Франции дополнительных 385 миллионов долларов США для конкретной цели реализации плана Наварра и обмен письмами 29 сентября 1953 года, который предусматривал более широкие консультации между правительствами двух стран в отношении Индокитая, что было истолковано во французском парламенте так, что Франция не может вести переговоры о прекращении огня в Индокитае с Вьетминем или Пекином без предварительного одобрения Америки. В самой Франции поддержка Америкой стратегии добиваться улучшения военной ситуации до начала переговоров, была хорошо воспринята консервативной коалицией, которая тогда контролировала французское правительство. Предложение, сделанное Хо Ши Мином через Швецию 29 ноября 1953 года (то есть, едва ли через неделю после первой высадки французов в Дьенбьенфу), о прямых переговорах с Францией на основе простого перемирия на поле боя, так и не получило официального ответа.

В течение зимы 1953-54 годов мало что произошло, что заставило бы Париж или Вашингтон по-иному взглянуть на ситуацию. Согласно его собственным воспоминаниям, президент Эйзенхауэр все еще считал в январе 1954 года, что сухопутные войска Соединенных Штатов не потребуются в Юго-Восточной Азии и что американские воздушные удары в поддержку французов против сил коммунистов, развернутых в джунглях, будут малоэффективны и по его словам, «создадут двойную угрозу; это был бы акт войны, который мог повлечь за собой риск вмешательства и поражения». В любом случая, такая поддержка со стороны американцев в то время рассматривалась чисто гипотетически. Как было показано ранее, американские военные наблюдатели, которым доверял лично президент, с готовностью отвергли пессимистические заявления, даже сделанные высокопоставленными французскими чиновниками, которые были в лучшем положении, чтобы знать, как обстоят дела у их военных в Индокитае. Насколько сильно дезинформирована администрация в Вашингтоне, стало ясно после первых атак на Дьенбьенфу. Даже десять лет спустя Эйзенхауэр все еще задавался вопросом о пессимизме, проявленном французами после падения опорных пунктов «Беатрис» и «Габриэль», поскольку, по его мнению, «хорошо окопавшиеся» французы не должны были испытывать проблем с отражением даже более многочисленных атакующих войск. Очевидно, генерал О'Дэниэл не заметил, или не сообщил об очевидных недостатках позиции Дьенбьенфу, помимо ее расположения на дне долины.

Но была еще одна проблема, которая глубоко волновала французов: что, если китайцы бросят в бой свои военно-воздушные силы? За предыдущие два года французская разведка сообщила о наличии нескольких китайских аэродромов в непосредственной близости у северо-вьетнамской границы. На этих аэродромах были замечены современные на тот момент МиГ-15, и на некоторых из них, как утверждалось, были опознавательные знаки Вьетминя, а не Китая. Во время предыдущих конференций «Квинпарт», была рассмотрена возможность нападения китайцев, по аналогии с Кореей, на французов в Индокитае и французы разработали на случай непредвиденных обстоятельств план под подходящим кодовым названием «Дамокл», который предусматривал немедленное отступление всех французских войск в Северном Индокитае на плацдарм в дельте Красной реки и занятие оборонительной линии через узкую талию полуострова Индокитай до тех пор, пока не прибудут войска американцев и остальных союзников. «Дамокл» также предусматривал немедленно вмешательство военно-воздушных сил Соединенных Штатов над Индокитаем. Как будет видно, в течение следующих нескольких недель государственный секретарь Даллес, вице-президент Ричард М. Никсон и занимавший в то время пост председателя Объединенного комитета начальников штабов адмирал Артур Б. Рэдфорд использовали все имеющиеся в их распоряжении средства, чтобы показать, что условия для запуска «Дамокла» действительно имели место в Индокитае, и особенно в долине Дьенбьенфу.

Трехнедельная поездка для ознакомления с делами в Индокитае, предпринятая министром обороны Франции Рене Плеваном, лишь усилила пессимизм французского правительства. В ходе заседания французского Комитета национальной обороны 11 марта 1954 года, Плеван сообщил премьер-министру, что во избежание каких-либо недоразумений с Соединенными Штатами, которые, по его словам, все еще «казалось, рассчитывали на возможность довольно быстрого военного решения», он отправит председателя французского Объединенного комитета начальников штабов генерала Поля Эли в Вашингтон. Генерал Эли ранее служил в Вашингтоне в качестве старшего представителя Франции в Постоянной группе НАТО и был известен своими дружескими чувствами к Соединенным Штатам, и таким образом, был хорошим выбором для этой задачи, за исключением того факта, что его понимание английского языка было несколько ограниченным.

Когда Эли 20 марта прибыл в Вашингтон, «Беатрис» и «Габриэль» пали после короткого боя, а «Анн-Мари-1» и «Анн-Мари-2» были тремя днями ранее оставлены 3-м батальоном тай. Когда Эли начал свои беседы с госсекретарем Даллесом, его братом Алленом Даллесом, занимавшим тогда пост директора Центрального разведывательного управления, вице-президентом Никсоном и генералом Мэтью Риджуэем, начальником штаба Армии США, аэродром Дьенбьенфу находился под сильным огнем и эвакуация раненых была под угрозой . Эли также встретился с президентом Эйзенхауэром и — редкая привилегия для иностранного офицера — присутствовал на заседании Объединенного комитета начальников штабов США. Когда Джон Фостер Даллес снова встретился с Эли во вторник, 23 марта, на официальной рабочей сессии в Государственном департаменте, он благоразумно не связал Соединенные Штаты обязательством предпринимать какие-либо действия в поддержку французов.

Доступны две версии обсуждаемых ключевых моментов. Согласно меморандуму, подготовленному Даллесом для президента Эйзенхауэра, Даллес сказал Эли, что Соединенные Штаты не могут позволить себе рисковать своим престижем в военной операции «и потерпеть поражение, которое будет иметь последствия во всем мире». По словам Эли, возможность американского вмешательства была прямо поднята, но, говорит Эли, «- и я настаиваю на этом — стала бы возможной только в случае гипотетических действий китайской авиации в Индокитае».

Но пока Эли был в Соединенных Штатах, Вьетминь в Дьенбьенфу явил свою новую мощную артиллерию, и прежде всего, свои китайские зенитные батареи. Вопреки ожиданиям, тогда китайское вмешательство приняло форму не воздушных ударов, а довольно масштабной специализированной поддержки на земле, на которую планы на случай непредвиденных обстоятельств старого проекта «Дамокл» не имели ответа. Легко было предвидеть, что китайская зенитная артиллерия устроит Дьенбьенфу катастрофу с той же легкостью, что и китайские МиГи. В свете новой ситуации Рэдфорд, который уже в предыдущих беседах с Эли предположил, что американское военное вмешательство будет осуществимо, если об этом официально попросит французское правительство, теперь предложил Эли возможность кратковременных американских действий против позиций зенитной артиллерии коммунистов. По мнению Рэдфорда, это было просто, если использовать термин, очень популярный в настоящее время, соответствующей «эскалацией» в отношении предоставленной Северному Вьетнаму многочисленной артиллерии и материально-технического обеспечения. И здесь Эли снова настаивает на том, что инициатива исходила от адмирала Рэдфорда.

Едва 27 марта Эли прибыл в Париж, как 29 марта госсекретарь Даллес выступил с важной речью по политике в Азии перед Зарубежным пресс-клубом в Нью-Йорке. На языке, которые все еще использовался в 1966 году для объяснения