Это было последнее, что я запомнила, прежде чем мутная тьма превратилась в серый шум помех, поглотивший меня, а иглы и шипы помчались по моей крови.

Когда я снова очнулась, в моей руке был пистолет, и он был нацелен в голову Лилиан Грей.

…ДЕЛАЕШЬ? ПРЕКРАТИ, ПРЕКРАТИ…

– Руби, очнись!

– Не делай этого… прекрати. Руби… СТОЙ!

Я плыла под водой, так глубоко, где уже не было ничего – лишь нежная прохладная темнота. Мне не нужно было двигаться, я не могла говорить, отдавшись спокойному течению, и оно увлекало меня туда, куда я хотела. Оно тащило меня за собой, и я охотно плыла, наслаждаясь этим чувством. Это было лучше, чем боль.

– посмотри на меня! Посмотри на меня! Руби!

Волны заглушали голоса, и они превращались в протяжный, долгий гул. Слова заполняли промежутки между ударами сердца, мерное тук-тук, тук-тук, тук-тук у меня в ушах. Я не хотела, чтобы меня здесь нашли.

Конфетка. Эй, Конфетка.

В поисках источника этих слов, я встрепенулась, заставив онемевшие мышцы двигаться.

Позаботься обо всем, ты здесь босс.

Но там никого не было. Темное течение вокруг меня закручивалось все сильнее, охлаждая мою кожу. Там ничего не было.

Конфетка. Руби.

Воздух обжигал мои легкие.

Где ты?

Ру, что с тобой?

Я дернулась, пытаясь вырваться из темноты, вытянув руки вверх, а потом еще раз, чтобы выбраться на поверхность. Меня вел свет, лишь крохотная искра, но она вырастала все больше, ожидая…

Давай, милая, давай…

Я отталкивалась, цеплялась, карабкалась наверх…

«Она собирается…»

«…сделай что-нибудь! Останови ее!»

«Руби!»

Я вломилась в собственное сознание. Густая мутная вода уходила прочь, а реальность обретала форму. Наэлектризованный, сухой запах компьютерного класса. Свет мониторов отражался от белой стены, рядом с которой застыли они. Лицо Нико, бледное, ни кровинки, выставленные вперед ладони. Мой взгляд переместился с тяжелого, холодного пистолета в моей руке на светловолосую женщину, которая лежала на полу, прикрыв голову руками в попытке защититься.

Я вздрогнула, снова посмотрев на Нико, и опустила пистолет. Моя рука пылала от боли, словно я несколько часов удерживала тяжелый груз. Взгляд его посветлел, и на лице теперь читалось облегчение. Но он мгновенно напрягся снова и крикнул:

– Ви, нет!

Только что я стояла на ногах, а в следующее мгновение уже лежала на земле, и боль уничтожила спутанные мысли. Меня уложили ударом между лопаток, и я окончательно лишилась способности дышать, когда Вайда прижала меня к земле.

– Подожди! – Это была Зу. – Руби?..

– Что… – Казалось, будто мой рот набит песком.

– Руби? – Сверху выплыло лицо Толстяка. – Ви, отпусти ее…

– Она собиралась ее застрелить… я подумала, что она собирается… что она сейчас выстрелит…

– Что происходит?! – крикнула сенатор Круз где-то над нами.

– Я не… – выдавила я, и боль расколола мою голову надвое. Я почувствовала, как меня переворачивают на спину и снова укладывают на пол. – Как я сюда попала?

– Ты не помнишь? – спросила доктор Грей. Кажется, она была единственной в этой комнате, кто еще сохранял самообладание. – Ты ушла, а потом вошла снова и швырнула меня на землю. И все это молча.

– Что? – Мои ногти царапали по плиткам пола. – Нет! Я не стала бы… я не…

– Ты была не в себе. – Толстяк схватил меня за плечи. – Ты вообще нас будто не слышала.

– Прости, нахрен, прости меня, – перебила его Вайда. – Я не знала, что делать: каждый раз, когда мы пытались к тебе подойти, у тебя был такой вид, что сейчас выстрелишь!

– Нико? – спросила я, прикрыв глаза ладонью, чтобы остановить поток слез, которые лились по моим щекам. Все силы сейчас уходили на то, чтобы справиться с болью. – Нико?

– Он куда-то убежал… – сказала сенатор Круз. – Посмотрел на монитор и тут же сорвался с места… что происходит?

Он. Это был он. И, преодолевая боль и продираясь сквозь полный хаос в моем сознании, я наконец поняла, что происходит.

Я стиснула руку Толстяка.

– Вам нужно… слушай меня, хорошо?

– Хорошо, Руби, хорошо, – проговорил он. – Только дыши глубоко.

– Нет, слушай. Уходите… вы с Вайдой соберите остальных. Детей. Соберите их и уведите их, сенатора Круз и… и доктора Грей отсюда, через гараж. Спрячьтесь в любом из ближайших зданий. Не давайте никому выходить наружу. Понятно?

– Да, но что ты…

– Возьмите столько еды и воды, сколько сможете унести, но оставайтесь там, где спрячетесь, пока не убедитесь, что вокруг безопасно.

Пробелы в моей памяти начали обретать краски. Закрыв глаза, я могла увидеть, как идет разговор, которого не помню. Как сижу в компьютерном классе при выключенном свете. Кончики пальцев помнили каждое прикосновение к клавиатуре, каждую мысль. Мое хождение во сне. Отправленные сообщения. Он может управлять людьми. Как марионетками. Последнее предупреждение Клэнси.

Мои мысли неслись как вихрь, пока не сложились в картину, от которой у меня внутри все перевернулось.

Он спланировал побег.

Они придут.

Кто-то придет, чтобы его забрать. И он использовал меня, чтобы организовать налет.

– Была утечка информации, – объяснила я им. – И это была я.

– Какого черта это означает? – не понимала Вайда, помогая мне подняться с земли.

– Нико… он заметил, что кто-то отправляет сообщения за пределы Ранчо и пытается это скрыть, удаляя логи активности сервера. Мы думали, что это… – Я повернулась к Элис. – Мы думали, что это вы или кто-то из детей, которые работали с вами. Но это были не вы, да?

– Нет! Проклятье, я же вам говорила! – воскликнула Элис.

– Я понимаю, простите. Теперь я понимаю. Он управлял мной, использовал меня как шпиона, чтобы знать о том, что происходит. Он заставил меня отправлять эти сообщения. Дерьмо!

Побег. Мое сознание проложило для него путь. Его сможет освободить только армия, которая подчиняется его отцу, или наемники. И пока я не отправилась в Оазис, Клэнси не знал, где находится Ранчо. И потом он смог увидеть моими глазами путь обратно.

Солдаты были ему нужны лишь для того, чтобы отпереть камеру, а потом он легко убедит их оставить его одного, переключит их внимание на то, чтобы схватить остальных. И он снова сбежит.