французским партнерам, премьер-министру Ланьелю и активисту-радикалу, французскому министру иностранных дел, Жоржу Бидо. (Бидо, ярый сторонник сохранения французского Алжира, позже участвовал в заговоре против де Голля и сейчас живет в изгнании в Латинской Америке).

Именно в ходе этой конкретной встречи Даллес якобы поднял вопрос об использовании атомных бомб для спасения французского гарнизона в Дьенбьенфу. Согласно одному чрезвычайно хорошо информированному источнику, чье заявление, когда оно было опубликовано, никогда не опровергалось, Даллес сказал Бидо по-французски: «А если мы дадим вам две атомные бомбы, чтобы спасти Дьенбьенфу?» Следует подчеркнуть, что Даллес, который в юности учился в Сорбонне, хорошо говорил по-французски и что Бидо до прихода в политику был преподавателем английского языка. Следовательно, вероятность того, что один из них неверно понял другого, была минимальной. Бидо ответил, что применение таких бомб уничтожит гарнизон также, как и Вьетминь, а генерал Эли, хотя и отрицал, что применение атомных бомб когда-либо серьезно рассматривалось, тем не менее говорил о наличии ядерного сдерживающего фактора, представленного авианосцами Седьмого флота в Тонкинском заливе.

Возможно, на данный момент несущественно, было ли такое применение атомного оружия в районе Дьенбьенфу возможным или даже желательным — и автор, например, на основе своих личных исследований уверен, что его применение в тот или иной момент серьезно рассматривалось военными планировщиками, но факт остается фактом: даже министр иностранных дел Великобритании Иден, похоже, был убежден, что применение такого оружия не было полностью исключено и что оружие было готово для применения. Дополнительные косвенные доказательства на этот счет были представлены премьер-министром Франции, на парламентских дебатах 4 мая 1954 года, незадолго до падения Дьенбьенфу, когда он заявил, что в предыдущих «военных переговорах с нашими союзниками были изучены все решения, способные улучшить ситуацию, подобную ситуации в Дьенбьенфу»; но он добавил, по-видимому, в качестве зловещей запоздалой мысли, что те решения, которые «до Женевской конференции включали риск расширения конфликта», были отвергнуты.

Когда гарнизону Дьенбьенфу, вопреки всем ожиданиям, удалось выжить в сражении за Пять холмов и первом сражении за «Югетт», Зиап запросил новые поставки из Китая. Таким образом, проблема бомбардировок линий снабжения коммунистов, а не Дьенбьенфу, вновь вышла на первый план. Теперь, вопреки своему заявлению десятью днями ранее, Наварр был бы рад получить от пятнадцати до двадцати Б-29 для бомбежек шоссе №41 между Красной рекой и основным пунктом снабжения Вьетминя в Туанжао, к северо-востоку от Дьенбьенфу. Но теперь, когда Британия сдала назад, оказалось, что и этой альтернативы больше нет. В кратком послании Эли писал Наварру: «Рэдфорд отклонил это решение. Все или ничего».

Но пока Даллес все еще обсуждал «Грифа» с французскими лидерами в Париже, командующий ВВС США на Дальнем Востоке генерал Партридж прибыл в Сайгон. Его беседы с верховным комиссаром Франции Морисом Дежаном и Наварром, возродили их надежду на то, что американское вмешательство в той или иной форме все еще не было полностью исключено. Но остальная часть недели — в то время как битва при Дьенбьенфу висела на волоске, боевой дух коммунистов был на самом низком уровне, а боевой дух французского гарнизона обрел жизнеспособное равновесие — обернулась полным отказом от «Грифа».

Даллес, все еще действуя с ошибочным убеждением, что британское обязательство о поддержке у него в кармане, созвал 20 апреля в Вашингтоне встречу послов Австралии, Великобритании, Камбоджи, Франции, Лаоса, Новой Зеландии, Филиппин, Таиланда и Вьетнама, с целью создания механизма «объединенных действий». Черчилль и Иден, не желая, как выразился последний, «поддерживать ради единства плохую политику», на этот раз проявили недвусмысленную твердость. Они дали указание своему послу в Вашингтоне, сэру Роджеру Макинсу, не присутствовать на этой встрече. Этот бойкот убил конференцию. Горечь и отчаяние французского правительства, оказавшегося между настоятельными сообщениями с просьбами о спасении из Индокитая и «американскими горками» обещаний и отказов США, стали глубокими. Прибыв в Париж на правительственную встречу НАТО, которая должна была начаться 23 апреля, Даллес имел достаточно возможностей встретиться со своим французским коллегой наедине, поскольку он должен был пробыть там три дня, до начала Женевской конференции 26 апреля. Согласно сообщению, отправленному Эйзенхауэру Даллесом 23 апреля в 20.00, Бидо достиг точки нервного срыва и непоследовательности. С началом конференции в Женеве через несколько дней стало ясно, что коммунисты во Вьетнаме попытаются покончить с потрепанным укрепрайоном, чтобы «преподнести» его поражение в качестве начала разговора со своей стороны в Женеве. Следовательно, любое продление его существования до момента, когда в Индокитае можно было бы добиться хотя бы временного прекращения огня, было бы, по мнению французов, огромной выгодой. Соответственно, они буквально умоляли Даллеса нажать для реализации «Грифа».

Следуя твердым инструкциям Эйзенхауэра, Даллес теперь стоял на своем. Не будет никакой американской операции по бомбардировке в районе Дьенбьенфу, которая не соответствовала бы требованию мандата лидеров Конгресса от 3 апреля: действия американской авиации только в рамках войск союзников и только после обсуждения и голосования по предложенной совместной резолюции. Возможно, сам того не сознавая, Линдон Б. Джонсон 3 апреля 1954 года принял свое первое ключевое решение по Вьетнаму.

К вечеру того же дня (23 апреля) и без ведома французов, Даллес полностью списал Дьенбьенфу. В 22.00 по парижскому времени он направил более краткое сообщение Эйзенхауэру, в котором признал, что «ситуация здесь трагическая», но в котором он также подтвердил, что «конечно, нет военной или логической причины, по которой падение Дьенбьенфу должно привести к краху Франции...» Это оценка была правильной, поскольку в Дьенбьенфу были задействованы только четыре процента боевых сил французов в Индокитае, но, по-видимому, не учитывала такие аспекты, как боевой дух французов и вьетнамцев, или усталость от войны французского общественного мнения дома. Если Даллес 23 апреля не смог понять, что поставлено на карту в Дьенбьенфу, то это просто еще один пример ограниченности многих дипломатов в оценке нематериальных аспектов данной политической проблемы.

24 апреля Иден также прибыл в Париж на заседание Совета НАТО и адмирал Рэдфорд лично взялся убедить его в необходимости, по крайней мере, предоставить Соединенным Штатам символическую декларацию о поддержке. Иден однако, остался непреклонен и заявил своим американским собеседникам, что, как и в Корее, политика, основанная на воздушных ударах, вскоре после этого будет сопровождаться обязательствами отправки наземных частей со стороны Соединенных Штатов. И как показывает опыт, за таким обязательством снова последует американское давление на союзников с целью «совместных действий», то есть, задействования их войск в боях. Британцы были полны мрачной решимости дать шанс Женеве, и Иден вылетел обратно в Лондон в воскресенье 25 апреля, чтобы принять участие в