Пока Джип хоть и не наносил повреждений, но всё же не давал объекту своей мести даже двинуться с места, братья его уже начали медленно выдыхаться. От того объёма силы, вложенного в цель, красный демон должен был уже разлететься в пыль! Но он вновь и вновь поднимался и шел им на встречу, так же, как это делал первый из них, когда Жан по неосторожности получил пару ранений, а от второго касания уже не чувствовал левую руку.

Когда Андрасу было некуда отступать, а на другой стороне ощущалась опасность, он оглядел своего оппонента с головы до пят в поиске хоть одного уязвимого места, но не нашел… Тогда, сложив все, что когда-либо знал об Ариэле, способностях Виктора и всего того, что уже произошло, мозаика тотчас же сложилась: – Они – дети Ариэла! – Крикнул он так громко, чтобы мезмеро точно его услышали. – Среди вас их тоже двое! Вы не можете их ранить!..

Один из близнецов сразу уловил его мысль: – Это не он, брат. Это не он! Мы его не видим! Это – мираж!

– И как же нам сразить того, кого нет?!

Жок пару секунд поразмыслил, глядя на надвигающийся кошмар наяву, а затем подал идею: – Используй свои способности. Покрой его коркой изо льда!

После этой фразы старая добрая ехидная ухмылка вернулась на лицо Младшего. А Джип просто закрыл глаза. «Ин соба, Хельма… Ин соба, Хайру!» – Произнёс Андрас, когда братья уже вновь набросились на противника. Жан повалил апостола на землю волной искажений, а затем ударил того в голову оставшейся рукой. «Оледеней!» – Громко скомандовал он, и все окружение в момент покрылось тонким слоем инея и льда. И, когда истинный враг был обнаружен, младший Пуарье резко сжал кулак. И хоть еле заметную корку сложно было увидеть, пламя вспыхнуло ярче любой лампы. И если бы всех порабощённых тьмой людей не выбросили с поля боя раньше, то сейчас, они стали бы горящими углями. Жок, бросил на раскрывшегося противника всю свою армию, что только смог создать и те прибили демона, распяв прямо на земле. Следом он сам подбросил в воздух один из своих мечей, и Жан в момент подхватил тот на лету своей волей. Грудь апостола с треском прошил смертельный клинок, брошенный сверху со скоростью пули, и первый враг испустил свой дух.

Шок, что ясно отражался даже на лице миража, сковал Первого на несколько секунд и этого хватило, чтобы Андрас силой воздуха и земли обнаружил его точное местоположение и перешёл в наступление. Джип же, стоящий под защитным куполом, открыв глаза, взмахнул обеими руками, и огромный бревенчатый дом тотчас возник прямо перед ним. Дверь открылась, и старший вошёл внутрь, где находилась теперь полностью беспомощная цель.

«Жалкий человек…» – говорил он, но Пуарье не дал тому закончить. «Я – мезмеро!» Бросился он со всех ног на палача, не ожидавшего такого поворота, схватил за горло и впечатал в пол. «Каким и она была! Мы были связаны!!» – Кричал он в слезах, вбивая его голову всё глубже и глубже в паркет – «Вы отняли её у меня! И за это вы все сдохните!!». Джип наступил обеими ногами на ступни демона, тем самым сломав их, а затем, взяв того за туловище поднял над головой, и нижняя часть апостола так и осталась внизу. Поддавшись и крича от боли, он разорвал того напополам голыми руками, а следом размозжил его голову об стену. Кровь же у красных апостолов, что забрызгала рядом находившееся окно и окрасила вымощенную камнем дорогу перед сценой, оказалась черной, как раскалённый мазут, и, будто кипящее, оно медленно растекалось, практически тут же покрываясь тонкой полупрозрачной пленкой. Когда старший вышел из своего творения, оно потрескалось и разлетелось на тысячи зеркальных осколков, а изувеченное тело апостола уже лежало на траве, осыпаемое блестящей и переливающейся голубой пылью.

А с другой стороны Виктор уже вывел всех заключенных мезмеро наружу и, внушив Ричарду Фросту всю обратную дорогу, отправил тех к дверям дома теней. Сам же он не мог оставить братьев, которые, по его мнению, всё ещё должны сидеть там в укрытие на горе и, поторопившись, начал обходить высокий боковой порог.

– Ты остался один. – Говорил первому Андрас, уже загнав того в угол. – Как остановить всё это. – Показывал он на закрытое темно-серыми облаками черное небо.

Красный демон уперся в стену, когда со всех сторон его окружили. Слева Джип, вытерев слезы вернулся на сцену через туже дыру, а справа близнецы.

– Ты верно толком не слушал меня. Вот в этом всём… – Обводил он обеими руками окружение. – …вина не моя. Открытие врат же влияет на мир и нету того, чего бы ты изменил… Стоит свету лишь сдать кон, как мир же сразу обречен! Будет сломлен тот закон, что был когда-то возведён! Из пепла вновь восстанет он и сядет на законный трон!

– Да, это мы уже слыхали! – Раздался голос Виктора, пришедшего на шум. Он поспешно вышел из-за угла. – Но смею вас заверить, что эти двери не откроются! Жертв я всех из мешков освободил и увел уже далеко от этого проклятого места!

Но лицо апостола залилось улыбкой, как только тот увидел парня. И пока все отвлеклись, демон воспользовался моментом, наслав на тех самый страшный из всех кошмаров, что только знал сам. Пуарье вместе с Андрасом остолбенели. И хоть на Звонаря сила Ариэла не работает, сам он также не может ничего противопоставить одному из апостолов. «А беду, Киюри.» – Произнес он, призывая клинок из пустоты и не раздумывая ринулся вперёд. Но стоило чтецу забежать на сцену, как что-то сковало его по ругам и ногам не давая шевельнуть и пальцем.

– Глупые люди, ведь вам невдомек,

Что дверь та крепка и заперта на замок!

Все души основали лишь только фундамент,

А ключ же всегда был вместе с вами!

Он, кто владеет духом того,

Кто ближе к первым созданиям его.

Творца и вашего, творца моего,

Создателя вовсе вся и всего.

Во тьме заключённый наш сир обитает,

И есть лишь одно, что её открывает!

Предателя жизнь предоставим взамен,

Сквозь открытую дверь пройдёт сей обмен!

Красный демон заходил по сцене словно актер, играющий главную роль в эпической пьесе. Яркое солнце начало освещать полумертвый город, когда из-за ширмы на сцене вырвался полупрозрачный толстый трос и вонзился в спину Звонаря. Пуарье на пару с ходящим в тени, смотрели сквозь пелену