американской позиции по Южному Вьетнаму, Даллес сначала отметил детали участия китайских коммунистов в деятельности Вьетминя, тем самым, по словам французов, скомпрометировав некоторые очень ценные французские разведывательные сети в удерживаемых коммунистами районах Вьетнама. Затем госсекретарь продолжил предупреждать что «навязывание Юго-Восточной Азии» коммунизма «должно быть встречено объединенными действиями. Это может быть сопряжено с серьезными рисками. Но эти риски намного меньше, чем те, с которыми мы столкнемся через несколько лет, если мы не осмелимся сегодня быть решительными». Даллес также напомнил, что 24 марта президент Эйзенхауэр заявил, что Юго-Западная Азия имеет «исключительное значение» для свободного мира. Речь, которая была объявлена как заранее одобренная президентом Эйзенхауэром была встречена в Париже со значительным воодушевлением.

Премьер-министр Ланьель, который тем временем организовал специальный закрытый «военный комитет» для принятия решений о политике в Индокитае, состоящий из Объединенного комитета начальников штабов и некоторых ключевых членов кабинета министров, встретился с Эли и комитетом 29 марта, чтобы обсудить то, что казалось твердым предложением американцев. Для французов, хотя и заманчивое, это предложение не было явным благословением: что произойдет, если один такой американский налет, или даже серия, не смогут уничтожить осаждающие войска Вьетминя, но с другой стороны, приведут к массовому вмешательству китайцев по образу и подобию Кореи, начиная с роев истребителей МиГ? Или, если такой налет приведет к разрушению всех надежд на мирное урегулирование войны в Индокитае в Женеве 26 апреля, должны ли коммунистические державы принять решение о выходе из конференции? Столкнувшись с несколькими близкими вызовами в парламенте по проблеме Индокитая, расширение войны, вызванное американским вмешательством, может привести к выходу из коалиции Ланьеля левоцентристских партий, в которых он нуждался, чтобы остаться у власти. Ланьель и военный комитет решили послать полковника Броона, помощника Эли, который был с ним в Вашингтоне и присутствовал на всех важнейших конференциях, в Сайгон, чтобы выяснить у Наварра, считает ли он, что ситуация в Дьенбьенфу такова, что необходимо было пойти на любой риск, чтобы спасти его гарнизон.

Когда Броон, наконец, встретился с Наварром 2 апреля в Ханое, первая битва за Пять холмов только что приняла катастрофический оборот, который могло обратить вспять только массовое уничтожение зенитных орудий противника. Существуют две одинаково авторитетные французские версии следующего акта драмы. По словам полковника Жюля Руа, чей отчет об этом событии базируется на воспоминаниях генерала Коньи, Броон упомянул, что проект предусматривал использование «нескольких атомных бомб» в районе Дьенбьенфу. По словам майора Жана Пуже, который в то время был личным адъютантом Наварра, вопрос о применении атомного оружия никогда не поднимался «даже в завуалированной форме». Аналогичное расхождение существует и по ответу Наварра. По словам Руа, ответ был отрицательным. Пуже, с другой стороны, приводит полный текст ответа Наварра Эли, отправленный по радио его личным кодом в ночь с 3 на 4 апреля: «Вмешательство, о котором говорил со мной полковник Броон, может иметь решающее значение, особенно, если оно произойдет до штурма Вьетминя».

Другие источники подтвердили эту точку зрения на факты. Поскольку никаких письменных записей об этих сверхсекретных заседаниях не велось, неизвестно, кто первый дал планируемой операции ее окончательное зловещее кодовое имя, но ее первое письменное упоминание, похоже, было в другом сообщении, отправленном Эли Наварром 6 апреля. Эта телеграмма начиналась с простой фразы: «Запланированное вмешательство получило кодовое имя «Гриф»».

В то время как французское правительство и французские военные пытались выработать общую политику в Париже, Сайгоне и Ханое, Джон Фостер Даллес и адмирал Рэдфорд одновременно готовили Конгресс США к началу «Грифа». В субботу, 3 апреля 1954 года, восемь высокопоставленных законодателей были вызваны в Государственный департамент для секретной конференции с госсекретарем Даллесом, адмиралом Рэдфордом и некоторыми из их старших помощников. Законодателями была двухпартийная группа, включавшая в себя сенаторов Линдона Б. Джонсона (в то время лидера меньшинства), Ричарда Б. Рассела, Эрла К. Клементса, Уильяма Ф. Ноулэнда и Юджина Милликина; и представителей Джона У. Маккормака, Дж. Перси Приста и Джозефа Мартина.

Даллес заявил, что президент Эйзенхауэр сам попросил его созвать совещание, и что президент хотел, чтобы Конгресс принял совместную резолюцию, разрешающую ему использовать воздушную и морскую мощь в Индокитае — другими словами, резолюцию, предоставляющую ему гораздо более ограниченную свободу маневра, чем та, что была предоставлена президенту Линдону Б. Джонсону в августе 1964 года. Затем Рэдфорд кратко обрисовал ситуацию в Индокитае и, в частности, отчаянное положение Дьенбьенфу. На языке, который должен был быть использован снова почти дословно спустя десять лет, госсекретарь Даллес предупредил, что падение Индокитая вполне может привести к потере всей Юго-Восточной Азии и что «Соединенные Штаты, в конечном итоге, могут быть вынуждены вернуться на Гавайи». Он также добавил, что неспособность Соединенных Штатов поддержать французов и местные правительства в настоящее время, могут привести французов к отказу от войны. В своем наброске «Грифа» Рэдфорд заявил, что он будет базироваться на двух американских авианосцах «Эссекс» и «Боксер», усиленных самолетами наземного базирования с авиабазы Кларк Филд на Филиппинах. Согласно французским источникам, должно было быть задействовано в общей сложности шестьдесят тяжелых бомбардировщиков Б-29, каждый из которых должен был нести по девять тонн бомб и около 450 истребителей, если удар будет наносится обычным оружием. Однако согласно официальным американским источникам, основное бремя миссии должны были нести Б-29 «Суперфортресс», из двух крыльев размещенных на Окинаве и одного на аэродроме Кларк Филд, всего девяносто восемь тяжелых бомбардировщиков, каждый из которых нес по четырнадцать тонн бомб (так в тексте, справочники указывают для B-29 Superfortress бомбовую нагрузку до 9 тонн. Прим. перев.). Кроме того, 450 реактивных истребителей должны были прикрывать их от возможных вылазок китайских МиГов. Отвечая на вопросы, Рэдфорд якобы заявил, что планируемая акция может втянуть Соединенные Штаты «в войну» и что если первоначальный удар не принесет полного облегчения положения укрепрайона, были предусмотрены последующие удары.

Он уклонился от ответа относительно возможности в конечном итоге задействовать американские сухопутные войска в войне и признал, что никто из начальников штабов других родов войск не согласился полностью с его планом. Как обычно, лидер меньшинства в Сенате начал с вопросов представителям администрации, и он делал это с большим вниманием и энергией. На самом деле, как позже вспоминал также присутствовавший председатель Комитета Сената по вооруженным силам Ричард Ю. Рассел, «дискуссия была энергичной и часть ее, можно было бы назвать жаркой».

По словам Чалмерса Робертса, «Линдон Джонсон задал другой ключевой вопрос в форме небольшой речи». Лидер меньшинства в Сенате заявил, что война в Корее на девяносто процентов финансировалась и велась Соединенными