Басунов бросился через чёрный сквер напрямик, стараясь не шуметь и не топать. «Икс пятый» полыхнул сигналкой, однако Немец не обратил на это внимания — он усаживался в «патрол». Басунов подлетел к своему джипу и сразу распахнул заднюю дверку, ярко блеснувшую под луной. В салоне на заднем сиденье у него лежало ружьё Куделина, по‑прежнему завёрнутое в телогрейку. Вчера за городом Виктор немного поупражнялся с двуствольным карабином непривычной конструкции — бокфлинтом, и сегодня действовал уверенно. Там же, в ватнике, лежала коробка охотничьих патронов.

«Ниссан патрол» Немца, предостерегающе пылая красными огнями, не спеша выползал из шеренги автомобилей кормой вперёд. Сейчас Немец сдаст направо, разворачиваясь, и покатит на выезд с парковки… Но он проедет мимо «икс пятого» — и откроет свой левый борт… Басунов, укрываясь за «икс пятым», с натугой переломил бокфлинт, утопил пальцем патрон в канал верхнего ствола, замкнул «Зауэр» обратно и перещёлкнул кнопку селектора очерёдности — заодно она была и предохранителем.

Немец завершил откат назад, выкрутил руль и тронулся вперёд. Он не видел, что за «икс пятым» в темноте сквера стоит стрелок в боевой позиции — с компенсаторным разворотом корпуса, с широко расставленными ногами, с поднятым двуствольным карабином, приклад которого плотно упирается в плечо, защищённое толстым бушлатом. Стрелок сохранял неестественную неподвижность, потому что у него был только один выстрел, один шанс.

«Ниссан патрол», мягко урча, скользнул к выезду с парковки; на миг он поравнялся с «икс пятым» — и Басунов без колебаний ударил из ружья по водительской двери. Выстрел шарахнул над парковкой, клацнул отзвуком в бетонных углах новостройки. На чёрной дверке «патрола» появилась дыра с белыми краями. «Патрол» и не дрогнул; так же мурлыча, он уехал вперёд, подпрыгнул на бордюре и с шорохом вмялся капотом в голые кусты акации.

«Немец, извини, — подумал Басунов, торопливо закидывая бокфлинт в салон своего джипа. — У меня не было другого способа поймать тебя…»

Басунов трусцой подбежал к «патролу», открыл дверь и сразу подхватил водителя, который повалился ему на руки. Водитель таращил глаза, ничего не понимая, и дышал открытым ртом взахлёб, словно всплыл с глубины.

Это был не Герман Неволин. Это был Владик Танцоров.

Басунов вытащил его с водительского места и, матерясь, запихал на задний диван «патрола». Владик не сопротивлялся — он ошарашенно зажимал бок, разорванный ружейной пулей; пальто набухло и отяжелело от крови.

Басунов залез на водительское место «ниссан патрола», реверсом вывел джип из кустов, аккуратно вернул его на парковку и задвинул сбоку, чтобы никому не мешать — и чтобы дверью с пробоиной джип был повёрнут к бетонной ограде стройки. Заглушив двигатель, Басунов вышел из «патрола», обошёл машину и забрался в салон через правую заднюю дверь. Хрипящего Танцорова он приподнял, подтянул и завалил в угол, чтобы разговаривать глаза в глаза. Басунов даже взял Владика за лицо и повертел туда‑сюда, присматриваясь внимательно, — а вдруг это всё‑таки Неволин?

— Ты кто такой, мудил мудилыч? — спросил Басунов.

Владик булькнул и затрясся. Он ещё не мог осознать, что случилось.

— Эх, не на того ты оказался похож…

Владик вправду был похож на Германа. Тоже высокий, тоже сутулится.

— Не ссы, я «скорую» вызову, — пообещал Басунов, раскрыл на Владике пальто и, стараясь не пачкаться, обшмонал карманы: достал ключи, телефон и бумажник. — Но ты мне ответишь на вопросы, понял? Кивни, если понял.

Владик кивнул.

— Почему ты с Танькой Куделиной был?

— Лю… бо… — прошептал Владик. Он хотел сказать «любовница».

— Блядовали, значит, — понимающе усмехнулся Басунов. — Ну что, дело хорошее. Муж в Тверь, жена в дверь. А Германа Неволина знаешь?

— Да…

— Ещё лучше, — Басунов почувствовал, что всё‑таки не зря подстрелил этого типа. — Может, в курсе, где он прячется?

— Раньше… был на… да… че… в Не… настье, — выдохнул Владик.

— Откуда известно? Сам видел? — вскинулся Басунов.

— Танька… ска… зала.

Настроение у Басунова резко повысилось. Он с симпатией посмотрел на этого несчастного придурка, столь опрометчиво угодившего под пулю.

— А ты с этой историей как завязан?

— Никак… Я токо… дачу… ку… пил… у Ку… делиных.

— А если так? — спросил Басунов и надавил на руку, которой Владик зажимал рану в боку. — Освежает память?

Владик задрожал от боли и заплакал.

— Токо… дачу… — страдальчески повторил он. — Я… не с ними…

— Да ну? — не поверил Басунов, нажимая сильнее.

Ситуация для него стала понятна, как разгаданный ребус.

— Правда… — всхлипнул Владик. — В папке… договор ку… пли…

Басунов уже увидел эту папку — кожаную, с молнией. Она лежала на правом переднем сиденье. По просьбе капитана Дибича Владик сделал копии документов на дачу и возил с собой — вдруг Дибич вызовет. Басунов достал папку, вытащил из неё пачку бумаг, бегло посмотрел: свидетельство о праве собственности, договор купли‑продажи, акты о перечислении денег, план участка, ксероксы паспортов и доверенностей… Басунов убрал документы.

— Ну и что же мне с тобой делать? — спросил он у Владика.

— «Скорую»… — умоляюще прошептал Владик.

Басунов смотрел на него с сочувствием и мягкой насмешкой. Наивняк. Свидетелям доктора не вызывают. Владик сморщился и заплакал сильнее. Он понял, что его сейчас убьют, но в ошеломлении не осознавал всего ужаса.

— Не мешай, — приказал Басунов.

Владик послушно зажмурился. Басунов протянул руки, взял его голову за затылок и челюсть и резко, сильно повернул, словно по резьбе. Треснул шейный позвонок, и хрустнули хрящи в горле. Владик дёрнулся телом набок, будто вслед за головой, а руки и ноги его распустились, как отключённые.

Басунов внимательно глядел на Владика Танцорова, точно ожидал реплики в незавершённом разговоре. Владик полулежал на заднем диване в неудобной, изломанной позе и, разинув рот, таращился мокрыми глазами в потолок «патрола». А Витя Басунов испытывал очень острое и глубокое ощущение собственной жизни — настолько она объёмная, мощная и щедрая.

Потом Басунов вынул деньги из бумажника Танцорова, а бумажник бросил на пол. Проверил в телефоне контакты (отлично, вон сколько звонков Татьяне Куделиной: как раз то, что нужно!) и сунул телефон Танцорову в пальто во внутренний карман. Забрал связку ключей. Протёр рукавом места в машине, где могли остаться отпечатки его пальцев. Вроде, всё. Прихватив кожаную папку на молнии, Басунов выбрался из «ниссан патрола».

Парковку искоса освещали несколько прожекторов, подвешенных над стройкой, и плоская луна, будто раздавленная прямым ударом. Третий час ночи. Вокруг никого. Вдали по улице изредка пролетали двойные огни автомобилей. Забавно, что десять лет назад на этой же парковке вот так же стоял всю ночь, тихо сжигая топливо, «гелендваген» убитого Лихолетова.