и уязвленные до предела, воины Ардашира просто хотели покончить с этим тем или иным способом. Отбросив порядок и даже собственную защиту, они побежали вперед. Это было классическое бегство не в ту сторону.

В одно мгновение снаряды защитников были сосредоточены на них. Сгорбившись, спотыкаясь, неся свои осадные лестницы, Сасаниды бросились в бурю железа и бронзы. Люди падали. Лестницы были сброшены. Падало все больше людей.

Первые три лестницы достигли стены. Они качнулись вверх, ударяясь о парапет. Простые деревенские вилы сдвинули одну лестницу в сторону. Она упала, люди отпрыгнули в сторону. Бронзовый котел появился над другой лестницей и обрушил раскаленный добела песок на тех, кто не успел убежать. Воины у подножия третьей лестницы посмотрели друг на друга, затем повернулись и побежали.

Паника распространилась, как пожар на средиземноморском склоне холма в разгар лета. Там, где раньше была армия, отдельные отряды воинов, теперь равнина была покрыта беспорядочной массой бегущих людей, каждый из которых думал только о том, чтобы спасти свою шкуру, убежать от снарядов, которые летели в него с мрачной каменной стены. Защитники не щадили их. Не нуждаясь в приказах, они стреляли и снова стреляли в беззащитные спины своих убегающих врагов.

На зубчатых стенах люди смеялись и ревели. Раздались конкурирующие песнопения: "Бал-лис-та, Бал-лис-та" – "Ro-ma, Ro-ma" – "Ни-ка, Ни-ка". Некоторые выли, как волки. Избиение продолжалось.

Баллиста посмотрел на равнину. На золотом троне, высоко на помосте, неподвижно сидел Шапур. Позади Царя Царей бесстрастно возвышались огромные серые горбы его слонов.

Когда выжившие Сасаниды оказались вне досягаемости, внезапно, как когда корабль садится на мель, всякая дисциплина исчезла. Кувшины и бурдюки с выпивкой появились как по волшебству. Мужчины запрокидывали головы, глотая вино или местное пиво.

Максим передал Баллисте кувшин пива. Северянин обнаружил, что его рот полон пыли. Он ополоснул кружку жидким кислым пивом и сплюнул через стену. Жидкость попала на труп сасанида. Он почувствовал отвращение. Он отпил немного пива.

-Интересно, скольких ублюдков мы убили – тысячи, десятки тысяч с тех пор, как они пришли сюда". У Кастриция был свой кувшин вина. Часть ее стекала по его подбородку.

Баллиста не знал и знать не хотел количества убитых врагов. Он чувствовал себя очень усталым. - Кастриций, я хочу, чтобы сегодня ночью часовые были удвоены.

Центурион выглядел ошеломленным, но быстро пришел в себя.

-Мы сделаем, что приказано, и к любой команде будем готовы.

Он отдал салют и, все еще держа в руке кувшин с вином, отправился отдавать необходимые распоряжения.

Продвижение Баллисты вдоль стены было медленным. Каждый боец хотел пожать ему руку, похлопать по спине, похвалить его. Сначала он пошел на юг. В двух башнях от ворот под зеленым знаменем XX Пальмирской он поблагодарил и похвалил Турпиона. На лице бывшего центуриона отразилось неподдельное удовольствие. Он снял шлем, его волосы слиплись от пота. Он и Баллиста обнялись, лицо Турпиона, ощетинившееся, прижалось к лицу Баллисты. На самой южной башне Хаддудад стоял под красным скорпионом Ярхая. Капитан наемников объяснил, что стратегос Ярхай почувствовал недомогание. Баллиста сказал, что это не имеет значения, когда у благородного Ярхая был такой капитан, как Хаддудад. Северянин огляделся. Он не видел никаких признаков Батшибы. Довольно удивительно, но, похоже, она прислушалась к его приказу избегать стены и боевых действий. В одном углу башни собралась кучка наемников Ярхая. На мгновение Баллиста задумался, не прячут ли они ее. Затем он отбросил эту мысль.

Обратный путь на север был еще медленнее. Обильное количество употребляемого алкоголя превратило оборону в своего рода вакханалию, обычно скрытую секретностью и ночной тьмой. Солдаты пьяно облокотились на парапет. Они лежали группами на склоне внутреннего земляного вала. Они передавали из рук в руки бурдюки и кувшины с вином и пивом. Они выкрикивали шутки и непристойности. Проститутки были на свободе в полном составе. Без всякого стыда одна девушка стояла на четвереньках; ее короткая туника задралась, один солдат пристроился к ней сзади, второй спереди. Другая девушка лежала на спине, обнаженная. Солдат, который энергично толкался между ее ног, был приподнят на скрещенных руках, чтобы позволить двум своим коллегам добраться до ее лица. Когда они опустились на колени, она повернула голову из стороны в сторону, беря в рот сначала у одного, потом у другого. Еще три или четыре солдата стояли вокруг и пили, ожидая своей очереди. Баллиста отметила, что она блондинка, большая грудь, очень большие темно-коричневые соски. Он почувствовал острый укол вожделения. Всеотец, ему не помешала бы женщина.

На двух башнях к северу от Пальмирских ворот развевался красная вексилла IIII Скифского. Когда Баллиста поднялся на боевую платформу на крыше, он обнаружил Ацилия Глабриона, сидящего на табурете и пьющего вино. Симпатичный мальчик-раб держал над головой зонтик. Другой обмахивал его веером. Он восседал посреди своих солдат, разговаривая с ними и восхваляя их в манере патриция, приветливо, но всегда сохраняя определенную дистанцию. Молодой аристократ не спешил вставать и приветствовать своего старшего офицера.

-Дукс Реки, я дарю тебе радость твоей победы, - сказал он, когда в конце концов поднялся на ноги. -Удивительный результат, особенно учитывая все обстоятельства, что были против тебя.

-Спасибо, трибун-латиклавий.

Баллиста проигнорировал двусмысленные намеки второй части фразы трибуна.

-Львиная доля победы должна достаться вам и вашим легионерам из IIII Скифского.

Слова северянина вызвали одобрительные возгласы присутствующих легионеров. Ацилий Глабрион не выглядел довольным. Он сделал еще один большой глоток вина.

-Сюда приходил какой-то идиот-посыльный. Этот дурак утверждал, что пришел от тебя. Я знал, что это чушь. Он сказал, что ты приказал удвоить охрану сегодня вечером. Я недвусмысленно сказал ему, что наш дукс не отдал бы такого нелепого приказа. Я отправил его восвояси. -Ацилий Глабрион сделал еще один большой глоток. Он выглядел покрасневшим.

-Боюсь, произошло недоразумение, – Баллиста старался, чтобы его голос звучал нейтрально, -посыльный был от меня. Я приказал удвоить количество часовых на сегодняшнюю ночь.

-Но почему? - засмеялся Ацилий Глабрион. - Битва окончена. Мы победили. Они проиграли. Все кончено. - Он огляделся в поисках моральной поддержки у своих легионеров. Некоторые кивнули. Большинство избегало его взгляда. Они смотрели в землю, не желая быть втянутыми в растущую напряженность между этими двумя старшими офицерами.

-Да, сегодня мы победили. Но их еще очень много. Шапур теперь будет в отчаянии. Он будет знать, что мы будем усердно праздновать. Это