– Разве так бывает? – спросил Рыжий, просунувшись между мной и Морганом, пока мы в изумлении рассматривали письмо.

– А что тебя удивляет? Бывает сплошь и рядом, – ответил беловолосая, прищурившись. – Вы с таким еще не сталкивались? – она оглядела нас и кивнула. – Это письмо мне дал перед самым моим возвращением незнакомец в черном костюме.

– Он не назвался? – отрывисто спросил Морган.

– Да нет, почему, – сказала Уайти. – Он сказал, что его зовут Виктор Арчев.

Она снова оглядела нас и сказала:

– Кажется, вам знакомо это имя.

– Да, – сквозь зубы сказал Рыжий, – а вот тебе я бы посоветовал получше обеспечивать свою безопасность при выходах в Лабиринт.

– И это тот редкий случай, когда я с ним согласен, – медленно добавил Морган. – Насколько я понимаю, перед запуском большого проекта было бы некстати... терять проводников.

Беловолосая пожала плечами.

– Волков бояться – в лес не ходить, – заявила она. – А большие и маленькие проекты мы запускаем то и дело. Так чтó теперь – текущую корреспонденцию не носить? – Она помолчала и скривила губы. – Судя по всему, у вас неприятности. Вам нужна помощь?

– Спасибо, – медленно ответил Морган. – Нам есть, к кому обратиться за помощью.

– В таком случае увидимся.

Уайти кивнула нам. Повернулась и без лишних слов убежала вверх по лестнице.

Бумажка, которую я достал из конверта, была почти пуста.

На бумажке написано два слова: имя.

«Лев Вейнман».

Некоторое время мы с недоумением смотрели на это имя, и вдруг Рыжий задохнулся.

– Ах ты куу-урва, – зашелся он. – Курва мать, мерзота рогатая!..

– Какой еще Лев Вейнман? – с недоумением спросил я. – Кто такой Лев Вейнман?

– Лев Вейнман – это Малыш, – мертвым голосом проговорил Морган.

3.

– Мне надо идти, – сказал я, когда Рыжий наконец выдохся и прекратил бегать по площадке и дурным голосом орать всякие глупости.

– Пошли, – сказал Морган.

– Капитан…

– Я иду с тобой, и это не обсуждается, – отрубил он.

– Я тоже, – дрожащим голосом сказал Рыжий.

– Послушайте меня минуту, – сказал я. Морган смотрел на меня, как будто примеривался дать в морду. Рыжий держал себя за плечи руками и кусал губы. – Я-то ведь ему нужен, – сказал я (медленно, чтобы сквозь аффект пробиться к их разуму). – Он там с меня, теоретически, сейчас пылинки сдувать должен. А вы? Он вас просто пристрелит, и всё. Ну, или тоже в заложники возьмет, того лучше. Мне это надо?

Мы сидели под парапетом и думали. Вернее, думали они, а я просто ждал, пока они привыкнут к мысли, что им предстоит отпустить меня в Лабиринт одного.

– Всё будет просто, – наконец сказал я. – Эликсир я, разумеется, оставлю здесь. Найти Вуула наверняка будет легко, я просто найду ту организацию, которой принадлежит этот логотип. Да он меня и сам найдет – он в этом заинтересован, а возможностей у него много. Ну, в крайнем случае свяжусь с Арчевым. Ну вот, встречусь с Вуулом, послушаю, что ему надо. Пообещаю всё, что он хочет. Потом вернусь, и мы обсудим, что делать дальше.

– Ну да. Что может пойти не так? – пробормотал Рыжий.

– Ему нужен эликсир, – сказал Морган.

– Самая главная моя задача – убедиться, что Малыш жив и в безопасности, – сказал я. – И обеспечить, чтобы он был в безопасности, пока мы придумаем, что нам делать. И обеспечить это нужно срочно. Так я понимаю.

– Правильно понимаешь, – пробормотал Морган. – Вот ведь зараза…

– Другое дело, что это может оказаться блефом, – сказал я. – Но это мы проверить тоже не можем, если будем сидеть здесь. К тому же вряд ли он блефует: он контору заставил на себя работать, и похитить ребенка для него очень легко.

– А Граница далеко отсюда? – спросил Рыжий.

– Туда, – я показал вверх по лестнице, куда ушла беловолосая. – Надо выйти на плато и идти на север. Если сейчас выдвинемся, ближе к вечеру дойдем.

– А сколько он уже там? – спросил Морган. – Кто помнит, когда мы его видели в последний раз?

Никто не помнил.

– Позавчера, – сообразил Рыжий. – Я сидел на кухне и видел в окно, как он идет в направлении сада.

– Ну то есть, с большой вероятностью, Малыш уже два дня находится в заложниках у хозяина Ямы,