что вокруг терлись. Окружать уже меня начали. Ты смари — деловые какие!

На крышу грузовика нашего залез. Только слышал, как в спину бьют. Видать новые ко мне подобрались. Ну то ничо! Выдерживает пока бронька моя! Не больно. Стал ногами я на железо. Огляделся — ить... А их... Тьма-тьмущая вокруг! Ну чо, стало быть — пора сокращать поголовье! Начал отстреливать. Че-то так, будто невзаправду все. Навел — выжал. Навел — выжал! Следующий и следующий. Бьет пулемет. Ровненько так! Словно швейная машинка — та-та-та, та-та-та! Валятся гадины одна за одной. И еще — следующий и следующий! И не страшно мне. Такое спокойствие на душе! Будто сон это и не со мной это происходит. Будто уверен я, — если что, дык проснулся и всего делов!

Еще залп танка. Жахнул по осьминогу тому поганому. Пыль пошла, да огонь полыхнул. Видать попали куда-то. И грохот! Да не от снаряда! Дом справа от меня развалился. Рассыпался, словно карты игральные! Пыль пошла, на дорогу груды бетона полетели. Меня чуть с кабины не скинуло. Успел пригнуться! Гляжу — еще один осьминог вылез. А чо, их два, что ли?..

Точно — два! Один уже с головой прошарашеной, снарядом. Отвалил подальше, мычит, щупальцами елозит по асфальту. Хана ему уже скоро видать. А второй — свеженький вылез! Да гляжу, у него щупальца, те — что на башке, с зубами которые! Один оборван. Одна культя болтается. Знакомец мой стало быть! Тот самый, что меня из Славного в тот раз «провожал»! Ну и ему — в рыло из КПВТ прилетело. Хорошо так! Прямо по глазам полосонули! Вышибли глаза твари этой. Он в ярость впал! Ослеп же. Не видит гадина ничего! Орет, словно сирена. Все вокруг щупальцами лупить начал! Да вот не видать ему, что не нас, а своих он перемалывает! Гадин щупальцами разносит. Хорошо так проредил, славненько. Будто под метелочку все зачистил! А мож и на той улице, что чисто было! Может такое и там происходило, что дрались они там, да осьминог такой-же там все щупальцами разровнял?! Может быть!

Смотрю, а он не унимается! На пролом попер. Дом еще один развалял, гадины — будто воробьи в стороны полетели! Смел их всех. Да не много на хвосты поднялося после ударов таких. Дык, — они на него кинулись! Видать обидно им стало! Всей шоблой на него навалилися, лезут по щупальцам, кусают его! Ну, и я добавлю. Че уж там. Не жалко!

Навел ствол на кодло гадское. Вдавил хорошенько! Перестрелял половину. Остальных — КПВТ разровнял. И танк еще раз вмазал по башке осьминоговой. Славно пошло! Еще одна дыромаха у него сделалась. Чуть выше пасти. Даже солнышко утреннее через нее видать! Заскулил осьминог, завалился набок. Покряхтывает, сопли зеленые пустил из раны. Будто слизень. Аж гадко мне стало... Да ему из КПВТ, что на бронетранспортере — еще добавили! Вырвало из башки его еще мяса куски. Задергался, задрожал гад. Щуальцами засеменил... Жах! Танк еще раз вмазал снарядом ему. Новая дырень в черепе. Замер осьминог. Опал, словно кукла из соплей. Готов! Сдох скотина поганая! Мне даже показалось, что на егойном рыле — было удивление крайнее! Не ожидал гад, что так быстро укокошат его! Ясен пень — танк, это тебе не хер собачий. Не меня на Урале пугать! Да кузов мне крушить. Тут и башку снести могут!

Еще на нас поперли гады. Я короб сменил. Последний... Даже не заметил, как все выстрелял, что заготовил! Вот — те раз... Надо еще ленты дозаряжать!

Патронов в коробе пулемета было чуть больше половины ленты. Ну, сколько есть. И тому несказанно рад! Навернул ствол на одну из тварей. Мощные лапы энергично отталкивались от асфальтированного покрытия улицы. Хвост извивался, словно змея. На серой спине играла мускулатура. Она буграми ходила под натянутой, гладкой шкурой. Тварь повернула морду ко мне. На меня злобно пялились два узких, глаза. — Ну-ну. Сейчас окосеешь! — я плавно выжал спуск. Пулемёт рявкнул короткой очередью и поганое рыло разорвало пополам! Не теряя времени, я поймал в прицел еще одну морду, завалил ее, подбил пулями лапы другой твари и продолжил поливать пулями все, что шевелилось вокруг.

Пулемет ревел, пули хлестали по тёмным стремительным телам, я выхватывал всё новые и новые, оскалившиеся пасти. Некоторые пытались прыгать на меня, но тут же валились замертво прошитые пулями. Патроны таяли буквально на глазах и вот уже показался край ленты, но на мое счастье, тварь осталась всего одна. Видимо мужики уже выкосили считай всех, кто приперся по наши души! Гадина мчала ко мне огромными скачками по четыре-пять метров. Я резанул тварь очередью, и ее туша покатилась по дороге, оставляя на асфальте мокрые отпечатки от слизи.

Тишина... Нету больше никого вокруг! Одни трупы гадские — кучами валяются. Да недобитки среди куч тех, едва лапами потряхивают. Скулят. Не стал их трогать. Не опасные! Сами додохнут как нибудь.

Я сразу побег к «шестьдесят шестому». За патронами! Мужики — тоже ленты потянули из кузова. Для КПВТ! Еще ящик вскрыли с «автоматными». Быстро-быстро рожки набивать! Шона — будто заведенный пачки распаковывал, да в каску высыпал стрелки бронзово-зеленые. Толян прибег — сразу пять магазинов пустых. Выстрелялся до нуля! Я — пулеметные ухватил. Ленты развернул, скорей натасовывать их. По два-три штуки сразу пихал! Вий из люка танкового вылез. Они с Махал-Махалычем че-то там коло орудия заковырялись. Видать повредили твари чего! Петр — на охранении стал. Со снайперкой. Смотрит в прицел вдоль проспекта. Сейчас ему получше видно. Угомонилась буря. Разъяснилось маленько. Только жарко сразу стало! Солнышко теперь во всю силу на нас светит. Ну то ничо, потерпим. Не впервой нам загары принимать. Главное, чтобы твари не нагрянули, пока мы заряжаемся!

Набил я уже ленту целую. Даже и не заметил, как. Так руками быстро работал! Следующую взял набивать. Сам тасую патроны, а сам рад даже. Вон, мужики все целые! Живые! И Вий, и Махал-Махалыч, и Васяка и Толян. Петр тоже! И техника вроде. Танк, Урал наш. Только вот «шестьдесят шестой», уж здорово покацали!