– А мы тут проверяем груз этой вот особы, – прибавил он, указывая на Сильви.

Мориак повернулся к девушке – и притворился изумленным.

– Ба, мадемуазель! Вы уже вернулись? Не беспокойтесь насчет нее, дружище. Я хорошо ее знаю, она продает студентам бумагу и чернила на Левом берегу.

– В самом деле?

– Уж поверьте. Я готов поручиться за нее. Кстати, Ронсар, только что прибыл груз мехов с Балтики, и среди прочих там есть шкура белого волка, которая будет отлично смотреться на вашей женушке. Так и вижу, как ее волосы ложатся на меховой воротник. Если вы не против, шкипер доставит вам эту шкуру. Дарю от чистого сердца, дружище! Идемте со мной, сами посмотрите.

– С удовольствием! – Ронсар обернулся к помощнику. – Заполните бумаги и отпустите.

Под руку с Люком он ушел.

Сильви чуть не лишилась чувств от облегчения.

Она заплатила чиновнику пошлину. Тот запросил дополнительно золотой экю «за чернила», явно вымогая взятку. Сильви охотно рассталась с монетой, и чиновник удалился.

Грузчик стал перегружать ящики на повозку.

7

В начале 1561 года Неду Уилларду поручили первое задание за границей. Осознавая всю меру ответственности, юноша рвался преуспеть – и сослужить достойную службу королеве Елизавете.

Надлежащие наставления он получили в новом доме сэра Уильяма Сесила на Стрэнде, сидя у высокого окна, выходившего на поля Ковент-Гардена.

– Нам нужно, чтобы Мария Стюарт осталась во Франции, – объяснял Сесил. – Если она вернется в Шотландию и примет корону, неприятностей не избежать. Там идет схватка вероучений, и королева-католичка на троне, скорее всего, развяжет гражданскую войну. А если она одолеет протестантов и выйдет из этой войны победительницей, то вполне может обратить взор на Англию.

Нед кивнул. В глазах многих европейских государей Мария Стюарт являлась законной правительницей Англии. Если ей вздумается пересечь Английский канал, она станет прямой угрозой для Елизаветы.

– Полагаю, именно по этой причине де Гизы столь усердно отправляют ее в Шотландию.

– Верно. Тебе предстоит убедить Марию в том, что ей лучше остаться там, где она находится сейчас.

– Приложу все усилия, – ответил Нед, хотя, по правде сказать, не имел ни малейшего представления о том, как это сделать.

– С тобой поедет ее брат.

– Но у нее же нет брата! – удивился Нед, знавший, что Мария была единственным отпрыском короля Шотландии Джеймса Пятого и его супруги, Мари де Гиз.

– На самом деле братьев у нее в избытке. – Сесил неодобрительно хмыкнул. – Ее отец изменял жене столь усердно, что это удивительно даже для королей, и после него осталось не меньше девяти сыновей-бастардов. – Сам будучи внуком хозяина постоялого двора, сэр Уильям испытывал, похоже, свойственную купцам и ремесленникам неприязнь к королевской распущенности. – Того, кто поедет с тобой, зовут Джеймс Стюарт. Мария хорошо к нему относится, хоть он и протестант. Он тоже хочет, чтобы сестрица осталась во Франции, где не сможет доставить серьезных хлопот. Ты будешь выдавать себя за его помощника; нельзя допустить, чтобы французы решили, что королева Елизавета вмешивается в это дело.

Джеймс Стюарт оказался мрачного вида мужчиной с соломенными волосами. Лет ему было двадцать восемь или двадцать девять; носил он обычно рыжеватого отлива дублет, расшитый драгоценными камнями. Вся шотландская знать изъяснялась по-французски, но, конечно, одни говорили на чужом языке лучше, чем другие; Джеймс разговаривал с запинками и не мог избавиться от шотландского выговора, и Неду нередко приходилось его выручать.

До Парижа они добрались морем, и путешествие оказалось сравнительно простым и безопасным, ведь Англия и Франция больше не воевали друг с другом. В Париже Нед с огорчением узнал, что Мария Стюарт уехала праздновать Пасху в Реймс.

– А де Гизы убрались в Шампань зализывать раны, – сообщил Неду английский посланник сэр Николас Трокмортон. Этот мужчина за сорок отличался острым взором и носил золотисто-рыжую бородку, до сих пор не имевшую ни единого седого волоска. Неда он встретил в черном дублете с изысканными кружевами вокруг шеи и на рукавах. – Королева Екатерина ловко обставила их в Орлеане и с тех пор не сталкивалась с сопротивлением, отчего де Гизы окончательно взбесились.

– Мы слышали, что на Пасху случились протестантские волнения.

Трокмортон кивнул.

– Да, в Анжере, Ле-Мане, Бове и Понтуазе. – Нед не мог не восхититься осведомленностью посланника. – Как вам наверняка известно, суеверные католики обожают устраивать шествия, на которых по улицам проносят священные реликвии. Мы, просвещенные протестанты, знаем, что поклонение изображениям и мощам равнозначно греху идолопоклонства, поэтому среди наших братьев нашлись особенно горячие головы, вздумавшие напасть на эти процессии.

Насилие, учиненное протестантами, возмутило Неда.

– Им что, мало того, что мы сами не чтим идолов? Неужто они возомнили себя мудрее Господа, Кому одному вершить праведный суд?

– Все может быть. – Сам Трокмортон был более ревностным протестантом, нежели Нед; таковые составляли большинство среди ближайших соратников Елизаветы, и к их числу принадлежал сэр Уильям Сесил. А вот королева проявляла терпимость.

– Но Екатерине удалось справиться. – Нед не столько спрашивал, сколько утверждал.

– Да. Она не стремится отвечать насилием на насилие. Всегда старается избегать обострения. После Пасхи страсти улеглись.

– Разумная женщина.

– Все может быть, – повторил Трокмортон.

Когда Нед собрался уходить, сэр Николас сказал ему в спину:

– В Реймсе остерегайтесь некоего Пьера Омана де Гиза. Он на пару лет старше вас. Делает грязную работу для де Гизов.

– Почему я должен его остерегаться?

– Он весьма коварен.

– Спасибо, что предупредили.

В Реймс Нед и Джеймс Стюарт отправились на речном судне, которое доставило их сперва вверх по Сене, а затем по Марне. Путешествие вышло долгим, но было предпочтительнее трех-четырех дней в седле. Впрочем, в этом знаменитом городе Шампани их поджидало новое разочарование: Мария Стюарт уехала погостить к своему кузену Шарлю, герцогу Лотарингскому.

Следуя за Марией, уже верхом, Нед заводил беседы с каждым встречным, чтобы, как обычно, собрать побольше новостей. Именно так он выяснил, что они с Джеймсом не единственные, кто преследует Марию Стюарт. Опережая посланцев Елизаветы приблизительно на день, той же дорогой двигался Джон Лесли, шотландский священник, должно быть, отправленный к королеве католиками Шотландии. Скорее всего, Лесли поручили умолить Марию согласиться на то, против чего ее предстояло отговаривать Неду.

В конце концов Нед и Джеймс настигли Марию в королевском замке Сен-Дизье, что представлял собой могучую, обнесенную стеной крепость с восемью башнями. Когда они назвались, их проводили в большую залу, куда несколько минут спустя вышел привлекательный и заносчивый на вид юноша.