогда? Он не знал.

- Вы не возражаете? - спрашивал шофер.

- Простите, о чем вы?

- Я сказал, что хочу завезти пакет теще, - снова объяснил шофер. - От жены.

- А вы не можете это сделать на обратном пути?

- Я не поеду сегодня назад... - Шофер виновато улыбнулся. - А теща живет прямо по пути. Всего пять минут. Я пообещал жене, что завезу сегодня.

- Ну, хорошо, - выпалил Питер. Что-то в этом человеке ему не нравилось, и он утратил нить рассуждений.

Ему казалось, что он играет в шахматы со значительно более сильным игроком, он просмотрел ладью на открытой линии или коня, который может сделать вилку на короля и ферзя.

- Мы свернем здесь, - объяснил шефор и повернул в район новых домов, построенных из кремово-желтого иерусалимского камня, ряд за рядом отчаянная попытка Израиля предоставить жилье всем новым гражданам. В это время вечера улицы были пусты, семьи собрались за обеденным столом.

Шофер со словоохотливой уверенностью проехал путаницей внешне совершенно одинаковых улиц, нажал на тормоза и остановил машину у приземистого желтого здания, похожего на ящик.

- Две минуты, - пообещал он, выскочил из "мерседеса", прошел назад и открыл багажник. Послышался скрежет, легкий удар металла о металл, захлопнулась крышка, и шофер появился снова и показал Питеру коричневый бумажный пакет.

Он улыбнулся Питеру, нелепо сдвинув шапку на затылок, через закрытое окно снова крикнул:

- Две минуты, - и исчез в здании.

Питер надеялся, что тот будет отсутствовать дольше. Тишина бесценна. Он закрыл глаза и сосредоточился.

"Если Магда не Калиф, тогда... тогда..." - Со щелканьем остывал двигатель. Или это что-то щелкает на приборной доске? Питер забыл об этом звуке.

"...тогда... тогда Цветок Кактуса существует. Да, так оно и есть! Цветок Кактуса существует и он достаточно близок к Калифу, чтобы узнать, что сэр Стивен Страйд грозится раскрыть его..."

Питер выпрямился, застыл на сидении. Он считал, что Сивен Страйд будет в полной безопасности - до встречи с Калифом. Это ужасная ошибка.

"Цветок Кактуса должен помешать Стивену Страйду встретиться с Калифом". Да, конечно. Боже, как он не понял этого раньше? Цветок Кактуса из "Моссада", а Питер сидит на улице Иерусалима, родного дома "Моссада", и он переодет Стивеном Страйдом.

"Боже!" Теперь он был уверен, что ему грозит смертельная опасность. "Цветок Кактуса, вероятно, сам все подготовил. Если Магда не Калиф, тогда я иду прямо в пасть Цветка Кактуса".

Проклятые часы продолжали тикать, этот звук действовал на нервы, как протекающий кран.

"В в городе Цветка Кактуса... в машине Цвет..."

Тиканье. О, Боже! Оно не с приборной доски. Питер повернул голову. Щелкает сзади. В багажнике, который шофер открывал и что-то там передвинул. Именно там что-то негромко тикает.

Питер рванул ручку, ударив дверцу плечом; одновременно он инстинктивно схватил рукой свой чемоданчик.

Металлическую перегородку между пассажирскими местами и задним корпусом убрали, чтобы усилить действие взрывной волны. Между ним и тем, что тикает сзади, только кожаная обивка. Поэтому он так ясно и слышит тиканье.

Казалось, время замедлилось, он успевал думать об этом, а секунды капали, как густой мед.

Адская машина, подумал он. Почему он вспомнил этот нелепый термин девятнадцатого века, он не мог сказать: вероятно, воспоминания детства, когда он читал "Бумаги мальчика".

Он выскочил из "мерседеса", чуть не потеряв равновесие, когда ноги коснулись разбитого неровного тротуара.

Вероятно, пластиковая взрывчатка с реле времени у детонатора, подумал он и побежал. Какое время отсрочки взрыва? Тридцать секунд? Нет, шоферу нужно уйти подальше. Он сказал две минуты, сказал это дважды...

Мысли неслись стремительно, а ноги казались закованными в кандалы, они передвигались с огромным трудом. Все равно что бежишь по пояс в воде по песку, а прибой тащит обратно.

"Должно быть, две минуты уже прошли, шофер ушел далеко..."

Прямо перед ним низкая каменная стена - подножие цветочной клумбы. Высотой по колено, двойной ряд кирпичей, в середине углубление, наполненное сухой желтой землей; в нем несколько полуувядшхих кустов олеандров.

Питыр нырнул за стену головой вперед, ударившись в падении плечом и рукой, и откатился под защиту низкой преграды.

Над его головой окна большие первого этажа. Лежа на спине и глядя на них, Питер увидел, как в зеркале, отражение стоящего "мерседеса".

Он ладонями зажал уши. "Мерседес" всего в пятидесяти футах. Питер смотрел на его отряжение, напрягая тело, широко раскрыв рот, чтобы поглотить взрывную волну.

"Мерседес" взорвался. Казалось, он спокойно раскрывается, как цветок в ускоренной съемке. Сверкающий металл раскрылся и изогнулся, как гротескные черные лепестки, и сквозь него мелькнуло яркое пламя - и это было все, что увидел Питер, потому что стекла окон исчезли, разлетелись под ударом взрывной волны на миллионы сверкающих осколков, и теперь окна зияли, как раскрытые беззубые рты дряхлых стариков. И в этот момент волна ударила Питера.

И хоть его прикрывала стена, волна, казалось, вдавила ему ребра, воздух вырвался из легких. В голове отразился страшный грохот взрыва, перед глазами мелькнули многочисленные радужные огни.

Питеру показалось, что он ненадолго потерял сознание. Вокруг падал град осколков, что-то ударило его в спину и привело в себя.

Он с трудом встал, стараясь наполнить легкие воздухом. Он понимал, что ему нужно убраться поскорее, пока не прибыли силы безопасности. Иначе он подвергнется интенсивному допросу, и тогда, несомненно, обнаружится, что он не сэр Стивен.

Питер побежал. Улицы по-прежнему пустынны, хотя вокруг уже начинался шум. Слышались крики боли и страха.